Как создавалась Библия - Ричард Фридман

Что нам делать с этой информацией?

Доселе о проблеме библейского авторства говорили, в основном, в связи с историческими штудиями. Большей частью, исследователей интересовала история религии, история Израиля, история формирования Библии.

Люди, которые писали о Библии как литературе и которые занимались изучением ее как священного текста, редко использовали свои знания. Тому есть разные причины. Отчасти они полагали, что подобные изыскания чем-то угрожают религии. Отчасти они отдавали себе отчет, что результаты страдают неполнотой: слишком мало мы еще знаем об авторах, — когда они жили, почему взялись за перо и как связаны их тексты с происходившими вокруг них событиями.

Однако сейчас ситуация изменилась. Угроза религии так и не материализовалась. Вельгаузен покинул богословскую кафедру, поскольку боялся, что его выводы подрывают веру. Однако последующие поколения показали, что он ошибался. Многие (быть может, большинство) протестантских, католических и иудейских клириков изучают и преподают этот предмет более столетия, и он неплохо уживается с их верованиями и обычаями.

Семена примирения были посеяны еще во времена первых исследователей. Ведь с самого начала проблема состояла не в том, «кто вдохновил Библию?» Проблема состояла лишь в том, кто из людей ее написал. А писали ли ее люди под божественным руководством, по божественному наитию или вдохновению — это совершенно другой вопрос и вопрос веры. Об этом говорил еще шестьсот лет назад иудейский ученый Иосиф бен Элиэзер Бонфис (быть может, первый из иудейских ученых, кто отрицал Моисеево авторство какого-либо из стихов Торы). Бонфис пишет:

.. поскольку мы верим в принятые слова и слова пророчества, что мне до того, Моисей написал их или какой-то другой пророк: ведь все эти слова — истина и через пророчество.[302]

Более четырехсот лет назад христианский автор Андреас Мазиус высказал догадку, что некий редактор (быть может, Ездра) как минимум вставил в Пятикнижие некоторые разъяснительные слова и фразы. Однако Мазиус полагал, что верующим нет нужды ссориться из-за того, чьи человеческие руки записали текст:

Нет особой нужды полемизировать из-за автора, поскольку мы верим, что Бог есть Автор и самих событий, и слов, которыми нам о них рассказано…[303]

Эти изыскания не разрушают веру в богодухновенность Библии. Они лишь ставят под сомнение человеческое предание о том, кто из людей записал ее на пергамент.

Стало меньше оснований, чем раньше, и беспокоиться насчет неполноты наших знаний. Да, конечно, мы знаем далеко не все: как звали, к примеру, авторов J и Е? Однако будем здравы: на создание Еврейской Библии ушло почти тысячелетие, и потом прошли еще несколько веков, прежде чем христиане добавили к ней Новый Завет, — если загадка столь долго создавалась, стоит ли удивляться, что на ее распутывание ушло около тысячелетия (считая от средневековых ученых)? Отметим лучше позитивный момент: литературные, лингвистические и археологические открытия последних десятилетий позволили выйти на новые рубежи знания, на такие рубежи, где это знание может быть полезным.

Мы можем изучить и оценить художественное мастерство, с которым была создана каждая часть книги. Можем увидеть многообразие человеческого опыта, которое сделало эти книги столь богатыми и многообразными. Можем понять, как отвечали те или иные отрывки реальным жизненным нуждам и ситуациям. Если мы считаем эту книгу великой, мы сможем лучше понять, что сделало ее великой.

Конечно, мы уже не будем смотреть на Библию прежними глазами. Зная ее удивительную историю и многослой-ность, мы можем (и, пожалуй, должны) читать ее иначе, с большей глубиной понимания. Глядя на страницу Библии, мы будем знать, что к ее созданию приложили руку три или четыре блестящих автора, живших в разные столетия и отразивших в своих строках свой опыт, свой исторический момент. И в то же самое время мы можем прочесть рассказ как он есть: просто, чтобы получить удовольствие, или поучиться у него, или узнать, как понимали его в предыдущие века наши предки.

