История Рима от основания Города - Тит Ливий

6. Данте Алигьери. Ад. 28, 12.

7. О рецепциях Ливия см.: Taine H. Essai sur Tite Live. P., 1874; Rieks R. Zur Wirkung des Livius vom 16. bis 18. Jahrhundert // Livius. Werk und Rezeption. S. 367—397; Волк С.С. Исторические взгляды декабристов. М.; Л., 1958.

8. Mommsen Th. Die patricischen Claudier // Römische Forschungen. B., 1864. Bd. 1. S. 289.

9. Модестов В.И. Лекции по истории римской литературы. СПб., 1888. С. 531—535.

10. Klotz A. Titus Livius. Realencyclopaedie der klassischen Altertumswissenschaft. Stuttgart, 1926. Bd. 16, Hbd. 25. Sp. 836.

11. Утченко С.Л. Идейно-политическая борьба в Риме накануне падения республики. М., 1952. С. 109—130; Он же. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М., 1969. С. 267—290.

12. Белинский В.Г. Сочинения Державина: Статья вторая // Поли. собр. соч. М., 1955. Т. 6. С. 613.

13. «На выбеленную доску великого понтифика ежегодно записывались имена консулов и других магистратов, а также, по дням, достойные памяти деяния, совершенные на суше и на море, в Городе и за его пределами» (Schol. Servii / Ed. P. Danielis ad Verg. Aen. I, 373).

14. «В таблицах великого понтифика значится, когда вздорожало зерно и когда затмился свет луны или солнца» (Cato Mai. ap. Aul. gell. (Hist. Rom. Reliquiae, Peter fr. 77), ср.: Cic. R. p. I [XVI], 25).

15. «В летописи указывается лишь то, что произошло в каждом году» (Sempr. Asell. ap. Aul. Gell V, 18).

16. Цицерон. О законах, 1, 6. Перевод в соответствии с конъектурой Урсина “ieiunius” вместо рукописного “iucundius”. Эта конъектура сейчас общепринята. См., впрочем, перевод В.О. Горенштейна в кн.: Цицерон. Диалоги. М., 1966. С. 90 (Литературные памятники).

17. Nissen H. Kritische Untersuchungen über die Quellen der 4. und 5. Dekade des Livius, 1863, kap. 5; Kahrstedt U. Die Annalistik von Livius. Buch 31/45. B., 1913; Peter H. Historicorum Romanorum reliquiae, Bd. I, 1914, reprint 1967. P. XXVII—XXVIII (Далее: HRR).

18. См.: Sempr. Asell. ap. Aul. Gell V, 18.

19. Из «Анналов» Валерия Антиата: «Когда царь Пирр был в земле италийской и одержал победу в двух сражениях, и римляне находились в затруднительном положении и большая часть Италии перешла на сторону царя, тогда некто Тимэхор из Амбракии, друг царя Пирра, тайно пришел к консулу Гаю Фабрицию, просил награды и обещал, если последует соглашение о награде, отравить царя ядом, сказав, что это легко сделать, потому что его сын подает на пиру чашу царю. Фабриций написал сенату об этом. Сенат отправил послов к царю и приказал ничего не сообщать о Тимэхоре, но советовать царю быть осторожнее и оберегать жизнь от козней близких людей» (HRR, fr. 21. Пер. С.И. Соболевского).

20. Из «Анналов» Клавдия Квадригария: «После этого были выбраны консулами Семпроний Гракх во второй раз и Квинт Фабий Максим, сын того, который был консулом в предшествующем году. Отец-проконсул, ехавший на лошади, встретился с сыном-консулом и не хотел сойти с лошади, потому что был его отец. Ликторы, зная, что между ними полное согласие, не посмели приказать ему сойти. Когда он подъехал близко, консул сказал: „Прикажи сойти!“ Тот ликтор, который прислуживал, сразу понял и приказал проконсулу Максиму сойти. Фабий повиновался приказанию и похвалил сына за то, что он охраняет власть, полученную им от народа» (HRR, fr. 57. Пер. С.И. Соболевского).

21. Цицерон. О законах, 1, 6; Ливий, XLV, 25; Квинтилиан, X, 1, 101.

22. См. речь императора Клавдия в «Анналах» Тацита (XI, 24) в сопоставлении с ее же эпиграфическим текстом (Corpus Inscriptionum Latinarum, XIII, 1668 [далее: CIL]).

23. Таковы, например, речи, которые держат полководцы, находясь на краю гибели в Кавдинском ущелье (IX, 1 и сл.), или монолог Софонибы, принимающей яд (XXX, 12), и многие другие.

24. Жебелев С.А. Римская империя. Пг., 1923. С. 24. Приведенные слова имеют в тексте книги следующее продолжение: «Ими он пользуется для того, чтобы высказать в них свои личные мнения и соображения». В «Истории римской литературы» М. Шанца, где суммирован весь научный материал, полученный на протяжении XIX в., речи историков прямо характеризуются как «фиктивные» (fingierte). См.: Schanz M. Geschichte der römischen Literatur bis zum Gesetzgebungswerk des Kaisers Iustinian. 3. Aufl. München, 1909. 1. Teil. S. 198.

