Ставка - жизнь и весь мир в придачу - Алексей Шумилов

— Тут есть небольшой кабинет, давайте пройдем для разговора туда, — предложил Маркус.

— Давайте, — согласился я.

— Клаус, Курт, вы пока тут приберитесь, — приказал Вольф, указав взглядом на потеки рвоты на полу.

— Сделаем, — буркнул Курт. Клаус молча кивнул.

Кабинет Вольфа оказался следующим, за «допросной комнатой». Насчет зеркала на стене я угадал. Оно являлось односторонним тонированным стеклом, позволяющим видеть, что происходит в соседнем помещении как на ладони. Я несколько мгновений рассматривал Клауса и Курта, притащивших ведро с водой и отмывающих лужу с переваренной пищей.

Логика подсказывала, что где-то установлен мощный микрофон, позволяющий прекрасно слышать наши беседы в соседней комнате. Похоже, аппаратура, транслирующая нашу беседу, была заблаговременно спрятана…

Вольф сразу прошел к большому столу, опустился на большое мягкое кресло, указал ладонью на место слева.

— Присаживайтесь.

Гельмут устроился справа от шефа.

— Мы можем поговорить одни? — уточнил я, с неприязнью покосившись на «доверенное лицо».

— От Гельмута у меня секретов нет, — сухо ответил Вольф — Он действительно мой помощник и соратник. Я за него ручаюсь, работаем вместе с самого начала.

— Ладно, — чуть помедлив, нехотя согласился я.

— Итак, что вы хотели мне предложить?

— Вы же знаете, времени у вас почти не осталось, — напомнил я. — Примерно, через месяц Хонеккер уйдет в отставку. Передаст полномочия Кренцу. В ноябре рухнет берлинская стена. Около года будут идти переговоры и согласования, проведут показушные выборы, в которых победу одержат «христианские демократы». К власти приедет их лидер — Мезьер, по сути, антикоммунист. Народная палата проголосует за ратификацию договора об объединении Германии. И ФРГ поглотит ГДР. От страны, где вы жили, и чьи интересы защищали, не останется ничего. Вам и множеству сотрудников «штази» вспомнят всё. Помните, такое латинское изречение: «Vae victis» — «Горе побежденным»? Архивы откроют, руководство страны, людей, выполнявших свой долг, защищавших страну в тайной войне спецслужб, начнут преследовать. Я предлагаю вам и вашим единомышленникам новую обеспеченную жизнь и возможность дальше заниматься делом, которому посвятили свою жизнь.

Я сделал паузу. Вольф осмысливал сказанное, посматривая исподлобья.

— Вы очень информированный человек, геноссе Елизаров, — холодно заметил бывший глава «штази».

— На том стоим, — улыбнулся я.

— В чем конкретно состоит ваше предложение?

— Товарищ Сталин говорил: «кадры решают всё». Я беру на себя эвакуацию вас и ваших людей с семьями. Мне нужны самые лучшие профессионалы, не желающие идти на сотрудничество с Западом. Обеспечиваю, даю высокооплачиваемую работу. Беру под своё крыло большую часть вашей сети в Европе и других частях света.

Вы и ваши соратники сможете начать абсолютно новую жизнь под другими именами, основать поселение в Африке, устроиться во Вьетнаме или в любом другом безопасном месте мира, которое выберете сами. Построить свой маленький коммунистический рай, обеспечить своим близким комфорт, достаток и уверенность в завтрашнем дне. При этом заниматься придется тем же самым — тайной войной с западными капиталистами и их сателлитами.

— Планы у вас наполеоновские, — иронично усмехнулся Вольф. — Вы хоть представляете себе уровень расходов? Обеспечение людей, зарплаты, бюджеты тайных операций. Я в курсе — вы мультимиллионер, один из богатейших людей в Советском Союзе. Но даже ваших доходов может не хватить.

— Во-первых, у нас есть ещё год, геноссе Вольф, до окончательного прекращения существования ГДР, — напомнил я. — Во-вторых, уже сейчас я в месяц зарабатываю миллионы. Даже в американской валюте. И мои доходы будут только расти. С вашими возможностями и моими деньгами, мы горы свернем.

— То есть, вы предлагаете мне работать на капиталистов? — скривился Маркус. — Вернее, на одного капиталиста — вас.

— Именно так, — согласился я. — Но прошу учесть: Первое — я враг Запада и патриот своей страны. Второе — я нормально отношусь к коммунистам. Подчеркну: к идейным, готовым работать на страну, а не перевертышам. Третье — оптимальной моделью государства, считаю ту, к которой взято всё лучшее от плановой и рыночной экономики, обеспечивающей бурный рост производства и благополучия граждан. То же касается и политических методов управления. Ну и как уже говорил: я дам вам и другим идейным будущее — возможность продолжить свою борьбу в новом качестве, и при этом не беспокоиться за своих близких. Они будут обеспечены всем по самому высшему разряду.

— В принципе, интересно, — задумчиво протянул бывший шеф «штази». — Если вы получите моё согласие, с чего начнём?

— Первое — уничтожим архивы «штази». Можно что-то оставить для вида, но всю информацию по нашим людям надо убрать. Она не должна попасть к потенциальным противникам, — улыбнулся я. — Второе, мне нужна парочка солидных предпринимателей. Из ФРГ, США, Латинской Америки, Британии — все равно. Главное, чтобы такие бизнесмены были надежными людьми, имели незапятнанную репутацию в деловом мире и реализовывали наши финансовые схемы.

Разумеется, на взаимовыгодных началах, они тоже прилично заработают. И третье, если вы ответите согласием, начнем готовить эвакуацию ваших соратников, но только тех, кому вы доверяете на сто процентов. Если хоть немного сомневаетесь, лучше таких не привлекать. Кротов западных спецслужб среди них быть не должно. Уже сейчас надо начинать создавать сеть собственных агентов, способных решать в Европе и Америке разные задачи на самом высоком уровне.

— Мне понадобятся наличные, — испытывающий взгляд Вольфа внимательно изучал мою реакцию. — Вы готовы так сразу выделить необходимую сумму?

— Сколько?

— Для начала — тысяч двадцать восточногерманских марок и пять — долларами. Больше пока не надо. Если возникнут дополнительные расходы — скажу.

— Это вообще копейки, — развеселился я. — У меня с собой золотая карточка «Кредит Свисс». Устройте мне экскурсию в Западный Берлин, и я без проблем сниму деньги. А там вы уже на свои марки сами разменяете. Но предупреждаю: требовать результат и отчет о потраченных средствах — моё право. Я хочу знать, что за них конкретно сделано.

— Безусловно, — сухо подтвердил Вольф. — Но я пока ещё ничего не решил. Чтобы дать ответ на ваше предложение, мне нужно, минимум, два дня. Пообщаюсь с коллегами, подумаю, проверю кое-что.

— Ради бога, — согласился я.

— Тогда договоримся так: мы посоветуемся, через два дня я с вами в любом случае, свяжусь и дам ответ. Если соглашусь, поговорим обо всем более подробно. Договорились?

— Договорились, —