Для тех из нас, кто читает Библию как литературное произведение, это новое знание поможет лучше познакомиться с ее авторами, лучше оценить их художественное мастерство, по-новому восхититься красотой и многообразием книги в ее окончательной форме.

Для тех из нас, кто читает Библию в поисках истории, данные изыскания непрестанно сообщают нечто важное о происходившем в различные исторические моменты, позволяют понять, как люди в библейском обществе реагировали на окружающие события.

Для тех из нас, кто читает Библию как священный текст, появляются новые возможности интерпретации, а с ними и новое благоговение перед длинной чередой событий, людей и веков, которые, дивно сплетясь, создали несравненную книгу учений.

Для тех из нас, кто просто ощущает свою принадлежность к нашей цивилизации — цивилизации, которую во многом сформировала Библия, — будет возможность теснее соприкоснуться с ее истоками: с людьми и событиями, которые во многом породили наш мир.

И по большому счету, вопрос не только в том, кто написал Библию, но и в том, кто ее читает.

Приложение

Источники в Пятикнижии

(Относительно отрывков, помеченных звездочкой, см. ниже «Примечания об авторстве».)

Примечания об авторстве

Эти отрывки взяты из «Книги Поколений», которая, по-ви-димому, некогда представляла собой отдельный документ, содержащий лексику, близкую к лексике Р. Редактор разделил ее на несколько фрагментов, а затем поместил эти фрагменты в разные места Книги Бытия. Это позволило ему соединить рассказы, контекстуализировав их в череде поколений.

На основании ряда сложностей в тексте, многие ученые полагают, что эта глава составлена из двух источников. (Например, ст. 5 предполагает звездное небо, а, согласно стиху 12, солнце лишь начало заходить.) Здесь я отношу данный материал к J, но все очень неоднозначно. Отметим упоминание о египетском рабстве в стихах 13–16. Оно включает сведения и лексику, которые в остальном характерны лишь для J, Е или Р. И с ним сопряжен эпаналепсис: о заходе солнца говорится перед предсказанием, в стихе 12, и после предсказания, в стихе 17. Быть может, данный отрывок принадлежит перу редактора. Тем самым, он послужил двум целям: (1) усилил связь между рассказами Бытия о патриархах и рассказом Исхода об избавлении из египетского рабства; (2) усилил связь между самими источниками в Бытии.

Рассказ о жертвоприношении Авраамом Исаака восходит к источнику Е. В нем божество именуется словом «Элогим» (стихи 1, 3, 8, 9). Однако когда Авраам протягивает руку с ножом, чтобы заколоть Исаака, текст сообщает, что ангел Яхве остановил его (стих 11). Стихи, в которых Исаак избавлен от горькой участи, называют Бога именем Яхве (стихи 11–14). За этими стихами идут новые слова ангела: «…так как ты… не пожалел сына твоего…». Четыре стиха, которые утверждают, что Исаак был спасен, противоречат контексту и содержат другое имя Бога. Поэтому многие, ученые не исключают, что в первоначальной версии рассказа, Исаака действительно принесли в жертву, а промежуточные четыре стиха были добавлены лишь на позднем этапе традиции, когда человеческие жертвоприношения были отвергнуты (возможно, автором объединенной версии J и Е). Конечно, слова «так как ты не пожалел сына своего» могут означать лишь, что Авраам собирался принести в жертву сына. Однако не будем забывать и концовку: «И возвратился Авраам к своим слугам…» (стих 19). Не сказано, что с Авраамом вернулся и Исаак. Более того, в Е Исаак больше не появляется как персонаж. Любопытно, что в одном из поздних мидрашей утверждается, что Исаак действительно был принесен в жертву. Об этой традиции см. S. Spiegel’s, The Last Trial (New York: Schocken, 1969; издание на иврите 1950).

Первое слово стиха («и скончался») и вторая половина стиха относятся к Р. Остальное — материал J.

Сложно сказать, кто был автором этого отрывка. Одни особенности сближают его с J, а другие — с Е (который идет сразу за ним). Поэтому идентификация с J достаточно условна.