Мужчина, которого предала женщина - Владимир Колычев

– Ты меня слышишь? Дарьяна, говорю, выбрала тебя, – как ни в чем не бывало продолжал Медник. Он даже не пытался ударить Валентина, чтобы наказать за направленный в его сторону пистолет. А Цаплин отошел в сторонку, чтобы не мешать им выяснять отношения. – Ты правильно все сделал, ты показал ей, какой ты мужик. И знаешь, я с этим смирился. И мы все поняли, когда ты увел в лес ее Эдика, чтобы уделать его. Поняли, не осудили… Ты свой в доску парень, Валек. И как ты мог подумать, что мы можем убить твою Дарьяну? Твою Дарьяну!

– А Ника?

– Ника – проститутка, – мрачно изрек Варенцов. – Проституткой пришла, проституткой и ушла…

– А Дарьяна – не проститутка. Дарьяна – честная женщина, – рассудительно сказал Цаплин. – И потом, она твоя по праву…

– По праву, – подтвердил Медник.

– Э-э, я не знал, что вы так думаете, – размяк Валентин.

– Мы не думаем, это так и есть. И сама Дарьяна с этим согласна. Она потеряла мужа, но нашла тебя. Мы же видим, что она тебя нашла… Да, Дарьяна? – улыбнулся ей Цаплин.

Она ничего не сказала, но смущенно опустила голову. Похоже, она соглашалась с ним.

– И еще Дарьяна нужна нам для дела, – сказал Цаплин.

Это была ложка дегтя, которая все испортила.

– Для какого дела? – вскинулся Валентин.

– Карпатова надо брать, а она его знает. Она поможет найти к нему подход… Дарьяна, ты же знаешь его?

– Знаю, – неуверенно отозвалась она. – Но немного. Так, виделись пару раз на раутах…

– Ты его, может, и мало знаешь, зато он должен знать тебя хорошо. Ведь он же подставлял твоего мужа.

– Подставлял, – кивнула она.

– Ну вот, значит, он тебя примет, когда ты придешь к нему.

– Я?! Приду к нему?!

– Да, ты должна войти к нему в доверие. Это в общем. А детали мы обговорим потом. Спать надо ложиться. … Отбой! – скомандовал Цаплин.

Дарьяна с удивлением смотрела, как разведчики гасят огонь, возвращают на место снятый дерн. Казалось бы, им нужно было расположиться вокруг костра, чтобы греться во сне, но нет, они раскладывают спальники над его пепелищем. Не сразу поняла Дарьяна, что земля в этом месте теплая и спать на ней одно удовольствие.

– Дарьяна, ложись к нам! – позвал ее Медник. – У нас тепло.

– Ну, нет! – Она испуганно шарахнулась назад.

Спать в куче чужих мужиков – это не для нее.

И неважно, что тот же Цаплин нравился ей как мужчина.

– Ты, Юра, не переживай, ее Валек согреет! – повернувшись на бок, хохотнул Вадим.

– Согреет, – согласился Цаплин. – В машине… Вы у нас молодожены, вы можете спать в автобусе. Теплов – дневалить, остальным спать.

Алексей молча взял Валентина за руку, отвел к замаскированному «Фольксвагену», открыл для них с Дарьяной дверь:

– Спокойной ночи!

Сиденья в глубине салона были уже разложены, похоже, кто-то собирался здесь спать. Возможно, Вадим с Никой. Или Иван с ней. А может, ночь с ней купил Медник. Или даже Теплов… Может, потому и пришло в голову Варенцову, что от нее нужно избавляться, чтобы она окончательно не перессорила всех. Но ведь и Дарьяна яблоко раздора.

Валентин лег, и Дарьяна, не раздумывая, присоединилась к нему. Покорно, в поисках защиты обняла его, уложив голову ему на грудь.

– Мне страшно, – дрожащим голосом пробормотала она.

– Мне тоже. Но это все равно самый лучший момент в моей жизни.

– Какой момент?

– Мы вместе. Только ты, да я, да мы с тобой…

– Они меня убьют?

– Ты же слышала, что нет.

– Но ведь Нику они убили. Это же не сыч был, это она кричала… Но все равно, как сыч. Потому что я следующая. Я для вас камень преткновения…

– Ерунда.

Он и сам понимал, что Цаплин хитрил. Дарьяна нужна ему только до тех пор, пока они не закончат с Карпатовым, а потом и ее можно в расход.

– Они убили Эдика, они убьют и меня.

– Они не собирались его убивать. Просто он пытался сбежать, и его пришлось остановить… Я в этом виноват. Я развязал ему руки, чтобы он смог закодировать свой счет – вернее, то, что на нем осталось…

– Вы же сняли деньги? – Да.

– И деньги забрали, и мужа…

– Ты должна меня ненавидеть.

– Я осталась без мужа. Для тебя это, наверное, торжество справедливости. – В ее голосе слышался упрек, но голову с его груди она не поднимала.

– Справедливость для меня в том, что мы вместе. Мы целый час можем лежать вместе. Тихо здесь, спокойно. Хорошо…

– Почему только час?

