Изгоняющий (СИ) - Белых Александр Александрович

— Орден уничтожил их?

— Не всех. Те, кого не успел остановить Орден — убили они сами. Человеческое тело не смогло вмещать столь великую энергию и экзорцисты развоплощались, открывали грань двух миров и исчезали в Бездне. Они сам рыли свою могилу.

— Я не верю!

— Я видел собственными глазами. Двадцать лет назад один из магистров переступил черту, не смог справиться с силой, которую обрел. Верховные почти успели. Он погиб. Это было очень страшно, Арчи. Мы все увидели цену могущества.

— Что будет со мной? — голос Арчи прозвучал безнадежно и глухо.

— Тебя не станут ни убивать, ни сажать на всю жизнь в темницу. Ты продолжишь жить и работать. Станешь успешным, если не разочаруешься в профессии после всего, что узнал. Вас оберегают, не рассказывая всего. Вы не жертвы.

— Что будет с Рейбелом?

— Ему не место в нашем мире. Решать судьбу демона станут верховные. И ты должен понимать, что не сможешь остаться в стороне после всего случившегося. — Кор Пруденс тяжело вздохнул. — Я просил Совет не вмешивать тебя. Однако они решили иначе. Рейбел слишком силен. Потребуется загнать демона в западню. Ты приведешь его.

— Моя жизнь взамен на его?

Отвечать не имело смысла. Все было понятно. Но наставник все же сказал:

— Такой вердикт вынес Орден.

Поздний вечер. Паб. Посетители, шумные и не очень. И два родственника.

— Место выбрано весьма «удачное». — Как всегда в голосе дядюшки проскальзывало неприкрытое недовольство. — Приличнее ничего не нашел?

— Помнится в последнюю встречу кто-то жаловался, что я навещаю его исключительно на рабочем месте. И вот мы здесь. И ты снова ворчишь.

— Ворчание не входит в число смертных грехов. — Отозвался дядя Лука, с тоской оглядывая помещение паба. — Грехи тяжкие, сколько срама!

Последняя фраза прозвучала значительно громче, а шея священнослужителя едва не хрустнула от напряжения. Мимо медленно прошла, покачивая бедрами весьма привлекательная особа, из одежды обладающая высокими сапогами, короткой мини-юбкой и полоской топа, скорее не скрывающего, а подчеркивающего достоинства незнакомки.

В отличие от старого родственника, Арчи бросил быстрый взгляд и только хмыкнул.

— А вот похоть в число грехов входит. — Не забыл напомнить племянник.

— Я бы с удовольствием помог объяснить этой привлекательной, но грешной женщине о ее неправедной жизни. Господь даем всем шанс встать на путь истинный.

Дядя Лука проводил внимательным взглядом уходящую незнакомку.

— Боюсь ее спутник не одобрил бы твоих благих намерений. И все закончилось бы тем, что сначала избили бы тебя на заднем дворе возле мусорки, а потом и меня для порядка.

— Вокруг одни грешники! — вздохнул дядюшка тяжело. — Сколько работы!

К ним подошла официантка:

— Что будете пить?

— Пиво светлое. — Заказал Арчи.

— Сорт?

— Выберете что посвежее.

— А вы? — взгляд официантки остановился на дяде Луке.

Священнослужитель в очередной раз тяжело вздохнул.

— Вино в вашей забегаловке подают?

— Только пиво.

— А сидр?

— Только пиво. — Еще более сухо ответила девушка.

— Что, даже и медовухи не окажется? — начал было священнослужитель, но Арчи не дал старому родственнику договорить и быстро произнес. — Стаут, пожалуйста.

— Одно светлое и одно темное, — записала карандашом в блокнот официантка.

— И стакан выберете почище, дочь моя! — вслед попросил дядя Лука.

Арчи обреченно закатил глаза.

— Теперь нам точно плюнут в пиво.

— Не я выбрал столь возмутительное пристанище на вечер! — напомнил родственник.

Они принялись ждать заказ, нахохлившись как два грифа, ожидающих, когда жертва наконец лишится сил, упадет замертво, превратившись в трапезу.

— Без рясы я чувствую себя голым. — Пожаловался дядюшка Лука. — Ты застал меня врасплох своим звонком. Я не планировал ночных прогулок, когда отдавал рясы в химчистку.

