Тэсса на краю земли - Тата Алатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Правда? — оживился Холли. — Зачем? Я вот прекрасно живу без всякого дома.
— А я прекрасно живу без всякого рисования, — заверил его Фрэнк. — Каждому свое, умник.
— Чтобы построить в Нью-Ньюлине дом, надо прийти в управление и написать заявление, — скучным голосом муниципального служащего уведомила их Тэсса, которой стало очень одиноко в эту минуту. Она ведь думала, что они с Фрэнком одинаковые, но они оказались на разных ступенях бытия. Он опередил ее.
— И что потом?
— Потом Совет Западного Корнуолла рассмотрит твое обращение и выделит субсидию из специального фонда развития Нью-Ньюлина, основанного Долли Фишер.
— Кто эта добрая душа? — удивился Холли.
— Она похоронена на нашем кладбище — по собственному желанию, представляете? Указала это в своем завещании. Тоже была богатой особой, как и ты.
— Я внесу в этот фонд солидный вклад, — тут же пообещал Холли.
— После того как субсидия будет одобрена, мэр Нью-Ньюлина выделит тебе, Фрэнк, участок земли под строительство, — продолжила Тэсса. — Согласно плану межевания, ты будешь соседом Камилы Фрост.
— Издеваешься? — нахмурился Фрэнк.
Тэсса пожала плечами.
— Кстати, о Камиле. Холли, давно хотела тебя спросить, — сменила она тему, — о чем ты думаешь, глядя на нее?
— Я вижу обиду, — ответил Холли без раздумий. — Крепкую-крепкую обиду.
Дорога петляла среди полей, и Тэсса замолчала, любуясь на заброшенные шахты, где прежде добывали олово. Они были похожи на крошечные фабрики с трубами. В конце прошлого века все шахты Корнуолла были затоплены, поскольку отслужили свое. И это сближало Тэссу с рудниками.
Впереди показался аэродром, всегда напоминавший Тэссе большой деревянный сарай, которому кто-то в шутку пристроил вышку командно-диспетчерского пункта.
За сетчатым забором на выцветшем поле россыпью стояли крошечные самолеты и вертолеты, за полем лазурной полосой выглядывало море.
Тэсса свернула на стоянку и остановилась возле аэродрома.
Здесь их уже нетерпеливо ждал капитан Сит, которому она написала еще с утра.
— Инквизитор Тарлтон! — приветствовал он, с трудом открывая скрипучую дверь пикапа. — Рад.
— Шериф Тарлтон, — поправила она с улыбкой.
— Для меня вы навсегда останетесь инквизитором, — заверил он еще тише. — Никогда не забуду сияние, исходившее от ваших рук, этот монстр буквально лопнул, как шарик.
— Какой монстр? — тут же спросил Холли, которому до всего было дело.
— Раньше он был шахтером, — ответила Тэсса неохотно. — Его завалило на руднике. Сто лет в темноте и без воздуха кого угодно превратят в чудовище. Его звали Бобом. Боб Галахер, вот кем он родился. Все, капитан Сит, хватит вспоминать прошлое. Вы подготовили вертолет?
— Давайте поднимемся наверх, оформим бумаги, — предложил капитан Сит.
Холли и Фрэнк остались в зале ожидания на первом этаже, и Тэсса понадеялась, что за это время они не переругаются, как обычно.
Однако, когда через двадцать минут она спустилась вниз, Холли стоял в центре зала и раздавал автографы. Его окружала группа восторженных туристов.
— Сейчас, — разглагольствовал Холли, — меня поглотила невероятная задумка. Я рисую картину-хамелеон. Это будет потрясающе, клянусь вам, потрясающе! Я взлечу на вершину своего творчества! При утреннем свете картина будет отдавать энергию, буквально заряжать вас солнечным сиянием, но при вечернем освещении золотисто-оранжевые оттенки перестанут доминировать и главными станут спокойные синие тона, которые подарят умиротворение. Шедевр, достойный Лувра, — и он замолчал, явно ожидая оваций.
