Бригадир - Алексей Викторович Вязовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сергей Дмитриевич! — горкомовец после схемы с рейдерским захватом «Истока» меня сильно зауважал и обращался исключительно по имени-отчеству. — Сейчас главный дефицит в стране — это деньги. Точнее, даже валюта. Так что смело ведите барышню в театр, билеты купите у жучков на входе.
— Это точно?
— Точно!
— Так! Я тебе кассету в «Красоткой» дал. Помнишь? Изучай матчасть. Как рейдеры работают, и самое главное, сколько они с этого поднимают. Тебе понравится. Отбой, Фельдмаршал!
Я тут же перезвонил Лене и обрадовал ее предстоящей культурной программой.
— Ой, а какой там будет спектакль? — тут же завелась девушка. — Я там многое уже видела. Можешь сказать название?
Конечно же, я не мог. Последний спектакль, который я смотрел, назывался «Петрушка».
— На месте узнаешь, — загадочно сказал я. — Пусть сюрприз будет.
После того как решил дела амурные, дозвонился все-таки до Китайца. Беспокоил он меня. Так сказать, самое слабое звено в нашей прочной цепи.
— Да в норме я, в норме! — трубку поднял сам Димас. — Пришел, еще жахнул соджу и лег спать. Вы-то как?
— Тоже весь день отсыпались.
— Ящик смотрел?
— Ага. Ты главное не кипешуй, и все будет пучком.
— У меня вся семья смотрела! Ты бы видел глаза отца.
— Увеличились в два раза? Придется новую фотку на паспорт делать?
Димас засмеялся. Ну значит, точно отпустило.
— Ты поговорил с ним, чтобы поменять шины у тачки?
— Да, он все сделает. Я сказал, что шипы повылетали — это, кстати, правда, и что нужны новые. Все будет стоить три куска. Это если подержанные.
Я выругался про себя. Доктор обошелся дешевле. Цены летят в космос, а рейтинг Ельцина вот-вот с такой же скоростью полетит вниз. Скоро его начнут нагибать коммуняки, случится расстрел парламента, который еще не стал Госдурой, а потом выборы 96-го года. Ага, «голосуй или проиграешь».
— Чего молчишь? — Димон продолжал дисциплинированно висеть на проводе. — С бабками затык?
— Да нет, выкрутимся. Пусть машину сделает уже завтра с утра, лады? И хорошо бы нам подыскать неприметную буханку. Можно подержанную.
Я уже не так радовался настоящему бандитскому шику — как бы классно было возвращаться со стрелки на неприметной тачке. В этот раз проскочили, а в прошлый раз чуть не приняли со стволом.
— Добро, поспрашиваю у знакомых. Сейчас много кто продает.
— Все, бывай. Завтра на базе увидимся.
Я повесил трубку и пошел за Зойкой, ведь наступило время менять повязку и колоть Штыря антибиотиками. Нас ждет то еще развлечение. Оказывается, эта татуированная машина не только плавать не умела. Она еще и до смерти боялась уколов…
Глава 17
Конец января оказался куда теплее, чем его начало. Минус три, не больше. А потому я стоял на заветном месте в ожидании девушки своей мечты и почти не замерз. Как оказалось, столь умеренный морозец был благом не только для моего букета, но и для толпы каких-то чокнутых, которые бродили по улице в открытых ярко-оранжевых балахонах. Стеклянный взгляд, свежевыбритые черепа, удары в барабан и странные завывания с призывом к Кришне стали такой же приметой времени, как и продажа сигарет поштучно. Все это происходило то ли от полной безысходности, то ли от того коллективного помешательства, в которое погрузилась огромная страна. Люди, потерявшие опору в жизни, начали искать ее везде, где только можно. А вот эти придурки, щеголявшие на морозе в цветастых тряпках, искали ее там, где искать точно не стоило. Молодые ведь пацаны, — пожалел я их, глядя в их по-овечьи тупые, бессмысленные глаза. — И когда же вам успели так мозги промыть⁈ Я проводил эту толпу взглядом, а когда повернул голову, то обнаружил около себя Ленку, которая глядела на меня с наигранным возмущением.
— На них смотреть интереснее, чем на меня? — спросила девушка с лукавой улыбкой.
— Ни в коем случае, — помотал я головой и вручил цветы. — А можно, немое восхищение сегодня обретет голос? Ему столько всего нужно сказать!
— Можно! — милостиво ответила Ленка, которая выглядела еще сногсшибательнее, чем обычно. И тот самый запах… Шанель… Она слегка накрасилась, подведя стрелки глаз, а помаду и вовсе выбрала вызывающе яркую, какую я не видел у нее никогда. Если она хотела ударить по всем моим чувствам сразу, то у нее это получилось. У меня даже голова закружилась, а когда в гардеробе театра я снял с ее пальто, то голова совсем покинула свое место, и возвращаться туда больше не собиралась.
Увидев фигуру в виде песочных часов, которую она умело подчеркнула поясом и декольте, я совсем потерял нить происходящего. Честно сказать, вообще не понял, о чем был спектакль — какая-то цыганка Аза, страдания, романсы…. Ну и айлюлю, и айнаны. Куда уж без него. Я плохо слышал звуки и не понимал ни слова. Да я не хотел ничего видеть и понимать. Просто держал Ленку за руку и ощущал, как через её тонкие пальцы проходят мощные разряды тока.
И когда мы вышли из театра, то просто повез ее к себе домой. И она приняла это как должное. Видимо, мы уже стали понимать друг друга без слов…
* * *Мы лежали в обнимку, а я боялся пошевелиться, чтобы не разбудить ее. Мерное, едва слышное дыхание вздымало мою руку, которую положил ей на грудь. Не смог удержаться… Чистая девичья кожа и волосы пахли так одуряюще, что во мне опять начало просыпаться желание. Не сумев удержаться, я тихонько, чтобы не потревожить Лену, поцеловал в затылок и плечи.
— Не останавливайся, — хихикнула
