Хищники Дня и Ночи - Виктор Ночкин

Ли заворочалась во сне. Свифт испугался, что она сейчас свалится, присел рядом и обнял девушку. Она, не просыпаясь, прижалась к Джеремии, пробормотала что-то неразборчивое, обхватила его торс рукой и улыбнулась. Рука девушки была теплая и очень тоненькая. Колдун украдкой оглянулся на Чаглави, не смотрит ли на них с Ли? Нет, Ночной уставился в другую сторону. Тогда Свифт тоже улыбнулся.

Пробудился Свифт от того, что Ли заворочалась во сне, тихонько толкая острым плечом колдуна в бок. Джеремия поднял голову – снаружи довольно светло, но Чаглави не стал его поднимать, караулил до рассвета один. Славный паренек. И сейчас, похоже, выбрался наружу, чтобы оставить их с Ли вдвоем.

Ли раскрыла глаза и первым делом сообщила:

– Он экономит силы. Кое-что сделал, но ждет, что ты подключишь генератор.

– Ли… – Свифт замялся. – Ты стала как-то… слишком… слишком резко изменилась. Иногда начинает казаться, будто это не ты говоришь со мной, а проснувшийся.

– Это я говорю, – удивилась девушка. – Вот же я, пощупай.

И передвинула ладонь Свифта на свою грудь.

– Да. Да, Ли, но я не о том. Кажется, что это он сидит в твоей голове, говорит твоими губами, двигает твоими руками. Ты занята лишь его делами, как будто ничего другого не существует.

– Не сердись, ты хороший. Но ты сильный, а ему нужно помочь. Он не может сам, понимаешь? Почему ты не понимаешь таких простых вещей? Нужно помочь проснувшемуся. Нужно помочь сейчас, потом он сможет сам, а сейчас – не может. Ну?

– Я понимаю… но это слишком… не по-человечески, у людей так не принято. И у колдунов в Замке тоже. Мы помогаем не тем, кто нуждается, а тем, кто может оказаться полезен. Ли, ты рассуждаешь не как человек, а как бог. Поэтому мне и кажется, что он в твоей голове…

Девушка потянулась к Свифту.

– Я сейчас проверю. Если ты – это он, то мы поцелуемся. Если ты – это ты, то, когда я только попробую тебя поцеловать, ты подпрыгнешь и заорешь.

Джеремия склонился к девушке, губы медленно соприкоснулись.

– Я… – прошептала Ли, – это… я… А-а! Он передвигается! Он идет сюда!

– Ты – это ты, – удовлетворенно заключил Свифт.

Передвигался проснувшийся странным образом. Теперь у него было три тонкие руки с пальцами-лепестками. Двумя конечностями он аккуратно укладывал перед собой металлические трубочки, третьей – отталкивался и медленно полз. Трубочки перекатывались и тихо тарахтели под кубическим корпусом, проснувшийся собирал их позади себя и подкладывал вперед… К Джеремии и Ли он не мог попасть, мешал высокий порог… Куб остановился у поворота и ждал.

Покрасневшая Ли отстранилась и провела ладонью по торчащим на макушке прядям.

– Я сейчас некрасивая? – спросила она. – Красивая? Это ты так говоришь, чтобы я не расстраивалась… Нет, ты правда так думаешь. Проснувшийся ждет. Пойдем?

Они встали и, взявшись за руки, пошли к двери, перед которой остановился куб. Оказывается, проснувшийся приволок моток кабеля, уложив его на верхнюю грань. Джеремия осторожно взялся за бока проснувшегося и перенес через порог. Весил бог совсем немного.

– Он просит переместить его к другой двери, – передала Ли. – Скажи, а синяк у меня сильно заметен? Проходит? Он пройдет, я буду совсем красивой, вот увидишь.

Свифт перетащил куб к двери, на которую указала Ли, там проснувшийся снова запустил гибкую конечность с разъемом в одно из отверстий, расположенных в нише. Дверь отворилась. Свифт посветил фонарем, луч вышел совсем слабый, заряд был на исходе.

– Он теряет силы, – сказала Ли. – В этой комнате есть еще генераторы. Возьми их, вынеси на солнце, подключи. Соедини со стеной. Он просит. Это последняя просьба. Дальше – он сам.

Свифт вздохнул и полез в темное помещение. Внутри находилось множество коробов и футляров. Когда-то они были уложены в определенном порядке и скреплены полосами полупрозрачного вещества. Теперь – должно быть, от времени – полосы лопнули, искрошились, стали хрупкими и часто опадали невесомой пылью от прикосновения руки. К тому же часть поклажи свалилась и рассыпалась при падении грузового отсека. Все короба были помечены магическими символами. Лишь небольшая часть оказалась Джеремии знакома, но уж обозначение солярного генератора он знал. В упаковке их было шестнадцать штук – немалое богатство! Вряд ли во всем Замке найдется столько древних генераторов в исправном состоянии. Фонарь стал мигать, грозил вот-вот погаснуть, так что Джеремия, прихватив добычу, поспешил наружу.

