Приключения бизнесмена - Ира Брилёва

Тем временем Петр Иванович насытился и незаметно для окружающих покинул этот обильный стол.

Выждав немного, Юрий и Толик решили — пора. Они стали пробираться между разбушевавшимися гостями в сторону выхода.

За крайним столиком сидела развеселая компания. Среди гостей особо выделялся один господин. Он был импозантен и дороден, словно бы дворянин вдруг оказался среди всякого сброда и соизволил снизойти до этих неприметных людей, уделив им чуточку внимания. Юрий пристально посмотрел на этого господина и обомлел — это был Вадим. Он вальяжно восседал в кресле, в одной руке у него был бокал с вином, а другой он неспешно жестикулировал, что-то рассказывая сидящим вокруг людям. Периодически его речь прерывалась взрывами хохота. Но он был невозмутим и продолжал свой рассказ как ни в чем не бывало. Юрий только краем уха уловил конец фразы: «И тогда тигр набросился на меня. А ружье дало осечку. Пришлось задушить его руками». Новый взрыв хохота потряс всю компанию.

Толик, проходя мимо Вадима, незаметно тронул его за плечо и пошел дальше. Через минуту Вадим встал, и вслед за ним поднялся еще один человек из сидящих за столом. Они все вместе вышли из зала, и Юрий догнал своих друзей уже в коридоре — его задержал какой-то нетрезвый гость, который все никак не мог разойтись с ним на узенькой тропинке, отделяющей один стол от другого. Гость качался ровно в ту же сторону, куда собирался двинуться Юрий, и именно в тот же самый момент. Так они качались из стороны в сторону с полминуты. Потом Юрий просто взял и переставил этого несчастного, как куклу, и, наконец, смог разминуться с ним. «Бльшое, ик, спсибо, ик», — услышал он вослед себе. И оглянувшись, увидел, что теперь этот человек качается перед следующим гостем, который пытался обойти этого вежливого нетрезвого человека.

Юрий поравнялся с Вадимом и тихо спросил:

— Что такого смешного ты им рассказал? Вон, до сих пор под столом валяются.

— Да так, ничего особенного. Понимаешь, они не знали, кто такой барон Мюнхгаузен, и я выдал себя за него. И слегка приукрасил его приключения. Я думаю, барон бы не возражал. — Юрий сам чуть не покатился со смеху.

Рыжая шевелюра Толика, словно условный знак, маячила где-то в глубине коридора. Вся компания гуляющей походкой направилась в ту же сторону. За поворотом коридор переходил в небольшой холл. За этим холлом была лестница вниз. Навстречу нашей компании попадались редкие прохожие, кто в поисках клозета, кто просто так прогуливался в качестве ротозея, разглядывая достопримечательности клуба.

В цоколе первого этажа клуба располагалась сауна. Туда все и направлялись. По плану сауна была определена местом сбора. Вадим и Петр, оба в парадных смокингах, должны были изображать гостей из числа праздно шатающихся по клубу, но при этом внимательно следить, чтобы в сауну не просочился кто-нибудь из их старых знакомых. Все остальные гости были им абсолютно не опасны.

Оба «бородача», не теряя времени, чтобы их никто не опередил, уютно расположились в креслах за маленьким столиком, который гостеприимно стоял у выхода из сауны. Редкие посетители, заглянув в помещение, убеждались, что единственное посадочное место в этом районе клуба занято, и перемещались дальше в поисках темных углов. Чем они там собирались заниматься, ведомо было только им одним.

Тем временем, трое мужчин, среди которых был один до сего момента нам совсем не известный, вышли из бельевой комнаты, расположенной, как ей и полагалось, рядом с сауной. Мужчины негромко посовещались и двинулись к выходу из сауны, где к ним присоединились Вадим и Петр.

Веселье в клубе катилось своим чередом. Оркестр на сцене уступил место цирковым артистам, и почтенная публика от души развлекалась, глядя на дрессированных котов и клоуна, который потом этих котов пародировал. Потом на сцену вышли китайские акробаты и такое выделывали со своими телами, что народ даже пить бросил на время. Красивое было зрелище. Акробаты извивались змеями, переплетая свои тела так, что и не разберешь, где и кто. Но венцом всей их программы было стояние на пуантах друг у друга на голове. Тут публика совсем озверела. Кто-то полез на сцену взять автограф. А один гость бросил в акробатов пачку долларов. Деньги рассыпались по сцене, но, к чести акробатов, надо сказать, что они не бросились подбирать эти деньги, а, с достоинством поклонившись после своего номера, исчезли за кулисами. Деньги потом смели со сцены симпатичные стриптизерши. Они под ритмичную музыку катались по сцене, и на их потные тела доллары цеплялись, как будто их приклеивали. Так все деньги и укатились со сцены вместе с разгоряченными телами юных див. Но никто на них за это не обижался. Даже китайские акробаты.

