По ту сторону Тьмы. Между Здесь и Там... (СИ) - Евгения Владон

Скорее, у него сработали самые обыкновенные инстинкты самосохранения. Поскольку он ещё не успел как следует прийти в себя и, тем более оглядеться, чтобы хотя бы просто определиться в окружавшей его обстановке и того пиздеца, в который он умудрился только что угодить. Причём угодить со всего размаха, как обычно бывает в тех ситуациях, когда поскальзываешься на ровном месте и летишь не только мордой, но и большей частью тела в нечистоты. Только тут он влетел в них буквально с головой. В сточные подземные воды Остиума, вдыхая теперь исходящий от них и от себя душок отборнейшего смрада и до сих пор не веря в то чудо, что не захлебнулся в них, и что его не успело ничего там сожрать до появления Корвина и вездесущей команды грёбаных Стервятников из Пустоши.

Но как только он услышал про ошейник и папочку, Кена будто подорвало. Он действительно попытался отползти в сторону от сидящего над ним Буча. Тот, естественно, не удержавшись от столь захватывающей и явно комедийной картины, от души хрипло расхохотался.

— Далеко собрался, Дерек? Может тебе помочь, а, дружище?

Теперь его не гладили по затылку. Теперь Бентон вцепился в неожиданно отросшие там волосы всей пятернёй и потянул голову Вударда вверх и в пока неизвестном для Кена направлении.

— Ты что, так до сих пор и не понял, сладкий? Тебя сдали. Ты здесь не по собственной воле. Бежать отсюда тебе больше некуда. Это твой конечный пункт. Всё, что тебе тут осталось, только молиться и ждать. Ждать, когда ты сдохнешь естественным для себя путём… Или неестественным…

Окружавшие их Стервятники дружно зарыготали, пока Буч, глядя в едва ли соображающие глаза Кена, зачитывал тому не подлежащий обжалованию апелляционного суда приговор. Так что да. Кен видел перед собой не Бентона, а всего лишь его двойника. Двойника из Остиума. Грёбаного Корвина — ловца или собирателя человеческих душ и тел. Мальчика на побегушках у Князя и Советника. Самого обыкновенного прислужника-миньона местного пошиба.

— Всё зависит от того, как быстрее ты захочешь это сделать… — Буч самодовольно осклабился, и его глаза в сумерках подземной канализации будто сверкнули ярче и угрожающей. После чего раздумывать над своим дальнейшим действием предводитель Стервятников не стал. Поднял правую руку и одним чётко выверенным ударом залепил костяшками, затянутыми в кожаную перчатку без напальчников, но зато с заклёпками-шипами, точно в переносицу Кена.

Всё опять погрузилось в глухой вакуум, притом что самого удара Вудард особо и не почувствовал. Вернее, боли от удара. Как и от последующего. Одни лишь тупые и гулкие толчки от соприкосновения его лица и головы с поверхностью чужого кулака, которые расписывали его лопающуюся кожу новыми кроваво-чёрными орнаментами.

После какого из этих ударов он вырубился окончательно, хотя и не сразу, Кен не запомнил. Просто вырубился и всё, не очень чётко, но всё же понимая где-то на тлеющих задворках едва живого сознания вымораживающий всё тело факт из той реальности, в которой он очутился. Он не спит. Это был не сон. И так просто, как раньше, он уже не проснётся. По крайней мере, по собственному на то желанию.

3.22

Кажется, он даже в бессознательном состоянии пребывал не столь глубоком, как хотелось бы. Окончательно его вырубить Бучу не удалось, несмотря на почти равную с ним весовую категорию. Кен продолжал зависать между Тьмой и её здешней реальностью, как если бы его просто накачали убойным успокоительным. Особенно после того момента, как кто-то нацепил не его бычью шею тот самый ошейник, который должен был парализовать не одну лишь волю выбранной под него жертвы.

Как именно он работал, Вудард пока точно не знал, но смутно догадывался. Хотя, находясь в подобном подвешенном состоянии, он едва ли мог о чём-то размышлять и что-то анализировать в полную силу. Только обрывочно и то слишком редко, когда относительно надолго всплывал из тупой прострации и мог не только фиксировать плавающим взором какие-то фрагменты из происходящего вокруг него безумия, но и даже что-то слышать — какие-то не всегда разборчивые фразы Стервятников, перебиваемые время от времени их дружным и не совсем нормальным хохотом.

Но и это тоже в какой-то момент взяло и наконец-то оборвалось. Или же это Кен в очередной раз провалился во Тьму, которая решила ненадолго его в себя поглотить, вместе с голосами и прочими звуками. Пока не хлынула ему на голову и за шиворот новой порцией ледяной воды, из-за чего мужчина уже проснулся окончательно. Вернее, очнулся, быстро всплыв из временного забытья. И начал интуитивно «отплёвываться» и продирать глаза. Вот только подтянуть руки к лицу у него не получилось. Кажется, они очень сильно затекли вместе с плечами и нижней частью тела. Получилось лишь открыть свинцовые и сильно заплывшие от недавнего и очень близкого знакомства с кулаком Буча опухшие веки.

Щёлочки, правда, вышли не особо узкими, поэтому ему удалось не только рассмотреть, но и даже сфокусировать взгляд на сидевшем перед ним на табурете или низком стуле человеке… Человеке с длинными неопределённого цвета волосами, чьё лицо и мощная мускулистая фигура были частично скрыты окружающими сумраками. Сумраками довольно просторного каменного мешка или тюремной камеры.

— Вот это действительно всем подаркам подарок. Даже как-то не по себе. Будто реально выиграл джек-пот в несколько миллиардов долларов, ещё и без налоговых обложений. Но сам факт выигрыша ещё не достиг аналитического центра мышления своей свершившейся данностью.

Хриплый голос единственного находящегося с Кеном в камере человека показался Вударду смутно знакомым, как и сам силуэт говорившего. Точнее, его форма головы, разворот плеч, какие-то отличительные детали в выбранной позе.

Незнакомец сипло усмехнулся и его глаза, как ещё совсем недавно глаза Буча, буквально вспыхнули усиленным светом, как у какого-нибудь вампира. Правда, этот монстр был в разы хуже любых когда-либо существовавших в переделах человеческих фантазий клыкастых кровососов. Потому что он высасывал из людей вовсе не кровь. Он высасывал из них жизненную сущность и прочие внутренности.

Кен снова прошёлся по его мощной фигуре более сфокусированным и уже частично привыкшем к темноте взглядом, одновременно ощущая, как у него внутри начинает всё холодеть, стыть и покрываться острыми кристаллами сухого льда, а на коже вздуваться волдыри из крупных мурашек. Даже по сомлевшему затылку лизнуло невидимым слизким щупальцем и в той части, где он почти что не ощущал давления от широкого металлического ошейника.

Он не мог поверить собственным глазам