Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Классическая проза » Убю король и другие произведения - Альфред Жарри

Убю король и другие произведения - Альфред Жарри

Читать онлайн Убю король и другие произведения - Альфред Жарри

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 108
Перейти на страницу:

Господь молод и добр, его украшает розовый нимб. У него голубое платье и плавные жесты. У древа кривой комель и косые листочки. Другие деревья просто зелены и всё. В обожающем взгляде Адама вопрос: обожает ли его Ева? Они на коленях. Ангел Люцифер, своей старостью напоминающий само время или дряхлого матроса, которого Синдбад забил камнями, тянется позолоченными рожками к простирающемуся сбоку от земли эфирному своду.

Любовь

Душа укутана в Любовь — неотвратимо напоминающую вуаль, прозрачную, как время — и оттого похожа на скрытый от посторонних взглядов кокон бабочки. Она ступает по перевернутым черепам. Над стеной, что служит ей укрытием, солдатня потрясает оружием. Яд окропляет ей лоб. Престарелые монстры, вросшие в стену, тихонько посмеиваются в позеленевшие от времени бороды. Но сердце остается иссиня-красным и, только будучи искусно скрыто невидимой, как время, дымкой (которую само и ткет), переходит в лиловый.

Шут

Пока раздувшаяся щека шута гложет сошедших с гобелена львов, его безукоризненно округлый горб скрывает под собой весь мир. Малиновый шелк его гаерских одеяний заткан крестями и бубнами, и, благословляя солнце и зеленые деревья, он обмахивает их своим кропилом с бубенцами.

«Вперед! Не уступайте!» — кричит Господь отчаявшимся

Гора красна, над нею — солнце и свод небес. Вверх устремлен перст указующий. Внезапно скалы начинают расти, и верхушка (хотя она у них, бесспорно, есть) уже не видна. Те, кто до нее так и не добрался, стремительно опускают голову вниз. Кто-то падает на спину, выставив руки, и роняет на камни гитару. Другой, пятясь, выжидает подле своих бутылок. Еще один в изнеможении ложится на дорогу и лишь глазами следит за продолжающими восхождение. Палец по-прежнему нацелен в небо, и солнце, торопясь исчезнуть, ждет, пока его приказу подчинятся остальные.

Страх смыкает уста

Бояться нечего — страшны лишь осиротевшая виселица, мост на рассохшихся опорах да тень, которой мало ее мрака. Страх, отводя глаза, держит сомкнутыми губы и смеженными веки даже у маски из безжизненного камня.

В преисподней

Геенна огненная — на самом деле жидкая и состоит из крови, а значит, можно видеть, что творится на дне. Она обычно покрывает мучеников с головой, и лишь одна рука, подобно ветке дерева, затопленного половодьем, сиротливо вздымается над каждым телом, тщась прикоснуться к миру без огня. Но путь ей преграждает разевающая пасть ехидна. Все это море полыхающей крови бьется об огромную скалу, с которой грешники и падают в клокочущую лаву. Там реет алый ангел, которому хватает одного лишь мановения руки, чтобы сказать: сверху вниз.

Из Вифлеема в Гефсиманский сад

Над яслями Богородицы и ее Сына, над ослицей и крестом сияет крохотная алая звезда. Небо сине. Звездочка оборачивается нимбом. Господь освободил животное от бремени креста, и несет его сам на новообретенном человеческом плече. Чернь креста розовеет, синее небо окрашивается фиолетовым. Дорога тянется прямо, белесая, точно рука распятого.

Но увы! распятие вдруг налилось кумачом — будто на лезвии, поднесенном к ране, проступила кровь. Над телом, повисшим на конце протянутой дороги, расплывается кровавое пятно глаз и бороды; простершись над образом в деревянном зеркале, губы Христа неслышно шепчут: и-х-ц-и.

Обычная колдунья

Взвалив на спину горб, выпятив брюхо, с выгнутой шеей и патлами, что стелятся по ветру вслед метле, пронзающей ее подобно вертелу, летит она под грифами древних колонн — побегами кроваво-красного небосвода, стрелками-указателями по дороге к Дьяволу.

Оставив блаженство, Господь создает миры

Вознесшись на небо, Господь, увенчанный голубой пентаграммой, благословляет и разбрасывает семена новой жизни; свод небес сияет насыщенной лазурью. Идея вознесения возжигает алое пламя, нимб Господа отражается в золоте звезд. Каждое солнце похоже на гигантский клевер с четырьмя листьями, расцвеченный по образу креста. И из всего несозданного соткано белое убранство неделимой Формы.

