Грехи девственницы - Анна Рэндол

— А ты, Гейбриел? Чего хочешь ты?

— Очевидно, оказаться в сумасшедшем доме. — Гейбриел наклонил голову.

Несмотря на то что Мадлен никогда не призналась бы себе в этом, она раз или два — а может, семь или восемь — раздумывала над тем, каким будет поцелуй Гейбриела. Наконец она решила, что он окажется таким же размеренным и мрачным, как и его темперамент. Мадлен была уверена, что он возьмет инициативу в свои руки и направит поцелуй в нужное ему русло.

Но вместо этого губы Гейбриела едва коснулись ее губ. Если бы Мадлен отстранилась, продолжения не было бы. Но она не могла. Не могла, и все.

Руки Гейбриела соскользнули с ее лица и пробежали по спине, прижимая женщину к себе. А потом он остановился и замер в ожидании.

Еще ни разу мужчина не колебался перед тем, как потребовать желаемое. Независимо от умения, опыта и предпочтений в постели мужчины не тратили времени на то, чтобы завладеть ее губами. Неужели Гейбриел ждал разрешения? Сердце Мадлен на мгновение замерло, а потом забилось снова. Или же он собирался ей отомстить? Это предположение имело смысл. Это Мадлен могла понять. Неужели он хотел заставить ее умолять о настоящем поцелуе?

Но она не могла пойти на это. Не могла умолять, как не могла выйти из дома без своего ножа.

Глухо застонав, Мадлен подалась навстречу Гейбриелу. Если он ждал ее позволения, то она его предоставила. Если же он желал мести, то мстить будет она, а не он.

Губы Мадлен прижались к губам Гейбриела. На мгновение ей показалось, что ее отчаяние будет очевидным, но Гейбриел ответил на поцелуй, и страхи рассеялись, выжженные охватившим Мадлен огнем. Ей довелось целоваться не с одной дюжиной мужчин, но еще ни разу поцелуй не захватывал ее настолько, чтобы лишиться способности дышать и мыслить здраво.

Вскоре простого прикосновения губ Гейбриела ей стало недостаточно. Мадлен хотелось попробовать его на вкус, наполнить органы чувств его ароматом.

Мадлен провела языком по нижней губе мужчины, ощутив терпкий мужской вкус. Даже если бы ей пришлось поцеловать еще сотню мужчин, она никогда не спутала бы Гейбриела с кем-то другим.

Гейбриел погрузил пальцы в волосы Мадлен, а его язык неспешно ласкал глубины ее рта, заставляя забыть о том, какая из ее тщательно отрепетированных уловок заставит его окончательно пасть перед ней на колени. Она могла мечтать лишь о том, что ей хочется продолжения, чтобы он действовал еще быстрее и требовательнее.

Мадлен прижалась к Гейбриелу, скользя пальцами по упругим мышцам его плеч, по мере того как удовольствие проникало в ее кровь, пульсировало в венах и лишало способности держаться на ногах.

Мадлен начала покачивать бедрами, ощутив растущее в лоне напряжение, а потом прижалась животом к выпуклости на бриджах Гейбриела, свидетельствующей о его возбуждении. Сознание собственной власти над этим мужчиной распалило Мадлен еще больше. Ей с легкостью удавалось возбуждать желание в представителях мужского пола, но это не шло ни в какое сравнение с мыслью о том, что она способна возбудить Гейбриела. Мадлен потерлась о его плоть, и из горла мужчины вырвался сдавленный стон.

Она не хотела никого другого. Только его одного. Мадлен отстранилась.

Но будет кто-то другой.

Мадлен сделала шаг назад, и Гейбриел не попытался ее остановить. Она пригладила подол платья в попытке восстановить дыхание и взять себя в руки.

— Это один из способов уклониться от ответа.

Гейбриел провел рукой по лицу.

— Черт возьми, Мадлен. Не пытайся обратить случившееся между нами в шутку. Это безбожно. Потому что это не было шуткой ни для тебя, ни для меня.

Мадлен собралась уже произнести какую-то колкость, но Гейбриел с силой схватил ее за плечи.

— Твоя ложь не сработает. — Костяшки его пальцев прошлись по шее Мадлен и коснулись чувствительного места за ухом, где нервно подрагивала жилка. — Потому что тело говорит правду. Его не проведешь.

— А что, если это моя естественная реакция на поцелуй?

— Вот как? Давай попробуем еще раз и посмотрим, что из этого выйдет.

Мадлен попыталась высвободиться:

— Нет.

— Тогда скажи, что этот поцелуй отличался от других.

— Нет!

Гейбриел схватил женщину за талию, привлек к себе и прошептал:

— Говори.

Мадлен понимала, что не переживет еще одного поцелуя, потому что просто-напросто сойдет с ума. Поэтому она вновь предприняла попытку высвободиться.

— Хорошо! Еще никогда поцелуй не производил на меня подобного впечатления. И я не могу объяснить, почему так случилось. Доволен?

Губы Гейбриела изогнулись в хищной улыбке, а взгляд сосредоточился на губах Мадлен.

— Отчасти.

Но Мадлен уже сделала шаг назад, напомнив себе, что физическое притяжение ничего не значит. Ей ли этого не знать?

— Я обещала, что из наших отношений ничего не выйдет, помнишь? Пожалуйста, пошли за моим экипажем.

Возможно, Гейбриел и видел в ней какие-то недостатки, но он даже не подозревал о существовании худшего из них. Иначе он ни за что не стал бы ее целовать.

Глава 19

Когда они спускались по ступеням к поджидавшему у крыльца экипажу, выражение лица Мадлен оставалось бесстрастным, а манеры безупречными. Она мило поблагодарила миссис Хантфорд за гостеприимство и попросила ее не придавать значения разыгравшейся за завтраком сцене. Мадлен не попыталась отстраниться, когда пожилая женщина заключила ее в объятия и пожелала ей удачи. Она не избегала взгляда Гейбриела, но и не искала его.

Если бы не жар, все еще струящийся по его венам, Гейбриел счел бы их поцелуй всего лишь игрой воображения.

Но поцелуй был реальным. Потому что ни один человек на свете не способен вообразить подобное.

Гейбриел помог Мадлен подняться в экипаж, и его пальцы закололо в том месте, где они коснулись талии женщины. Однако Гейбриел не позволил своей руке задержаться дольше, чем допускали правила приличия.

Мадлен выбрала место посередине одного из сидений, не оставив возможности присесть рядом Гейбриелу.

— С нетерпением ждешь возможности убежать? — спросил он, когда кучер хлестнул лошадей, пустив их в легкий галоп.

Солнечные зайчики заиграли на лице Мадлен, когда она отвернулась к окну.

— Твоя мама очень милая. — Кончики ее губ приподнялись в улыбке. — Бедняжка, первая женщина, которую ты привел в свой дом, оказалась куртизанкой.

Гейбриелу хотелось изучить эту очаровательную улыбку с помощью поцелуя. Но нет. Он не должен думать о поцелуях. Просто обязан выбросить из головы подобные мысли.

— Кажется, ты ей понравилась, несмотря ни на что. Примешь ее приглашение на чай на следующей неделе?