Приключения либроманта 2 (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

— Не откажетесь от создания сороковой армии и ввода её в Афган, следующая ракета прилетит своим ходом. Привет из будущего, — используя свои очки как лупу, прочитал Устинов.

— Вместо того, чтобы пугать, лучше б подсказали, как дальше жить, — тяжело произнёс Генсек, — Давайте товарищи думать, что на Политбюро соратникам скажем об отмене ввода войск.

Я — идиот!

Нет, вы только представьте себе, сколько времени я потратил, сам себя убеждая и уговаривая, что я не академик, и лезть в Историю — это не моё. Если бы не решительность Шурави, то я бы так и остался при своём мнении, запугав себя и поверив в свои же размышления, казавшиеся мне мудрыми и единственно верными.

Такая уж природа у нас, у людей. Многие из ограничений мы сами себе выдумываем, а потом они становятся нашим вторым я, и не дают нам прыгнуть выше головы, когда это нужно.

Из верной посылки я сделал неправильный вывод. Да, я не академик. Ну и что в этом страшного?

В конце концов я маг, или так, погулять вышел…

Впрочем, началось всё совсем не с этого.

В разговоре с Гошей я как-то раз произнёс абсолютно гениальную фразу, а когда до меня дошёл её истинный смысл, я завис минут на пять, с трудом порой сдерживаясь, чтобы не начать биться об стол головой.

— Гоша, откуда я знаю, что в итоге получится. Я тебе не суперкомпьютер, который всё что хочешь может просчитать, — вот как я тогда высказался!

По глазам вижу, что вы всё поняли!

Да, я не гений политологии или каких-то иных наук, мне ни разу не знакомых даже по названиям, но я маг, и это звучит гордо! Вот уж на что моих мозгов и способностей точно хватит, так это на то, чтобы такого помощника заиметь, и если нужно, то не одного. Чердак у меня в доме большой и планов особых на него нет. Хотя, помнится, читал я что-то и про наручный компьютер, который был вполне достаточен для достоверных предсказаний того или иного события. Самое время завести себе такого помощника.

Осознав грандиозность затеи, я в кои веки сам кинулся искать в текстах книг, то, что мне нужно. Ненадолго. Обиженное сопение Гоши уже на пятой минуте стало сложно игнорировать.

— Ладно, ушастый. Предлагаю соревнование. Находишь текст ты, с меня десять пачек «Доширака», а если я найду, то с тебя десять моек машины.

Гоша по хозяйству мне круто помогает, тут ничего не скажешь, но машину помыть — никак. Что-то не так у домовых с проточной водой. Не любят они её, если мягко сказать. Понимаю, что применяю нечестный приём. За десять пачек Дошика домовёнок готов на эпические подвиги, но что поделать, если у меня день такой выдался. Великий День Разрушения Комплексов! Справедливо будет, если мой мелкий друг разделит со мной всю радость и тяготы этого праздника. Я сегодня свою ограниченность и боязнь свершений перестаю лелеять, а домовёнок пусть страх перед водой преодолевает.

Подводя итоги нашего читательского марафона могу сразу сказать, что победила дружба. Вытаскивать пришлось сразу два гаджета. По утверждению автора, они легко коммутировались между собой в переделах пары парсеков, и не требовали установок нейросети, что для меня крайне важно. Нет в СССР специалистов по установке нейросетей и каких-либо медицинских капсул, где обычно неделями отлёживались пациенты. Правда, микроскопический кусочек пластыря на кость за ухом всё-таки пришлось приклеить. За полчаса он рассосался так, что даже следа не осталось. Как я понял, это что-то вроде дополнительного адаптера, одной из функций которого является взаимодействие с моим слухом и зрением.

— Гоша, твой приз за наше соревнование — пять пачек Дошика, но опять же, с тебя пять моек, — попытался я выдержать баланс справедливости в объявленном соревновании, обращаясь к домовёнку, увлечённо возящемуся со вторым гаджетом — небольшим чемоданом в корпусе из тёмно-серого металла.

— Вымоют тебе машину, не переживай, — хитро сверкнул Гоша глазами в мою сторону.

Вот поганец! Хозяин себя не жалеет, а он опять что-то придумал. Впрочем, я сам виноват. Сразу не оговорил, что именно домовёнок машину мыть будет. Так что, теперь поздно переигрывать. Слово сказано. Не станешь же дружбу терять, на ходу придумывая новые правила. Терпеть не могу, когда со мной так поступают, соответственно и сам до подобных действий скатываться не собираюсь.