– Ну, может, два… Они заснут, и мы уйдем.

– Куда?

– В ночь… Я отведу тебя домой, и сказка закончится…

– Почему?

Сказка могла закончиться гораздо раньше. Теплов на вахте, и он не заснет. И не так-то просто будет выйти из автобуса незамеченными. Валентин собирался воспользоваться задней дверью микроавтобуса, которая выходила на сторону, противоположную той, где, по его предположению, мог находиться Теплов. Но все равно, надежд на благоприятный исход было мало. Дарьяне о его сомнениях лучше не знать.

– Я потеряю и тебя, и всех их, – кивнул он в сторону кострища. – Их уже здесь не будет, когда я вернусь. Если вернусь… А я не вернусь, потому что они меня не примут.

– И что ты будешь делать?

– Не знаю. У меня есть загранпаспорт. Липовый, конечно, но очень убедительный. В него даже визу можно шлепнуть, шенгенскую лучше всего. Если получится… Билет купить несложно. В теории. Паспорт обычный у меня есть, а денег на билет нет. Поэтому на практике пока с билетом туго… У Цаплина все деньги. Да и не нужны мне деньги. Лучше я в деревне где-нибудь спрячусь. Россия большая, брошенных деревень в избытке. Поселюсь где-нибудь на отшибе, землю буду пахать, грехи замаливать…

– И много у тебя грехов?

– Ребят на твоего мужа навел. Но это со зла. Магазин ограбил… Инкассатора сильно ударил. Но не убил, нет… А убил я курьера из службы доставки. Здесь мне никакого оправдания нет. И прощения тоже. Никакого прощения… Надо было мне срок отсидеть. … Может, мне в тюрьму вернуться? За побег добавят, за магазин, за инкассатора. Думаю, лет двадцать набежит. А за колючкой жизнь есть. Тем более что поделом мне. Человека зарезал, молодого парня, родители у него… Мать на суде рыдала, расстрел для меня требовала… А ведь я ее понимаю… Может, правда в тюрьму вернуться? Может, вину свою смогу искупить. Хотя вряд ли… Но зарплату родителям этого парня высылать буду. В цеху работать буду, там больше начисляют – больше высылать буду…

– В каком цеху? А если пожизненное получишь?… Да и двадцать лет – это, считай, пожизненное. На отшибе он поселится… В тюрьму вернется… Ты, я смотрю, о себе только думаешь. А как же я?

– Я тебя отведу домой. А там ты уже без меня.

– А если я не хочу без тебя?

– Это ты сейчас так говоришь. Потому что я тебе нужен. Но когда ты вернешься в свою среду обитания, я стану для тебя в тягость. Я же знаю.

– Много ты знаешь.

– Слушай, а может, ты замуж за Тихоплесова по брачному контракту вышла? – с надеждой спросил он. – Может, ты остаешься без наследства…

– И что, если так?

– Тогда у тебя не будет ни дома на Рублевке, ни миллионов на счетах. Тогда ты сможешь вернуться ко мне, мы вместе уедем далеко-далеко…

– Не было никакого брачного контракта. Я бы на это не пошла. Из чувства гордости. И Эдик это понимал. Он даже не ставил об этом вопрос. Его компания достанется мне. И дома отойдут мне, и яхта, кое-какая часть сбережений…

– Почему кое-какая?

– Потому что у Эдика есть взрослая дочь. Он полностью ее содержит. И дом у нее не хуже нашего. И в завещании он про нее не забыл…

– Лучше бы ей все осталось. Лучше бы у тебя ничего не было…

– Ты думаешь, деньги привяжут меня к Москве? Нет, я могу поехать за тобой…

– Ничего не говори. Не надо!

Валентин хорошо знал Дарьяну. Она любила его прежде, и эта любовь к ней вернулась. Или ей кажется, что вернулась… Сейчас она в опасности, и в ней играет романтическая струнка. Поэтому она и готова пожертвовать ради него если не всем, то многим. Но все это временно. Как только она вернется домой, присущий ей прагматизм быстро задушит лирический каприз в ее душе, и Валентин станет для нее обузой… Так что лучше пусть она молчит.

– Не надо ничего говорить. – Он носом зарылся в ее волосы, наслаждаясь любимым запахом.

Недолго будет длиться эта нечаянная идиллия, скоро суровая реальность разрушит ее. И сам он окажется на мели, пустой и никому не нужный. Но это будет потом. А сейчас он должен растянуть момент на целую вечность…

Валентин представил, что находится в тюремной камере, вчера был зачитан смертный приговор, а завтра, на рассвете за ним явится палач, чтобы привести его в исполнение. Но ему не страшно умереть, потому что с ним Дарьяна. За час-другой до смерти он проживет с ней целую жизнь. Целую жизнь. Он умрет молодым по возрасту, но стариком по прожитым годам. И ему не страшно будет подставить голову под топор, потому что он отжил свое. Ведь все в этом мире рано или поздно умирают…

Открывшаяся вдруг дверь произвела эффект фугасного взрыва. Ударная волна вырвала Валентина из эйфории счастья, швырнула в суровую реальность.