Лекари и любовник

Спокойную, точно зацветшая вода, поверхность ложа искажает волнообразное движенье вытянутых рук — скорее даже не рук, а двух прядей старухи-смерти. Пробор меж ними плавно изгибается, как купол древнего собора, и струится на манер следов прожорливой пиявки. Грибами, вздувшимися на гниющем трупе, в остекленевших судорогах агонии всплывают, заслоняя друг друга, чьи-то налитые кровью лица. Первый из лекарей — необъятный, точно сфера, на которой покоится купол, и обстоятельный под стать трапеции — рассекает себе глаза и раскрашивает щеки; второй наслаждается внешним равновесием между линзами своих очков и выверяет диагноз по равномерному колебанию часовой гири; третий, уже совсем старик, прикрывается белой вуалью оставшихся волос и в отчаянии объявляет, что красота возвращается в сферу умозрительного, оставляя его собственный разум ни с чем; четвертый молча наблюдает, ничего не понимая… за любовником, который взметает ресницы в противоположном направлении от прочерченных слезами дорожек — к небу, туда, где парят журавли, куда устремлены сложенные руки молящегося или ладони пловца (если следовать позе ежедневного преклонения брахманов хурмокум), — и плывет вслед за своей душой.

Книга седьмая

ХУРМОКУМ

The Sundhya, or the Daily Prayers of the Brahmins

XXXV

О громадном корабле Игреневая-харя

Наше сито, которое должно было бы вспыхнуть в этом городе огня и незаметной гибели, будто ребячья камедь, под натяжением фаустроллева руля вздыбило выгнутый кверху нос, опровергая, таким образом, закрученный к земле жалостливый посох епископа Враля.

Непотопляемое благодаря покрытию из парафина решето вытянулось на кружеве волн, точно осетр, растянутый веером гарпунов, и под нашими прутьями заклокотала радуга из полос воздуха и воды. Фантомы полупрозрачных трупов — остатки давнишней бойни семи дней — едва заметным косяком следовали за нами под защитой ретикулярных перекладин челна.

Жаба с острова Мрака заглотнула свой солнечный ужин, и вода сделалась тьмою — иначе говоря, берега мгновенно растаяли, небеса и река слились безо всякого различия, и только челн дрожал крошечным зрачком гигантского чернильного глаза, мечась из стороны в сторону, будто привязанный к мачте воздушный шар, который мне и приказали удерживать хлопающими на манер крыльев веслами.

Свернувшись калачиком, неподвижные бочки летели вверх по течению со скоростью курьерского поезда.

И, дабы спрятаться от всех этих напастей — так в детстве мы натягиваем на голову одеяло, только бы ничего не видеть, — Фаустролль осторожно ввел челн в шестисотметровый акведук, изрыгавший в покорную реку следовавшие по его брюху-каналу баржи.

(Здесь кончается донесение Скоторыла)

Вздымавшийся сияющим нимбом в конце туннеля гигантский корабль Игреневая-харя — что означает «Конская-морда-с-пятнышками-в-форме-косы» — черным солнцем заслонял все небо, подобный зрачку, сорвавшему кожные шоры века, вторя собственным бездвижным зрачкам, зеленой краской выведенным на янтарном райке под бушпритом. Под невидимой бечевой, карнизом окаймлявшей своды туннеля, хлюпали задние копыта выстроившейся гуськом четверки зверей, которые тянули этот символ смерти, с усилием переступая на окаменевших ногтях.

Смочив слюной унизанный камнями палец, Фаустролль хладнокровно стер парафин со дна барки. К их ногам со свистом, обратным глотательному бульканью опустошаемой раковины, взметнулся целый артезианский ключ (ад в тот день находился в Артуа). Сито дернулось, словно затихающее сердце умирающего. Две последних ячеи, где вода сплела тончайшие иллюминаторы, а теперь позволила вздымавшимся снизу упругим языкам прорвать эту двойную плеву, провозгласили себя устами Фаустролля и Скоторыла. Пузырьки воздуха, колечками медного челнока оплетенные в хрустальную оправу — исторгавшийся из глубины его утробы последний вздох, — походили на всплывающие со дна серебряные монетки или подвижные гнезда паука-серебрянки. Фаустролль, решив, что Бог избрал себе иную ткань, и мокнет она теперь в крестильной воде машины, красящей совсем иное небо, нежели у Тиндаля, сложил руки подобно богомольцу или же пловцу — следуя позе каждодневного преклонения брахманов Хурмокум. Громадный корабль Игреневая-харя прошелся по ним черным утюгом, и эхо шестнадцати роговых пальцев унесшихся в плюсквамперфект лошадей, отлетев вместе с душой, плеснуло под своды тоннеля заветное ХУРМОКУМ.

Так смерть стала последним деянием доктора Фаустролля, шестидесяти трех лет от роду.

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 108
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Убю король и другие произведения - Альфред Жарри торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит