Демократы - Янко Есенский

Открыв повестку на первой странице, он принялся перечитывать ее сначала. Итак, сравним, сколько же пунктов отведено на долю просвещения и сколько — на народное хозяйство.

«…Община кирилло-мефодиевских сестер — пособие;

Община дочерей святого Спасителя — пособие;

Попечительский совет приюта Марии-заступницы — пособие;

Богадельня святого Винцента Мариана — пособие;

Сестры Святого креста в Братиславе — пособие;

Центральное благотворительное общество — субсидия;

Римско-католическая патронатная гимназия в Клашторе под Зневом — поручительство;

Братья милосердия в Спишском Подградье — пожертвование;

«Святой Войтех» — беспроцентная ссуда;

Римско-католический приют в Трнаве — пособие;

Евангелический приют в Модре — пособие;

Национальная академия — субсидия;

Римско-католическая академия — субсидия;

Рабочая вечерняя школа — субсидия…»

— Опять одни сплошные пособия, субсидии, ручательства, пожертвования, беспроцентные ссуды, стипендии! — проворчал Петрович, перевернул страничку и продолжал читать:

«…Женская профессиональная школа в Братиславе — субсидия;

Женская профессиональная общественная школа в Новых Замках — субсидия;

Женская профессиональная общественная школа в Тренчине — субсидия;

Краевые школы имени М. Р. Штефаника в Турчанском Святом Мартине — субсидия…»

Он скользнул взглядом в конец странички:

«…В честь зарубежных гостей… Банкет…

Всеславянскому съезду пчеловодов — оплата товарищеского обеда;

Съезду словацких ортопедов — возмещение дорожных расходов;

Международный психотехнический конгресс — возмещение расходов на гостиницу;

Делегатам съезда абстинентов — оплата проезда в Стокгольм и возмещение расходов на развлечения;

Туристические клубы в Жилине, Праге, Спишской Новой Веси, Банской Штявнице;

Бюро по обслуживанию иностранцев — на оплату проводника по Высоким Татрам;

Бюро по обслуживанию иностранцев — на пропагандистский журнал «Светоч славянства»;

Бюро по обслуживанию иностранцев — на комитет «Изучай свою родину»;

Бюро по обслуживанию иностранцев — на информационную контору «Наздар»;

…Турбаза на Хабенце, на Иновце, в Оравицах, в Пустом Поле, на «Разбойничью хату» в Студеной долине, на турбазу «У трех родников», на высокогорный приют в Куопровой долине, на Мартинских Голях, под Криванем, на Криване…»

У Криваня, за Криванем, —

желчно пропел Петрович.

«…Курсы художественной выделки лыковой обуви в Банской Штявнице;

Поездка братиславских портных на художественные портняжные курсы в Париже;

Курсы поварского искусства;

Художественные курсы по изготовлению париков в Париже;

Курсы бального танца;

Курсы доярок для женщин, уезжающих во Францию… Здоровое поколение… Больное поколение…»

Он заглянул в дополнение к повестке, в одно приложение, в другое…

«Косноязычное приложение нам раздадут на заседании», — недовольно подумал Петрович.

Уже в основной повестке бросались в глаза всевозможные «искусства» и «художества»…

…Художники, объединенные в Словацком клубе художников — сокращенно СКХ, писатели, объединенные в Обществе словацких писателей, сокращенно ОСП, молодые писатели, объединенные в Обществе молодых словацких писателей, или ОМСП; совсем молодые писатели, объединенные в Обществе совсем молодых словацких писателей, сокращенно ОСМСП.

«А как бы назвали Общество словацких писателей, не умеющих писать, так сказать, Общество бессловесных младенцев? — подумал Петрович и на полях пометил: ОБМ. — Вот им, пожалуй, стоит оказать поддержку… — решил он про себя. — Общество словацких писателей-католиков, сокращенно ОСПК. Если бы вдруг вздумали объединиться старые словацкие писатели, получилось бы СССП, — хихикнул он. — Третье поколение… Четвертое поколение. Сколько их еще? Вот уж поистине дойдут и до младенцев! — Он поерзал в кресле, пропустил три строчки и прочел: — «Еврейское благотворительное общество».

Петровича словно кольнуло в бок.

