"Кроваво-Красная" Армия. По чьей вине? - Владимир Бешанов

Летом 1919 года блистательная карьера Вацетиса в Красной Армии внезапно оборвалась. Все началось с разногласий между главкомом и штабом Восточного фронта. Считая, что главная опасность для Советской Республики назревает на юге, Вацетис предложил приостановить успешное наступление против Колчака и передать ряд дивизий Южному фронту. Однако этой идее категорически воспротивились Каменев и его комиссары. Командующий Восточным фронтом обещал и выделить необходимые дивизии, и добить противника. Свои обязательства Каменев выполнил полностью, а авторитет главкома пошатнулся. Тогда Вацетис попытался сместить Каменева, но 8 июля сам был отрешен от должности.

Троцкий вспоминал:

«Оба они были полковниками Генерального штаба ста рой царской армии. Между ними шло несомненное соревнование, в которое были втянуты и комиссары. Трудно сказать, кто из двух полковников был даровитее. Оба обладали несомненными стратегическими данными, оба имели опыт великой войны, оба отличались оптимистическим складом характера, без чего командовать невозможно. Вацетис был упрямее, своенравнее и поддавался несомненно влиянию враждебных революции элементов. Каменев был несравненно покладистее и легко поддавался влиянию работавших с ним коммунистов».

Последнее обстоятельство вкупе с успехами Восточного фронта оказалось решающим. Почти сразу после отставки Вацетис был арестован чекистами по подозрению в причастности к «военному заговору», но вскоре выпущен из зиндана и с августа 1919 года до конца Гражданской войны работал в РВС Республики.

С 1921 года Иоаким Иоакимович находился на преподавательской работе в Военной академии РККА.

Командарм 2–го ранга Дыбенко Павел Ефимович родился в 1889 году в селе Людков Черниговской губернии, из крестьян. Окончил четырехлетнее городское училище. Работал грузчиком, строительным рабочим. В 1911 году был арестован за уклонение от воинской службы и этапирован на призывной участок. По окончании минной школы служил на линейном корабле «Император Павел I» Балтийского флота.

В разгар мировой войны матрос Дыбенко занимался антивоенной пропагандой «в недрах царского флота» и добился немалых успехов. Едва Николай Второй отрекся от престола, распропагандированная братва приступила к истреблению офицеров. Их стреляли, поднимали на штыки, забивали прикладами и кувалдами, топили в прорубях. А Дыбенко в мае 1917 года стал председателем Центрального комитета Балтийского флота ― Центробалта.

Активно участвовал в подготовке Октябрьского переворота в Петрограде, руководил формированием и отправкой в столицу отрядов революционных матросов. Крейсер «Аврора» и другие корабли вошли в Неву по приказу Дыбенко. На следующий день после взятия Зимнего дворца полуграмотный Паша Дыбенко стал членом Советского правительства, народным комиссаром по морским делам и, как повествует официальная биография, «одним из организаторов советского ВМФ», а также разгона Учредительного собрания и расстрелов рабочих демонстраций.

В феврале 1918 года нарком иностранных дел Троцкий, выбросив дурацкий лозунг «Ни мира, ни войны», отказался подписывать Брестский мир. В ответ германское командование двинуло в наступление войска. За пять дней, с 18 по 23 февраля, не встретив никакого сопротивления со стороны разложенной «пацифистами» русской армии, немцы заняли Двинск, Полоцк, Минск, Псков, подошли к Петрограду. В районе Нарвы большевики попытались организовать оборону силами Красной Гвардии.

Была также предпринята попытка оторвать от увлекательного занятия экспроприацией и привлечь на защиту революции балтийских матросов. Нарком Дыбенко объявил красный террор всей «немецкой буржуазии» и во главе сводного отряда численностью в 800 человек (для сравнения, брать Зимний, мосты, почтамт, телеграф и прочее по ленинскому списку приехали 10 тысяч балтийцев) выступил к Нарве с намерением гнать противника до самого Ревеля. Однако запала «братишек», всю войну поглощавших паек в глубоком тылу, хватило на одни сутки фронтовой жизни. По воспоминаниям М.Д. Бонч–Бруевича, вместо борьбы с немцами «разложившиеся матросы занялись раздобытой в пути бочкой со спиртом».

Уже 3 марта Дыбенко объявил начальника Нарвского боевого участка бывшего генерала Д.П. Парского врагом, специально поставившего его геройский отряд в «трудное положение», и отдал приказ к ретираде. Матросы восприняли приказ с воодушевлением и «добежали до Гатчины», в рекордные сроки преодолев 120 километров. Были брошены даже те населенные пункты, где германским духом и не пахло; их потом «отбили» обратно русские телеграфисты.

