Фрейлина - Шеннон Дрейк

Переспать со шлюхой легко. Любить трудно.

Она без всякого намерения со своей стороны манила и соблазняла его с той минуты, как он впервые увидел ее. И в этом не было ее вины. Он сам не имел права чувствовать ее очарование.

Он не мог вынести того, что оказался неверен Кэтрин: пока его жена была жива, он был обязан любить ее одну.

Гвинет молчала, а Ровану все не приходили на ум подходящие слова… Хотя она сама вынудила его, сама завлекла, он не был уверен, что может открыть ей свои чувства, и поэтому укрылся за иронией.

— Это гораздо лучше, чем полотенца, — сказал он.

От этих слов ее удовлетворение мгновенно превратилось в ярость. Она хотела спрыгнуть с кровати, но он удержал ее и в результате с изумлением обнаружил, что ей хорошо знакомы гэльские ругательства.

— Дайте мне встать! — потребовала она.

Вместо этого он притянул ее к себе, стараясь не засмеяться. Как быстро могут меняться ее глаза! Сейчас они цветом напоминают жаркий огонь и в этом мраке кажутся почти глазами демона.

— Нет! Останься! — потребовал он.

Голос его звучал тихо, но сила его рук удерживала ее на месте.

— Не останусь, если вы собираетесь снова насмехаться надо мной, — сказала она, и ему пришлось приложить огромное усилие, чтобы не улыбнуться: она произнесла это так чопорно и с таким достоинством, лежа голая в его постели!

— Я и не думал насмехаться над тобой.

— Прислушайтесь к вашему голосу! Вы смеетесь надо мной, когда говорите мне, что не делаете этого.

Она по-прежнему прижималась к нему, вся вытянувшись. В свете огня ее лицо было прекрасно, а волосы похожи на темно-красный, украшенный золотом плащ. В ответ Рован не засмеялся, и это еще больше разозлило ее. Вместо смеха он повернулся и прижал ее своим телом к кровати так, что она не могла вырваться.

— Клянусь тебе, я не насмехался над тобой. И если ты пришла извиниться, то заверяю тебя, что еще никто никогда не просил у меня прощения так великолепно.

— А я клянусь, что если ты не прекратишь…

— Не прекращу что? Я не знаю, какие слова сказать тебе. Рад ли я, что ты здесь? Да. Не могу поверить, что ты пришла ко мне так… что отдалась мне… Ты хочешь правду? Всю правду? Я считал тебя редкостной красавицей с первого раза, как увидел твое лицо. Я считал тебя драгоценностью, поистине достойной служить королеве. Боялся ли я тебя? Без сомнения: да.

Она немного расслабилась, озадаченная этими словами, но ее настороженность не исчезла.

— Вы боялись меня? Это, может быть, самая злая ваша насмешка, милорд Рован.

Она замерла. Он покачал головой и нежно просунул свои пальцы в ее волосы, снова любуясь ею.

— Нет, моя девочка, поверь мне: я боялся тебя.

— Почему?

— Потому что я хотел… этого. Я так хотел тебя, когда это было совершенно не по правилам.

Ее густые блестящие ресницы опустились на глаза.

— Это и сейчас не по правилам, — прошептала она.

Он вздрогнул и ответил:

— Нет. Теперь я честно оплакал свою жену. И я достаточно долго чувствовал отвращение к себе за то, что хотел тебя. Я ведь даже ненавидел тебя, так как не мог быть таким, каким я был нужен Кэтрин, когда она умирала. И еще больше я ненавидел себя. Я мог простить себе многое, но никогда не прощу, что предал ее в своем сердце.

Она изумленно смотрела на него и искала глазами его взгляд, словно ее душа так же мучилась, как душа Рована.

— Если ты ищешь во мне раскаяние и сожаление о том, что ты пришла сюда, боюсь, что этого во мне нет, — произнес он.

— Я была не права, — тихо сказала Гвинет, и на ее губах появилась печальная улыбка, хотя ее глаза оставались серьезными. Потом она едва слышно прошептала: — Я даже в глубине сердца не допускала такой мысли, но я пришла сюда… для этого.

Ровану больше ничего не было нужно. Он снова поцеловал ее. А потом снова занялся с ней любовью. В этот раз она была еще более открытой и такой же пылкой, прекрасной и возбуждающей, как вначале. «Я даже за целую жизнь не смогу насытиться ею, никогда не устану от этого сладкого, соблазнительного запаха ее тела, от вкуса ее губ», — мелькнуло в уме Рована.

Но позже, когда Гвинет не могла уснуть и лежала, глядя в потолок, он испугался, что в ее сердце могло прокрасться сожаление, прижал ее к своей груди и шепнул:

— В чем дело?

Он не добавил еще одно слово, которое возникло у него в мыслях:

— В чем дело, любимая?

Любит ли он ее? Да. Любит так же, как любил Кэтрин. Любит потому, что она, как Кэтрин, добрая и всей душой желает, чтобы жизнь была хорошей, чтобы никто не страдал.

Но он любит ее и за то, что она совершенно не похожа на Кэтрин. В ней быстро вспыхивают страсти. Она быстро бросается в опасную авантюру по просьбе или ради пользы другого человека. Она — боец, и еще какой боец. Даже умирая, она не признает свое поражение.

— Я… — Гвинет повернулась к нему… — Я не должна была приходить.

— Нет, ты должна была.

Она покачала головой:

— Ты не понимаешь. Королева — самая целомудренная женщина на свете. А ее фрейлины… да, они все любят петь, танцевать, кокетничать, любят наряды и роскошные праздники, но они… благоразумные девушки.

— Ты очень хорошая, — заверил ее Рован и тут же прикусил губу, сообразив, что эти слова могут иметь много значений.

— После этого я стала…

— Нет, все в порядке, Я предложу тебе стать моей женой.

Он был поражен, увидев, что Гвинет резко мотнула головой.

— Нет? — ошеломленно спросил он.

Он знал, что однажды женится снова — либо ради обоюдной выгоды, после долгих переговоров, либо на той, кто ему понравится. Ему был нужен наследник, а для этого ему нужна была подходящая женщина.

Он, конечно, не думал, что так быстро сделает предложение. И уж точно не мог себе представить, что его покорит женщина, у которой поместье меньше, чем у него, особенно после того, как она пришла в его комнату в ночной одежде.

— Я не могу выйти замуж без разрешения королевы.

— Ты думаешь, она не позволит тебе выйти за меня? — подняв брови, спросил он.

Эти слова наконец заставили ее улыбнуться.

— Я пришла сюда по собственной воле и по своему желанию, — прошептала она. — Ты не должен считать, что вынужден жениться на мне.

— Я все равно должен жениться снова, — ответил он.

Она словно окаменела. Опять он сказал не то.

— Но вы не обязаны жениться на мне, и я тоже не обязана выходить за вас замуж, милорд, — заявила она и высвободила, готовая встать.

Он нежно поймал ее за руку:

— Куда ты идешь?

— Мне пора возвращаться. Я одна из фрейлин королевы. Если она проснется и я буду ей нужна, а меня не будет на месте, она станет волноваться и пошлет стражников на поиски.