Невольно воскликнув: «Скандал!» — он спустил ноги со стола и приподнялся, упершись в подлокотники. В некотором расстройстве нащупал в кармане плоскую фляжку, вынул ее, посмотрел на свет — будет ли еще в ней глотков на пять-шесть, отвинтил крышечку и отхлебнул. Глотков оказалось явно недостаточно для успокоения, и он принялся ходить по комнате, размышляя, как остановить этот бурный поток пособий. Он давно уже собирался выступить на комитете и в представительстве против подобного безобразия. Необходимо убедить «коллег», что двенадцать господ, заседающих в комитете и распоряжающихся достоянием края «в рамках бюджета», — не двенадцать американских дядюшек, у которых нет иной радости, как пригоршнями раздавать деньги из своих личных сейфов бедным родственникам. Край — не дойная корова, чтобы ее сосал всякий теленок! Всему есть предел! Сойдутся пять человек — вот тебе и общество: им бы лишь субсидию получить! Дать денег, помочь, оказать поддержку, что ж, пожалуйста, если дело действительно касается интересов края… А то, видите ли, любой паршивой деревеньке необходима на своем пруду купальня, чтоб возле каждой лужи был пляж, чистый от гусиного помета! Мальчишкой он без пляжа и без купальни с утра до вечера сидел в воде до посинения. Нету средств — ну и нечего шиковать. Доктор Иванка абсолютно прав, говоря, что мы готовы проложить асфальтовое шоссе к каждому сортиру. Какие претензии! А потом удивляемся нашей бедности! Прислуга Мариша ходит в шляпке с вуалеткой и красится, как его, Петровича, жена и дочь, у нее есть зимняя шуба, выходное пальто, резиновые боты, зонтик, чулки у нее держатся на специальном поясе, и при случае она норовит сходить в нашу абонированную ложу. Хочет быть дамой, как ее хозяйки. Деревне, черт побери, хочется быть городом, столицей, а столице — центром Европы. А не хватает средств — что ж, пойдем и попросим субсидию… Спортивному обществу недостает лодок, теннисному кружку недостает до дюжины двух мячей, шахматное общество потеряло две ладьи, исследователь-этнограф собирается совершить прогулку на Ораву — и у него уже готова подходящая бумажка о том, какой он замечательный специалист. И добренькие дяди из комитета с трудом удерживаются, чтобы не отпустить средства на эти лодочки, мячи, ладьи, этнографические исследования… Выкопают где-нибудь пару человеческих ребер, и всем загорится вести раскопки, причем непременно при поддержке краевого комитета. Вся наша страна — сплошная старина. Ходили по ней гунны, авары, Атилла, воины Ракоци{84}, Бетлена{85}, Тёкёя{86}, Матуш Чак{87}, Яношик{88} со своими двенадцатью удальцами. И теперь ищут могилу Атиллы, Матуша Чака, клады Ракоци и Яношика — всё, разумеется, за счет краевой казны! Нужно реставрировать святые образа, покрасить почерневшие статуи святых в храмах и деревенские распятия или подковать коня святого Мартина… Пожалуйста, ради бога! Мы охотно поможем. Пришлите только прошение. Мы охотно дадим и на краску, и на глину, и на гвоздик, куда художник повесит свою куртку во время работы!..

Пан референт ужасно сердился. Ведь эдак скоро никто ничего не захочет делать собственными силами. Поднять руку? Нет. Пусть мне ее поднимет краевое управление. Шагнуть? Нет. Разве что край меня поддержит. Оглядеться? Нет. Глаза устанут. Пускай дают на бинокль или сами смотрите. Напрячь свои силы? Наполнить себе брюхо? Пусть меня кормит край. Должность? Пусть мне ее дает край. Стараться? А край на что? Он пусть и старается!

А мы сами не пишем прошений? Да ведь пишем, все время пишем и клянчим. Все приходится выклянчивать, вырывать, приставив нож к горлу… Действительно, ужасно!… Обивай пороги, выстаивай под дверью… К чертям собачьим!.. Отдельные лица, организации, кружки, объединения, лиги, союзы, церкви, расы, народы, и все это протягивает руку, требует, просит от общины, округа, края; а государство в свою очередь — от отдельных лиц в виде налогов, сборов податей, взносов, натуральных поставок.

И непонятно — то ли непомерные налоги вынуждают граждан обращаться за пособиями к государству, то ли бесконечные ссуды всевозможным просителям вынуждает государство взимать со своих плательщиков все больше и больше налогов. Circulus vitiosus[15].

«Ладно, а вот с какой стати я, плательщик-христианин, — кипятился референт, — должен поддерживать разные там еврейские общества?! Пусть его себе евреи и поддерживают!.. Я непременно выступлю против подобного безнравственного факта!»

Петрович походил по комнате и резко остановился под люстрой, словно кто-то невидимый хватил его кулаком по темени. Он попятился, затем повертел головой, как будто воротник душил его, энергично качнул головой влево и решил — о да, он возьмет на себя эту благородную миссию!