Арчи понимающе хмыкнул. Молодой человек тоже оказался одет не в привычный наряд экзорциста, а в обычную одежду. Священник и экзорцист. Две профессии, две стороны одно медали. Изгоняющий из людей сущности и отпускающий людям грехи.

— Так зачем ты хотел меня видеть?

— Ответ соскучился не устроит?

— Попробуй еще раз. Но убедительней.

— Мне нужен совет, единственный родственник. — Признался парень.

— Вот это ближе к истине. — Возвел указательный палец к воображаемым небесам, священнослужитель. — Что на этот раз, мой мальчик?

— Все то же распутье, дядюшка. И выбирать нужно между предательством и предательством. — Арчи грустно вздохнул и, замявшись, признался. — А еще мне очень страшно. Я мотылек, пытающийся уберечь крылья межу двух огней костров.

— У тебя бывают дни без приключений?

— Случаются, но редко.

— Кары Небесные!

— Не могу не согласиться.

Вернулась официантка с заказом. Арчи тут же приложился к своей кружке и жадно отпил сразу треть содержимого, чувствуя, как приятно разливается по телу спасительное умиротворение.

Дядя Лука напротив со всей внимательностью осмотрел кружку и ее содержимое, подняв и выставив на свет. Побурчал недовольно, сделал скупой, осторожный глоток. Вынес неутешительный вердикт:

— Дрянь, разумеется. Но могло оказаться и хуже.

Они немного помолчали, выпили еще. Неожиданно, дядя Лука заговорил.

— Знаешь, я всегда считал свою младшую сестру несносной особой. Меня пугала и раздражала ее кипучая энергия, упрямый характер. Ни я, ни родители никогда не могли совладать с ней, она вечно делала все наперекор. Вышла замуж, к примеру. М-да. Когда произошло все то… И мне достался ты, мне вновь довелось пережить все те же самые эмоции. Ты рос упрямым ослом. И чем больше я пытался вразумить, тем сильнее между нами росла пропасть. Я никогда не умел воспитывать, а еще постоять за себя. Возможно, поэтому я выбрал путь веры, стараясь избежать сложностей в жизни. И меня пугал ты и твоя решительность, и бесстрашие. Ты копия моей покойной сестры. И все мои нотации — это попытка уберечь тебя.

— Не вышло, — резюмировал Арчи.

— Не вышло. — Согласился дядя. Замолчал, продолжил. — Ты просишь совета не у того человека, мой мальчик. Это я слаб телом и душой, но не ты. Дать совет — значит рассмешить Господа. Из нас двоих — ты сильнее.

— Первый раз в жизни мы действительно говорим по душам. — Заметил удивленно Арчи, сам не веря в происходящее.

— Видимо, я становлюсь на самом деле старым. — Грустно усмехнулся дядя Лука. — Выпьем, мой мальчик!

Они допили пиво, и дядя с лихим задором, несвойственным ему, прокричал на весь зал:

— Еще пива! Мне и моему парню!

Два родственника, единственные друг у друга на все белом свете, они сидели, пили пиво и болтали, вспоминали, хохотали и ни разу не поругались. Удивительное взаимопонимание, не хватающее все годы, прожитые друг подле друга, наконец объединило дядю и племянника.

Минуло время и воспоминания, и шутки закончились. Лицо священника вновь стало задумчивым и внимательным.

— Арчи. — Дядя Лука положил свою руку поверх руки племянника. — Пусть, я давал плохие советы, но я всегда хорошо чувствовал людей. Ты ведь пожелал встретиться вовсе не для того, чтобы получить совет. Верно? Нет, мой милый маленький мальчик. Я знаю, чувствую, ты пришел попрощаться.

Из глаз священника потекли слезы.

С трудом пытался сдержаться и сам Арчи.

— Мой мальчик, прости, что так мало смог дать. Прости, что из нас двоих я трусил и боялся. Я изо всех сил пытался воспитать тебя и не преуспел. Ты сам справился с этой непосильной ношей. И справился превосходно! Твои мать, отец, гордятся тобой, глядя на тебя с Небес. Они любят тебя! И я люблю.

Старый родственник больше не мог справиться с эмоциями и горько заплакал.

— Дядя, все хорошо. — К горлу подскочил комок. Арчи тоже заплакал. — Ты сам говорил какой я упертый. Как осел. Я обещаю, даю слово — я справлюсь! Мы еще увидимся! Пожалуйста, верь мне!