Клуб гудел от безудержного веселья, и, казалось, не осталось здесь ни одного уголка, который бы не было занят этим праздником.

Но это только так казалось.

В клубе было место, куда доступ простым посетителям строго воспрещался. Это тихое место располагалось под самой крышей, в уютной мансарде, куда не долетали даже громкие звуки оркестра. В мансарде был устроен личный кабинет главного распорядителя клуба, того самого генерала, о котором Толик так недавно рассказывал Юрию. Теперь же этот человек сидел в глубоком кожаном кресле, и выражение его лица излучало истинную благость, насколько это было возможно при таких крупных и неизысканных чертах, которыми природа щедро снабдила это самое лицо.

Рядом с генералом на массивном столе стояла хрустальная фляга с коньяком и две рюмки. Фляга была наполовину пуста. Напротив стола, в таком же массивном кресле, восседал собственной персоной Петр Иванович. Он пребывал в великолепном настроении и жмурился, как кот перед миской сметаны. Они неспешно беседовали, расслабленные удачей и коньяком.

— Что, Иваныч, понравилось? Я постарался, ты согласись. Все красиво получилось.

Генерал был слегка подшофе и немного заикался от выпитого за день количества горячительных напитков разного достоинства.

Петр Иванович, как уже упоминалось, сегодня тоже позволил себе расслабиться и блаженно улыбался, откинувшись на подушечку за его спиной. Оба курили толстые сигары и нежились в объятиях удобных кожаных кресел.

— Ты, Фомич, молодец. Я даже не ожидал, что ты так ловко клуб к рукам приберешь. А хозяин сейчас где?

— Я его в Канаду погулять отправил. Пусть пока на лыжах покатается. Меньше знает, лучше спит. И у нас с тобой под ногами не путается.

— Это точно. — И Петр Иванович, отхлебнув малюсенький глоток коньяку, пустил в потолок большое кольцо ароматного дыма. — Что тебе осталось сделать? — спросил он генерала после небольшой паузы, во время которой он лениво пускал кольца сигарного дыма и разглядывал траекторию их перемещения по кабинету.

— Осталась совсем ерунда. Я подготовил пакет документов, липовый, конечно, о том, что клуб не сегодня-завтра — банкрот. Вот хозяин на лыжах еще недельку покатается, а потом мы ему со слезой в голосе все это и предъявим. А когда он осознает, что с ним случилось, то мы ему сразу организуем компетентных людей. А уж они языками поцокают, головами покачают, пожалеют нашего бедолагу — вот, мол, как бывает, с виду все вроде бы вполне респектабельно, а на самом деле — не бизнес, а полный «пшик». И посоветуют ему от клуба избавиться. Зачем же ждать, пока все само собой лопнет. Надо хоть что-нибудь за это пропащее дело выручить. И предложат ему, голубю нашему, помощь в таком непростом деле. И, конечно, он быстренько с этим предложением согласится — это я беру на себя. Они все это хозяйство по его личному поручению продадут, пусть и не за такие хорошие деньги, как он захочет, но все же хоть что-то. Не по чину ему с сумой идти после его прежней богатой жизни. А небольшие деньги — это же лучше, чем совсем без денег, — сказал генерал, и они оба захихикали, удовлетворенно кивая друг другу.

— Послушай, а клиент бочку на тебя не покатит? Скажет, куда же ты смотрел, распорядитель хренов, и все такое прочее. Смотри, я его знаю, он человек горячий. — Петр Иванович снова пустил в потолок кольцо дыма, и оно поплыло вслед за предыдущей стайкой своих сизых собратьев.

— Обижаете, дорогой мой Петр Иванович. Вам ли меня не знать! Я уже давно такую легенду для моего страдальца состряпал — пальчики оближешь.

— Ну-ка, ну-ка, огласи, что ты там на этот раз изобрел.

