Лаборант - Юлия Оайдер

Адреса. Номера. Анита.

– Верни телефон и я уйду без скандала, – цежу сквозь зубы я.

– Ты не уйдешь, пока не сделаешь то, что мне нужно, – спокойно отвечает он. – И телефона твоего у меня правда нет.

Его спокойствие и надменность выводят меня из себя. Хозяин, мать его, жизни! Как хорошо, что я не такой как он. Если когда-нибудь замечу в себе его черты или поведение – удавлюсь, чес слово! Не хочу быть на него похожим, не хочу!

– Подписать бумажки? Давай, я подпишу, но после этого не имею ничего общего с тобой и твоей фирмой, – я стараюсь не переходить грань, показаться достаточно равнодушным в данной ситуации, но выходит ужасно плохо.

В голове, словно колокол, бьется одна лишь мысль: где теперь искать телефон с адресом?! Где мне теперь и, главное, как найти Аниту?!

– Я же тебе не нужен, верно? Тебе лишь нужно перевести активы на меня, прикрыться мной как ширмой, – нервно усмехаюсь я.

– Все верно, вот только кто же знал, что все это будет происходить под пристальным вниманием прессы и общественности, – загадочно улыбается отец. – Сегодня у нас первое интервью. На столе – костюм, под столом – ботинки, одевайся. Сейчас придет Мария Добровольская и, надеюсь, закрасит на твоем лице следы побоев.

Мария Добровольская… Что-то знакомое, кажется, это та девка с которой встречался Вадим Нестеров после случая с Ингой, дочка одного из партнеров отца. Интересно, на кой черт она тут?

– После этого я могу быть свободен? – спрашиваю я.

– Ты будешь свободен тогда, когда я скажу, – отрезает отец, одарив меня презрительным взглядом.

Хренушки! Свалю, как только получится! Я не собираюсь слушаться его после того, что он натворил с моей семьей.

– Если ты думаешь над тем, как смыться из-под моего носа, то не советую, – словно прочитав мои мысли, говорит отец. – Без моего разрешения тебя не пустят ни на один рейс, тебе не добраться до Швейцарии. Да, я знаю куда и зачем тебе надо, – хищно улыбается он. – Мне известен каждый твой шаг и даже больше. Ты вообще в курсе, что за личность поставил якобы охранять свою родную сестру? – отец берет со стола какую-то белую папку и, не дождавшись моего ответа, открывает ее и читает.

Скотина! Выходит, что он следил за нами. За мной, за Ингой, возможно, что даже за Анитой и моими друзьями. Чокнутый придурок, привыкший все держать под своим контролем!

– Васильев Роман Сергеевич, двадцать восемь лет, уволен из органов после нервного срыва, вследствие которого чуть не убил собственного начальника, – он делает паузу и, странно скривившись, перелистывает страницы папки с какими-то фотографиями, затем продолжает читать. – Дело замяли. Жена, двое детей… Ты в курсе, что это за человек?

Похоже, что нет. Но отцу об этом не скажу ни слова. Я верю Стасу, а он не мог втюхать мне плохого специалиста и уж тем более дерьмового человека.

– К чему ты ведешь? К тому, что ты такой молодец, следишь за нами, как хренов шпион? – не могу сдержать нервного смешка и подхожу ближе. – А что же в гости не приходишь на чай с плюшками? Мы ж семья, да? Инга была бы безгранично рада тебя увидеть… Особенно спустя почти год с последней встречи!

– Хватит выеживаться, Вова. Одевайся, – коротко кивает мне на чехол с костюмом, – если все же хочешь встретиться со своей… как ее? – специально дразнит меня папаша.

– Анита, – сжимаю челюсти чуть ли не до скрипа зубов. Ещё чуть-чуть и начнет крошиться эмаль. – Ты же сказал, что твои миньены потеряли мой телефон, а в нем был ее адрес.

– Мне не нужен твой телефон, чтобы узнать адрес ее клиники, телефон и, тем более, время операции, – громко хлопнув дверью и прихватив с собой стопку документов, отец выходит из кабинета.

Хочется выбросить все нахер в окно! И этот костюм, и ботинки, и стулья, особенно отцовское кресло, но я не могу…

Врал ли он, что меня не выпустят из страны? Вряд ли, все что для этого нужно – отсыпать бабла и немного связей, а таковых у отца навалом. Врал ли про то, что знает где Анита? Не знаю, но мой внутренний голос надежды желает этому верить.

Хочешь мою подпись? Да, подавись!

Хочешь, чтобы я покрасовался перед прессой? Да, без проблем!

Без энтузиазма, без какого-то желания, но я готов это стерпеть, лишь бы попытаться встретиться с Анитой.

Я не могу взбрыкнуть, послать отца куда подальше, ведь иначе не увижу ее. Я не могу так с ней поступить, я обещал прилететь, черт возьми! А что, если она будет мне звонить? Нет, нет, нет, я не хочу даже думать о том, что она себе надумает! И как можно скорее.

Проклиная все на свете, я переодеваюсь в дорогущий костюм и, глядя на свое отражение в зеркальной стене, испытываю глубокое чувство отвращения. Как же хочется поскорее сбросить с себя эти шмотки!

Все же прав был персонаж из старого фильма: мужик надевает костюм только на два мероприятия – похороны и свадьба. А если делает это в другие дни – он не кто иной, как пижон.

– Можно? – раздается стук в дверь.

В кабинет заходит высокая брюнетка модельной внешности. Да, я ее помню, Маша. Не могу сказать о ней ничего плохого, но и хорошего тоже, ведь она встречалась со скотиной Вадимом.

– Что?

– Петр Эдуардович сказал тут… замазать тебе синяк на лице, – девица потрясла в руках огромной косметичкой. – Я училась на визажиста, все будет…

– Насрать вообще, делай что нужно и проваливай, – сажусь на ближайший стул, закинув ногу на ногу, и указываю девушке на соседний.

Поджав губы, брюнетка подходит и выкладывает на стол кучу всякого косметического говна, иначе не скажешь.

Смотрю на ее лицо и понимаю, что в ней нет ничего настоящего: вытатуированные брови, губы, накаченные настолько, что верхняя губа чуть ли не загибается наверх, толстый слой штукатурки на лице, нарисованные скулы,