Ли замерла, опустившись на колени. Она опустила ладони на поверхность куба и сосредоточенно морщила лоб. Проснувшийся бог рассказывал девушке странное.

Чаглави сидел, прислонившись к прохладному боку холма, и глядел на восток, где только-только разгоралось рассветное пламя. Скоро свет зари станет ярче, и глаза Ночного не смогут выдержать.

– Ночью было тихо? – спросил Свифт, чтобы что-то спросить.

– Приходил крайвак-детеныш. Глядел на меня, долго глядел.

– Ты прогнал его?

– Нет, я тоже просто глядел. Свифт, а тебе не кажется, что богу Полых Холмов нельзя доверять? По-моему, он подчинил Ли своей воле.

– У меня промелькнуло подозрение, что он завладел ее разумом, – признался Джеремия. – Нет, на самом деле все обстоит иначе. Просто она хочет ему помочь. Жалеет его.

– Она добрая. Это очень странно.

– Странно… – Свифт сложил инструменты на землю, встал рядом с Ночным и тоже поглядел на восток. – Люди не рассуждают так, как она. Она сказала: богу нужно помочь, потому что он не справится сам. Понимаешь? Не потому, что помочь ему нужно для достижения какой-то собственной цели, а потому, что он не сможет справиться сам.

– А колдуны так рассуждают?

– Нет, Чаглави. Колдуны еще более прагматичны, чем люди. Это меня и удивляет в девочке – она не похожа ни на вас, ни на нас. Но я очень рад, что мы встретились. Иногда мне даже хочется научиться жить, как живет она. И помогать всем, кому нужна помощь.

– Я хотел швырнуть камнем в маленького крайвака, – сказал Чаглави, – но подумал… Подумал, Ли скажет: Чаглави злой. И не стал кидать. Если бы не она, точно кинул бы.

Замолчали. Обоим стало неловко. Ни люди, ни колдуны не любят, да и не умеют говорить о таких вещах, как доброта, жалость, сострадание. Точнее, говорят много и часто – но никогда не скажут откровенно. А если рядом есть девушка Ли, умеющая читать мысли и отличать правду от лжи, – тогда не выйдет соврать.

Заря разгоралась все ярче, розовый цвет сменялся малиновым. Чаглави отвернулся.

– Поспи, если хочешь, – предложил Свифт. – Я буду поглядывать вокруг.

– Хорошо, только внутрь я не пойду.

Чаглави завернулся в накидку и сел так, чтобы оставаться в тени подольше – даже когда солнце поднимается над равниной. Джеремия еще немного поглядел, как наливается красным восток, потом полез на верхушку длинного холма. Ему предстояла большая работа. Он установил первый генератор, развернул зонтик на восток, потом занялся следующим.

Солнце показалось над горизонтом огненной опухолью. Генераторы замерцали зеленым – в них появилась магическая сила. Свифт спустился с холма, разворачивая жгут силовых жил, подключил к разъемам в стене. Ни проснувшегося, ни девушки рядом не было, а в глубине Полых Холмов раздавался скрежет, стук и дребезжание. Свифт постоял, прислушиваясь. Потом пожал плечами и побрел наружу – подключать остальные генераторы.

Чаглави уснул. Еще бы! Всю ночь как-никак стерег. Свифт вскарабкался наверх, распутал новые провода и двинулся по широкой дорожке – гребню холма. Методично втыкал опоры, подсоединял жилы, разворачивал зонтики к солнцу. Работа кажется простой лишь на первый взгляд, но на деле требует обязательного соблюдения правил. Магия вообще состоит из ряда точно выверенных ритуалов и строгой последовательности применения заклинаний. Тем более – магия амулетов, оставленных Древними. Тонкость заключается в том, что чародей не может напрямую просчитать результат собственных действий и должен запоминать наизусть колдовские формулы и приемы, изложенные в сводах заклинаний наподобие «Инструкций по эксплуатации».

После подключения очередного генератора он оглянулся и заметил, что плоские диски фотоэлементов, которые он поставил на рассвете, раньше других, сами разворачиваются к солнцу. Проснувшийся бог накопил достаточно сил, чтобы управлять фотоэлементами. Внизу, в глубине холма, что-то происходило. Дрожь ощущалась даже сквозь своды и толстый слой грунта, под которым были погребены лабиринты грузового отсека. К добру или к худу эти перемены?

Свифт неторопливо закончил работу, подключил последние генераторы и спрыгнул вниз. Подняв голову, полюбовался собственной работой – отсюда, из узкой расселины между Полых Холмов, были видны только плоские зонтики солярных генераторов, развернутые к солнцу. Неплохо. Джеремия побрел ко входу в лабиринт. Дверь была широко распахнута – проснувшийся окончательно овладел управлением запорами.