Механический ангел - Кассандра Клэр

— Генри не сломает и не повредит его, — заверил девушку Джем. — Он действительно очень хорошо управляется с машинами.

— Да, это мое главное достоинство, — согласился Генри, и в словах его не было ни тени тщеславия, лишь констатация факта. — Я возвращу его тебе в том же виде, в каком забрал.

— Хорошо… — Тесс все еще колебалась.

— Не вижу повода для волнений, — фыркнула Джессамина, явно заскучавшая во время разговора. — Совершенно очевидно, что цена этой вещицы невелика, так о чем же тогда переживать.

— Некоторые люди ставят чувства выше алмазов, Джессамина, — сказала Шарлотта, вернувшаяся в столовую. На этот раз она выглядела обеспокоенной. — У нас гость, который хочет поговорить с тобой, Тесс.

— Со мной? — удивилась Тесс, тут же забыв о своем кулоне.

— Хорошо, и кто же это? — спросил Уилл. — Вы же не будете скрывать от нас имя таинственного гостя?

Шарлотта вздохнула:

— Это леди Белкурт. Она внизу. В Святилище.

— И она пришла в этот час? — нахмурился Уилл. — Что-то случалось?

— Я уже говорила с ней ранее, еще перед обедом, — пустилась в объяснения Шарлотта, — и разговор наш был о де Куинси. Мне кажется, у нее есть кое-какая информация, которая могла бы помочь нам в расследовании, но она настаивает на том, чтобы сначала поговорить с Тесс. Кажется, несмотря на все наши предосторожности, слухи о Тесс просочились в Нижний мир, и леди Белкурт заинтересована…

Тесс резко отложила вилку:

— Заинтересована в чем? — Она огляделась, понимая, что все смотрят на нее. — Кто такая эта леди Белкурт?

В столовой царило молчание, и Тесс в отчаянии повернулась к Джему, надеясь, что тот скорее смягчится и разрешит ее сомнения.

— Она сумеречный охотник?

— Она вампир, — вздохнул Джем. — Фактически наш осведомитель. Она делится важной информацией с Шарлоттой, постоянно сообщает нам о том, что происходит в Нижнем мире.

— Можешь не говорить с ней, если не хочешь, Тесс, — сказала Шарлотта. — Я могу отослать ее.

— Нет. — Тесс решительно отодвинула тарелку. — Если она хорошо знает де Куинси, возможно, она знает что-то и о Нате. Я не могу рисковать жизнью брата, отказываясь говорить с ней. Вдруг она и в самом деле что-то знает о нем. Я пойду.

— Разве ты не хочешь знать, о чем она хочет тебя спросить? — поинтересовался Уилл.

Тесс нерешительно взглянула на юношу. В колдовском свете его лицо казалось еще более бледным, а глаза — еще более синими. Сейчас по цвету они почти сравнялись с темными водами Северной Атлантики, где по поверхности почти черного моря дрейфовали огромные глыбы льда, — эта картина напоминала Тесс о зимних ночах, когда по оконному стеклу медленно сползают снежинки.

— Я никогда не встречала обитателей Нижнего мира, кроме Темных сестер, — заявила она. — Думаю… мне понравится.

— Тесс… — начал было Джем, но она уже встала. Не оглядываясь на сидевших за столом, она поспешила из комнаты, направляясь следом за Шарлоттой.

Глава восьмая

Камилла

Прекрасная, как яркая луна,Заставила меня пылать онаИ гаснуть, будто пламя под дождем.Глаза закрыты — скорбь таится в них,Печальны губы, словно розовый цветникПрошедших дней, которых не вернем[63].

Тесс прошла лишь половину коридора, когда Уилл и Джем догнали ее и как ни в чем не бывало пошли рядом.

— Ты действительно подумала, что мы отпустим тебя одну? — спросил Уилл. Подняв руку, он позволил колдовскому свету течь меж пальцев, и в коридоре стало светло как днем.

Шарлотта, быстро идущая впереди, повернулась, нахмурилась, но ничего не сказала.

— Я знаю, что вы не можете позволить событиям развиваться своим чередом, — ответила Тесс, глядя прямо перед собой. — Но о Джеме я была лучшего мнения.

— Куда Уилл, туда и я, — добродушно пояснил Джем. — Кроме того, я не менее любопытен, чем он.

— Это едва ли предмет для хвастовства. Куда мы идем? — спросила Тесс, так как к этому моменту они уже достигли конца коридора. Столовую, оставшуюся позади, скрыли густые тени. — Мы что, ошиблись дорогой?

— Терпение — добродетель, мисс Грей, — объявил Уилл.

Они достигли длинного коридора, который шел вниз перпендикулярно первому. Тут стены были голыми — ни гобеленов, ни факелов, и Тесс поняла, почему Уилл прихватил с собой колдовской свет.

— Этот коридор ведет к нашему Святилищу, — объяснила Шарлотта. — Это самое безопасное место в Академии. Что бы ни произошло — пожар, взрыв, землетрясение, — эта комната останется целой. И еще это место, где мы встречаемся с теми, кто по той или иной причине не может ступить на освященную землю. Например, с проклятыми людьми или вампирами.

— А в чем разница? Разве это не проклятие быть вампиром? — спросила Тесс.

Шарлотта покачала головой:

— Нет. Мы думаем, что вампиризм — это своего рода болезнь, которой страдают демоны. Большинство их болезней не страшны людям, но некоторые из них вполне могут и передаваться. Например, вампиризм и ликантропия, когда через укус или царапину в человеческое тело попадает своего рода вирус.

— Демонический сифилис, — добавил Уилл.

— Прекрати, Уилл! Ты отлично знаешь, что никакого демонического сифилиса не существует, — отрезала Шарлотта. — На чем я остановилась?

— На том, что вампиризм не проклятие, а болезнь, — напомнила Тесс. — Но они все рано не могут ступить на освященную землю? Разве это не подразумевает то, что они прокляты?

— Это зависит от того, во что ты веришь, — возразил Джем. — И веришь ли ты в проклятие вообще.

— Но вы охотитесь на демонов. Вы должны верить в проклятие!

— Я верю в Добро и Зло, — объявил Джем. — А еще в вечную, бессмертную душу. Но я не верю в то, что где-то на этом свете существует гигантская огненная яма, в которой сидят черти с вилами и только и ждут того, как бы замучить какого-нибудь несчастного грешника. А еще я не верю, что можно угрожать людям с благими намерениями.

Тесс посмотрела на Уилла:

— А вы? Во что вы верите?

— Pulvis et umbra sumus, — ответил Уилл, даже не взглянув на Тесс. — Я полагаю, что мы — пыль и тени. А разве нет?

— Независимо от того, во что ты веришь, а во что — нет, пожалуйста, не говори леди Белкурт, будто она проклята, — попросила Шарлотта и сразу же после этого остановилась — коридор закончился, и перед ними возвышались огромные металлические двери. На каждой створке был вырезан причудливый символ, напоминающий две сплетенные буквы «С», причем одна из них в зеркальном отражении.