— Получается что-нибудь? — взглянул я на раскачивающегося на стуле домового, сидящего с закрытыми глазами.

— Интернет у нас ни к чёрту, — вздохнул мелкий, — С таким трафиком мы за год нужную базу не соберём. Кстати, хозяин, а может более узкую задачу сформулируем. Ты подумай, чего ты сам хочешь. Мы с Ганей, — кивнул домовой на выбранный им гаджет, — Тебе списочек составим и можно будет попросить, чтобы твой друг нам на внешние носители нужные библиотеки собрал и посылкой их отправил.

— Олегу сейчас не до того. Хотя, можно будет у фрилансеров необходимые подборки заказать, — прикинул я путь получения знаний, — А что касается задач… Лично мне не так уж много и надо. Чтобы работать и творить не мешали, да преследовать не стали за то, что я себе нормальные бытовые условия создал. И это, пожалуй, сложнее всего. По идее, общий уровень жизни в стране не помешало бы поднять. А как это сделать, когда целые поколения людей приучены к уравниловке, я не знаю. Хоть второй НЭП объявляй. Да, пожалуй, это выход. Если бы не паранойя руководства страны и не бюрократия, разросшаяся в те годы до неприличных размеров, то сейчас совсем всё по-другому было бы.

— Это всё, или ещё есть пожелания? — поинтересовался Гоша, глядя в потолок расфокусированным взглядом.

— Пожалуй, мировую политику не мешало бы немного подкорректировать, — помявшись, всё-таки решился я на большее вмешательство в жизнь планеты, — А то как-то не очень честно получится, если своих мы с войной обломаем, а американцы, как лезли в Ирак, Гренаду, Триполи, Панаму, Сомали и Гаити, так и будут в этой истории войны устраивать безнаказанно. Хватит с них Вьетнама, на который они миллионы литров яда вылили и где шестьдесят пять тысяч мирных жителей убили.

— Планетарная бомбардировка, смена правительства или отключение электричества по всей стране? — спросил Гоша голосом, лишённым какого-либо выражения.

— Чего? — добросовестно не понял я вопроса.

— Ганя спрашивает, какая мера против агрессии предпочтительнее, — пояснил домовёнок, — Я тебе просто вопросы зачитываю.

— Электричества им до усрачки хватит, — осторожно пробормотал я, тщательно выбрав вариант ответа и косясь на чемоданчик.

Это что же за монстра я вытащил?

— Потребуется двадцать четыре планетарных спутника класса «Вампир», но если Аляску не трогать, то двадцать один. Спутники на антиматерии с собственными системами антигравитации, поэтому на орбиту выйдут самостоятельно, — почти сходу зачитал мне Гоша развёрнутый ответ Гани.

— Интересно, а Ганя — это девочка, или мальчик? — ошеломлённо подумал я про себя, потому что ничего более умного в голову не лезло.

Не буду рассказывать, как у меня прошли следующие дни. Это никому не стоит говорить. Сами подумайте, кому интересно знать, как я тупил, осваивая гаджеты и отвечая на вопросы Гани. Вопросов было множество, и больше половины из них ставили меня в тупик. Что поделать, если история СССР никогда не была у меня в числе любимых предметов. Я даже не стал историю сдавать на ЕГЭ, самокритично оценив свои знания баллов на сорок, а если повезёт с вопросами, то максимум на пятьдесят.

Десяток флешек, по двести с лишним гигов каждая, присланные Олегом, Ганя, которая всё-таки оказалась девочкой, переварила очень быстро, и прямо с утра мне был устроен допрос. Скажу по секрету, что ЕГЭ — это так себе испытание. Думаю, Ганя, в лучшем случае, мне поставила баллов пять из ста и половину этих баллов я заработал на Джоне Ленноне.

По мнению Гани, чтобы иметь влияние на людей этого мира, нам нужна всем известная публичная фигура. Крайне популярная. Гане, начитавшейся исторических подборок по этим годам, казалось, что такой личностью может стать Луис Корвалан. Я же настаивал на том, что среди моего поколения, и не только среди него, Джон Леннон — личность куда как более привлекательная, хоть и не простая. Если что, то даже в 1979 году мы, музыканты, выходя на сцену с электрогитарами, всё ещё чувствуем на себе флёр Битлз, ощущая себя причастными к легенде.