Тэсса подошла к Фрэнку, подпиравшему плечом кофейный автомат, и встала рядом. В сторону Холли они оба не смотрели. Принципиально.
— Когда мы увидим эту картину? — с придыханием спросила одна из туристок.
— Никогда, — не задумываясь, ответил Холли. — Картина для частной коллекции.
Толпа разочарованно взвыла.
— Но это несправедливо! — крикнул кто-то.
— Несправедливо, да, — раздраженно подтвердил Холли. — Но я не обещал миру быть справедливым. Я обещал быть гением. А теперь прошу меня простить…
И он принялся выбираться из переплетения человеческих тел.
— Сколько вам заплатили за эту картину? — раздался новый вопрос. — Прежде вы не рисовали по заказу.
— Это не заказ, — тут Холли совсем рассердился. — Это порыв, вдохновение! Да что вам объяснять! Дайте пройти, меня ждут друзья!
Он дернулся, вырвался из толпы и поспешил к Фрэнку и Тэссе.
— Друзья, — повторил Фрэнк, едва двигая губами. — Он сказал — друзья?
Взгляды туристов обратились к ним двоим, и тут кто-то крикнул:
— Это же Тэсса Тарлтон! Падший инквизитор! Она наслала безумие на Лондон!
Люди отхлынули назад в ужасе, будто ожидая, что Тэсса набросится на них прямо здесь и сейчас.
За прошедшие годы журналисты изрядно развлеклись, придумывая Тэссе прозвища одно нелепее другого. Орден решил не останавливать травлю в прессе, чтобы дать британцам выпустить гнев и снизить градус общественного недовольства. Куратор Гарри Макмахон пытался защитить свою подопечную от этих нападок, но к тому времени потерял все свое влияние — ведь именно он должен был первым заметить, что Тэсса сошла с ума, и принять меры.
— За мной, — скомандовала Тэсса и направилась к летному полю.
Металлическая рамка отгородила их от туристов.
— Заплатили! — все еще сердитый, бормотал Холли себе под нос. — Я им что, торговец фруктами?
— Но твои картины стоят бешеных денег, — напомнила Тэсса, предъявляя документы и разрешение на полет. — Как, кстати, одна из них оказалась на крохотном острове Сент-Мэри?
— Я ее подарил! Сам! Совершенно бесплатно! Ты… хоть умеешь управлять вертолетом?
— Всеми транспортными средствами мира, милый, — ответила Тэсса, следуя за сотрудником аэродрома по полю. — Это входит в стандартное обучение.
— Почему мы не взяли профессиональных пилотов?
— Потому что Тэсса не любит передавать управление в другие руки, — ответил Фрэнк, пропуская Холли впереди себя. — Давай уже, прыгай внутрь. Ты разве не заметил, что она и машину предпочитает водить сама?
— Сама, все сама, — Холли пугливо втиснулся в кабину, бледнея и зеленея одновременно. — Тэсса Тарлтон, если ты меня разобьешь, мир никогда не простит тебе этого!
— Может ли человечество ненавидеть меня еще сильнее? — риторически уточнила она, передавая им звукоизолирующие наушники с гарнитурой.
— Пфф, — Холли пугливо поежился, когда взревели винты, и вцепился изо всех сил в Фрэнка.
Тот стоически не пошевелился, сохраняя каменное выражение лица, которое лишь чуть-чуть отдавало мученичеством.
Хорошо хоть на Фрэнка всегда можно было положиться.
Полет длился недолго — всего четверть часа, и за это время никто не произнес ни слова. Фрэнк с самым равнодушными видом таращился в окно, а Холли сперва зажмуривался, потом приоткрыл один глаз, а потом и вовсе прилип к стеклу, восторженно разглядывая красоты архипелага.
Кажется, он отчаянно жалел, что оставил мольберт в машине, и теперь старался запомнить