25. Кузнецова Т.И. Римская эпическая историография // Кузнецова Т.И., Миллер Т.А. Античная эпическая историография: Геродот. Тит Ливий. М., 1984. С. 163—164.

26. Где говорится о текстах речей Катона Старшего.

27. Такое понимание исторического труда изложено Цицероном во второй книге «Об ораторе» (гл. 51—64). Убедительной иллюстрацией к нему являются завершающие строки «Жизнеописания Агриколы» Корнелия Тацита (гл. 46): «Благодаря славе, возданной его деяниям, все, что мы любили в Агриколе, все, чем восхищались в нем, остается ныне в душах людских и останется в них на бесконечные времена; ведь многих, ушедших в прошлое, забвение поглотило так, будто и не были они в свое время знамениты и могущественны. Агрикола же, раз мой рассказ воссоздал его и передал потомству, пребудет вечно».

28. Гораций. Оды, III, 30, 1.

29. Mommsen Th. Die Scipionenprozesse // Hermes. 1866. Bd. 1, H. 2. S. 165, Anm. 1—2.

30. К сходным выводам ста годами раньше приходил Тацит: «После битвы при Акции в интересах спокойствия и безопасности всю власть пришлось сосредоточить в руках одного человека» (История, I, 1, 1). О таком же свидетельстве в «Анналах» говорит тонкий и глубокий анализ их вводных глав, показывающий, насколько ясно видел Тацит монархическое содержание принципата Августа, см.: Ceauşescu P. L’image d’Auguste chez Tacite // Klio. 1974. Bd. 56. P. 183—198. До сих пор, кажется, не было отмечено, что приведенная мысль, а во многом и формулировка Тацита восходят к Цицерону, т.е. отражают восприятие событий современниками: «Состояние Республики было таким, что ею по необходимости должен был управлять и о ней заботиться только один человек» (О природе богов, I, 7. Пер. М.И. Рижского).

31. Машкин Н.А. Принципат Августа. М.; Л., 1949. С. 100 (ссылка на Эд. Майера).

32. Тацит. Анналы, XI, 25.

33. Кто была жена Ливия, не засвидетельствовано, но у историка было по крайней мере два сына – старший, умерший в детстве (Inscriptiones Latinae Selectae / Ed. H. Dessau. B., 1954, 2919), и младший, известный как автор сочинений по географии. Кроме того, была замужняя дочь: зять историка Луций Магий упоминается в «Контроверсиях» Сенеки-ритора (X, пред. 2).

34. Таков был обычный путь римского подростка из зажиточной семьи; прямых указаний относительно Ливия нет.

35. См.: Луций Анней Сенека. Нравственные письма, 100, 9; Сенека-ритор. Контроверсии, IX, 24, 14; 25, 26; Квинтилиан. Наставление в ораторском искусстве, X, 1, 39; 2, 18.

36. Taine H. Essai sur Tite Live. P., 1874. P. 1.

37. Немировский А.И. У истоков исторической мысли. Воронеж, 1979. С. 181 (ссылка на: Макробий. Сатурналии, I, II, 22).

38. См. многочисленные комментарии к этому весьма темному месту, например: Borzák St. P. Cornelius Tacitus. Stuttgart, 1968. S. 380; гораздо убедительнее в издании: P. Cornelius Tacitus erklärt von Karl Nipperdey. B., 1892. Bd. 2. Ср. также: CIL, V, 2787.

39. Koestermann E. Tacitus und die Transpadana // Athenaeum. 1965. Vol. 43. Fasc. I—II, в первую очередь: S. 167—175.

40. Сенека. Вопросы изучения природы, V, 18, 4: «Как многие говорили в народе об отце Цезаря, а Тит Ливий закрепил и в письменном виде, нельзя решить, что было лучше для государства – производить ему на свет сына или нет».

41. Dessau H. Livius und Augustus // Hermes. 1906. Bd. 41. H. 1.

42. О возвышенном / Пер. Н.А. Чистяковой. М.; Л., 1966. См. в этом издании: с. 17, 20, 21, 78—79.

43. Рассказ о сенатском заседании в день убийства Гая Калигулы у Иосифа Флавия (Иудейские древности, XIX, 1—273) целиком строится на убеждении в отчужденно утопическом характере республиканского государства. Т. Моммзен, а в наше время Д. Тимпе (Timpe D. Römische Geschichte bei Flavius Iosephus // Historia. 1960. Bd. 10, H. 4) показали, что в этой части своего повествования Иосиф использовал римский источник; Моммзен считал автором его Клувия Руфа, Тимпе – скорее Фабия Рустика. Независимо от решения этого вопроса текст показывает, что столь характерное для Тацита ощущение углубляющейся отчужденности римского государства было присуще в ту эпоху не ему одному.

44. После смерти Августа в Риме распространялось «неведение государственных дел, которые люди стали считать себе посторонними» (Тацит. История, I, 1); «...только теперь установилось это чудовищное равнодушие» (там же, III, 83).

45. Их сопоставительный анализ проведен в работе: Lefevre E. Argumentation und Structur der moralischen Geschichtsschreibung der Römer... // Livius. Werk und Rezeption / Festschrift für Erich Burk. München, 1983. S. 31—57.