В середине марта за сдачу Нарвы Дыбенко исключили из наркомов, арестовали и отдали под следствие. Но как только содержание под стражей заменили подпиской о не выезде, Павел Ефимович набрал эшелон матросиков и убыл на восток, сражаться с «контрреволюционной волной». Эшелон по приказу Москвы задержали уже в Самаре, полководца вернули обратно. Суд состоялся в мае. Ревтрибунал бывшего наркома оправдал, но Центральный Комитет выгнал его из партии ― «за бесчестное нарушение обязательства».

После суда Павел Ефимович убыл на подпольную работу против «буржуазно–помещичьей диктатуры» гетмана Скоропадского на Украине и в Крыму. В августе 1918 года был схвачен в Севастополе, посажен в тюрьму, но в сентябре немцы вернули «резидента» Советскому правительству в целости и сохранности. После этого он занимался формированием повстанческих частей в «нейтральной» зоне.

В начале 1919 года Дыбенко всплыл как командир одно го из партизанских отрядов в составе Украинского фронта, «созданного для оказания помощи трудящимся Украины в освобождении от германо–австрийских оккупантов и буржуазных националистов», участвовал во взятии Харькова, ставшего временной столицей Советской Украины, и наступлении на Екатеринослав.

21 февраля он возглавил 1–ю Заднепровскую дивизию. Комбригами у Павла Ефимовича тоже были колоритные персонажи ― атаман Н.А. Григорьев и «батько» Н.И. Махно. Затем Дыбенко командовал Крымской армией, которая апреля заняла Севастополь. На краткий срок Дыбенко снова стал министром ― наркомвоенмором Крымской республики. Однако в мае сначала поднял вооруженный мятеж Григорьев, затем генерал Шкуро ― бывший командир Красной Армии, арестованный по обвинению в контрреволюции и чудом избежавший расстрела, ― разбил бригаду Нестора Махно, прикрывавшую участок Таганрог―Ростов, и в конце июня советские войска вынуждены были оставить Крым. Из Крымской армии сделали дивизию, а Дыбенко отправили в Академию Генерального штаба.

В середине июня белые взяли Харьков. «Особая комиссия по расследованию злодеяний большевиков» скрупулезно фиксировала следы жизнедеятельности дыбенок:

«Забравшись в храм под предводительством Дыбенко, красноармейцы вместе с приехавшими с ними любовница ми ходили по храму в шапках, курили, ругали скверноматерно Иисуса Христа и Матерь Божию, похитили антиминс, занавес от Царских врат, разорвав его на части, церковные одежды, подризники, платки для утирания губ причащающихся, опрокинули Престол, пронзили штыком икону Спасителя. После ухода бесчинствующего отряда в одном из притворов храма были обнаружены экскременты».

В академии Дыбенко не задержался и снова убыл на фронт. С октября 1919 года Павел Ефимович последовательно командовал 37–й стрелковой, 1–й Кавказской дикой, 4–й и 2–й кавалерийскими дивизиями на Кавказском и Южном фронтах. В сентябре 1920 года возвратился на учебу.

Будучи слушателем академии, Дыбенко был отправлен на подавление Кронштадтского мятежа. В ходе организации карательных сил у большевиков возникли серьезные трудности: ряд воинских частей отказались выступать против мятежников. В этих условиях беспартийному Дыбенко доверили командование Сводной дивизией. Бывший председатель Центробалта доверие оправдал и особо отличился, приказав в критический момент боя стрелять по собственным отступающим бойцам. Командующий 7–й армией М.Н. Тухачевский впоследствии писал:

«Я был пять лет на войне, но не могу вспомнить, чтобы когда–нибудь наблюдал такую кровавую резню».

Так Павел Ефимович заработал свой первый орден Красного Знамени ― «за героизм и мужество, проявленные при подавлении». Через год, командуя карательной дивизией «против банд Антонова», ― второй орден ― за аналогичные подвиги.

Карьера снова пошла в гору. В мае 1921 года ― начальник Черноморского сектора, в июне ― начальник 51–й Перекопской стрелковой дивизии. В 1922 году Дыбенко восстановили в партии с зачетом дореволюционного стажа. По окончании академии сухопутный матрос командовал 6, 5, 10–м стрелковыми корпусами. 6 мая 1925 года был назначен начальником Артиллерийского управления, а в 1926 году ― начальником снабжения РККА.