Оставить след - Евгений Алексеевич Гришаев

застряла тут. Скоро мне предоставят свободный коридор, после чего я отправлюсь по первоначальному адресу. Мужик само собой мне не очень-то и поверил, но тем не менее, не полез горло резать, а дал мне время на то, чтобы свалить отсюда. Дал не больше двух дней, так сказать, с небольшим запасом, а то мало ли, вдруг на вечер вылет назначат.

До утра меня оставили в покое, а утром случилась новая напасть, к нам гости пожаловали, да ещё какие! Некий тип приехал свататься, то есть, ему, видите ли, моё комиссарское тело подавай. Так как дедуля к этому моменту уже разложился на атомы, встречать жениха пришлось мне. Делегация из десяти не совсем чистых мужиков ожидала меня во дворе, куда я вскоре и вышел, приблизительно через полчаса. Эти полчаса воевода уговаривал меня в том, что лучше показаться на глаза этим хмырям, то есть нужно подтвердить, что я ещё есть на этом свете. То что дед помер, им уже успели сообщить, поэтому они сейчас очень нагло себя вели, видимо уже предвкушая получение в собственность это симпатичное тело и замок в придачу.

— Ладно, хрен с вами, выйду, — согласился я и пошёл вслед за воеводой, правда, прихватив с собой дедов меч.

Во дворе замка сначала наступила тишина, когда я там появился, а потом раздался смех. Эти уроды увидели у меня в руках меч и стали ржать как кони. Якобы жених, всё ещё хихикая, решил подойти ко мне ближе. Что он хотел потом сделать, было известно только ему. Я трактовал это как попытку нападения и молниеносным ударом меча отрубил от его красивой шапки волчий хвост. Он висел сбоку его мехового котелка, символизируя силу и смелость хозяина. Мужик резко отпрянул назад и посмотрел на землю, где в луже конской мочи лежала его гордость. Смешки его товарищей резко стихли, а сам он, скрипнув зубами, достал свой меч, собираясь меня наказать. После того как он обнажил оружие, его товарищи тоже так сделали. Несколько воинов стоявших за моей спиной повторили их действия и сейчас две небольшие группы вооруженных мечами людей стояли напротив друг друга, готовые броситься в бой в любую секунду. Гостей было в два раза меньше, поэтому жених не решился меня атаковать, несмотря на большое желание это сделать.

— Выход там! — я показал на ворота, которые оставались открытыми. Наглый гость что-то сказал, брызнув слюной, после чего направился к выходу. Вскоре двор опустел, униженные гости уехали, а после них и мои слуги разошлись кто куда. Посреди двора замка стоять остались только я и мой воевода, который печальным взглядом смотрел на меня, как бы говоря, что жить нам всем осталось не больше пары дней.

— Я лучше умру чем, ну, короче ты понял, — сказал я ему, показав на ворота, через которые мы только что выпроводили незваных гостей.

Через несколько минут мы с ним снова сидели и жестикулировали у меня в комнате. Я пытался объяснить, что нам нужно готовиться к обороне, сдаваться не собираюсь ни при каких условиях. Он в итоге со мной согласился, видимо идти ему было некуда и с этим моим типа женихом у него тоже были, мягко говоря, натянутые отношения. Простых людей было жалко, поэтому я как мог, попытался объяснить, что им всем нужно как можно скорее покинуть замок. Пусть где-нибудь в лесу спрячутся или в какой-то город идут, там у них больше шансов выжить.

На следующее утро замок практически опустел, здесь осталось только двадцать три воина решивших со мной быть до конца. Я ждал того, что до начала сражения Михалыч успеет меня отсюда вытащить и я, не увижу всех прелестей той бойни, которая тут вскоре состоится. Время шло, а я никуда из женского тела не уходил. Пару часов провёл на крыше донжона, высматривая с высоты войско захватчиков. Пока стоял на крыше, написал, точнее, выцарапал на одном из зубцов донжона, — «здесь был Лёха». — Может быть, пригодится как подтверждение того, что я тут был, правда, точно неизвестно где это тут, но ведь был и этого не отнять, — подумал я и увидел вдалеке на дороге цепочку всадников. — Вот и пожаловали гости.

Всадников было около двух десятков, за ними стараясь не отставать, бежали ещё несколько десятков вооружённых мужиков.

— А ведь я хотел тут немного поприкалываться в женском то теле, но тут такое дело, что о приколах придётся забыть, — подумал я и направился во двор к своему немногочисленному войску. Воины спокойно готовились к бою, прекрасно понимая, что он станет для них последним. Страха в глазах я ни у кого не заметил, как впрочем, и веселья тоже.

— Лучников у нас мало, всего трое, — подумал я, глядя на то, как эти трое поднимаются на стену, откуда потом будут стрелять по врагам. Несколько человек не спеша укрепляли ворота, подпирая их брёвнами. Ещё несколько человек заносили на стену камни, пустые бочки и прочий хлам, который будет не жалко сбросить на головы атакующих. Воевода хладнокровно командовал подготовкой, но увидев меня, перестал покрикивать на воинов. Чтобы в бою мне не мешала длинная юбка, я переоделся в дедов мужской костюм и вооружился его мечом. Так как силы в женской руке намного меньше, чем в мужской, я решил привязать меч к руке. Воевода, увидев это, нахмурился, он, скорее всего не думал, что я тоже буду сражаться вместе с ними.

Через полчаса послышались выкрики с другой стороны ворот. Что нам кричали оттуда, можно было понять и без знания другого языка, нам предлагали сдаться. Воевода вопросительно посмотрел на меня, я отрицательно покачал головой и свободной рукой взял щит. Щит был небольшой и железный, такой не развалится от сильно удара по нему. Видя мою решимость стоять до конца, воевода дал сигнал лучникам начать отстрел врагов. Первые три стрелы нашли свои цели, а вот дальше враги стали прикрываться щитами, а те, у кого не оказалось такой защиты, просто отошли дальше от замка. Через некоторое время стрелы стали прилетать и к нам. Враги били навесом, поэтому стрелы падали на нас с неба словно смертоносные градины, только вытянутые и с железными наконечниками. Через несколько минут такого обстрела у нас появился первый раненый. Вялый обстрел друг друга вскоре прекратился, так как он ни к чему не привёл.