— А вот что мы придумали на этот раз. Мой драгоценный хозяин где-то с полгодика назад якобы случайно познакомился с одной замечательной леди. А леди у нас по-легенде — владелица небольшого островочка в одном из океанских архипелагов. Так вот, эта самая мадам убедила моего клиента в том, что вложение денег в этот остров — это практически вторая Ибица! Мой-то возьми, да и купись. А куда бы он делся! Она — мастерица убеждать, вы уж мне поверьте! — и генерал скабрезно ухмыльнулся. — И затеяли они вдвоем с моим голубем на этой новой Ибице строительство отеля с полной, как вы понимаете, туристической инфраструктурой. По документам у нас — все абсолютно чисто и законно. Просто будущий рай земной с хорошей финансовой перспективой! Народ клюет. И главное, ничего проверить нельзя. Заграница, острова, местные законы. Поэтому для нас это очень удобно, документы какие хочешь лепи — все за оригиналы сойдет. А юрист у нас там тоже свой сидит, из аборигенов. С виду — вроде только вчера с пальмы слез. Но на самом деле хватка у него — железная, и деньги любит. Просто трясется за ними. Куда ему столько, не понимаю. На новый остров, что ли, копит? Но на нас он не в обиде, зарплата у него приличная. Мы своего клиента, для убедительности, к нему ведем — вот, мол, местные юристы тоже все подтверждают. Клиент все проверит, все обнюхает, а у нас на каждый его вопрос железобетонный ответ есть. Вот так. Цирк, конечно, если внимательно посмотреть. Но клиенты находятся, дураков-то у нас в России не на сто, а на всю тысячу лет припасено! Обо мне, само собой, никто не знает, «леди» наша вроде как одна все делает. И ничего, справляется! Знаешь, женщины, они иногда очень ловкие бывают. И эта как раз такой экземпляр. Мы с этой «леди» уже пару таких дел обтяпали. А «Ибица» эта на самом деле у нее в аренде, и стройку там давным-давно, еще до нашего появления, кто-то начал. Знаешь, с виду все такое грандиозное, не подкопаешься: фундаменты мощные залиты, заборы строительные, техники везде понатыкано. Все как настоящее, не отличить. Но обычно вся эта музыка законсервированная стоит до появления нового «лоха». Мы этого «лоха» на остров везем, стройку ему там показываем, и тут он начинает мечтать. А леди еще ему напевает сладким голоском и заставляет его уши по плечам развесить. И пошло финансирование проекта. У нас все по бумажкам подсчитано, цифры вполне лояльные, очень похожи на правду. Клиент доволен, что в такой выгодный бизнес вложился. А денежки, естественно, на наши счета текут. Когда ручейком, а когда и полноводной речкой — как повезет. Это зависит от жирности клиента. Мы для каждого случая свою смету готовим. Потом, где-то через месяц, мы везем клиента на остров еще раз, а там уже все в разгаре: стройка кипит, работа идет, в общем, новый курорт ультра-класса выпекается со скоростью сдобной булочки. Естественно, вся эта кухня работает только в день приезда «высокого гостя». Благо, все местные работяги по-русски ни бельмеса не понимают. Да и по-английски тоже. Мы за этим тщательно следим, чтобы никто случайно лишнего не болтанул. В результате, довольный жизнью клиент отбывает на родину. Лица у них при этом всегда такие мечтательные — еще бы — в выгодное дело вложился. — Фомич еще раз прильнул к рюмочке и выпустил колечко душистого дыма. — Потом все просто. Где-то через месяц все начинает ломаться-сыпаться, якобы, проблемы с местными властями. Этот кусок легенды нам-то как раз наш юрист-абориген и обеспечивает. В общем, все сроки летят к чертям собачьим, у клиента денег, естественно, на такую грандиозную стройку теперь не хватает. Леди плачет, клиент в панике спасает то, что у него осталось, и ему уже не до этой леди. Тут-то я и присоветую ему этот клуб продать, деньги-то теперь надо во что-то одно вкладывать. Или в клуб, или в остров. Я ему настоятельно посоветую второй вариант. Перспективы распишу, он у меня не отвертится. Мы с тобой клуб своему человечку пристроим, а там видно будет. А наша «Ибица» пусть ждет нового «лоха». — и Фомич захохотал тоненьким бабьим смехом.