Дети Антарктиды. Захваченные земли - Даниил Корнаков

— Можно и так сказать, — быстро проговорил он. — Расскажу, когда доберемся.

— Кстати… — Арина вытащил из кармана потерянный им револьвер. — Нашла его там, пока мы тебя искали.

— Спасибо. — Он коснулся ледяной рукоятки револьвера.

Издалека послышался голос Нади:

— Ребят. — Она стояла возле продуктового магазина. Все остальные уже повернули за угол, в сторону перехода в метро. — Не стойте столбом. Идем.

Ступени эскалатора вели в море тьмы.

Все имеющиеся фонарики ваттбраслетов разом включились, длинными лучами освещая подземный переход, куда не ступала нога человека вот уже тридцать с лишнем лет.

Спускались цепочкой, внимательно смотря под ноги. На изогнутых стенах висели тонкие и словно приклеенные эластичные экраны. Матвею лишь раз довелось видеть подобный в рабочем состоянии на одной из китайских станций. Помнится, какой-то техник умудрился запустить на нем целую видеоигру.

Оказавшись внизу, Матвей отчего-то только сейчас осознал, что он вновь оказался в сковывающей и до мурашек пугающей тьме, в которой он прибывал не далее как час назад.

Ему стало немного не по себе.

Они вышли на платформу и оказались между двух тоннелей.

— Свет. Сюда. — Шаман указал на указатель с наименованием станций, лежавший на полу. — Вот, Сокольники. — Он указал на название станции и затем на нужную платформу. — Пойти туда, потом переход на большое кольцо, а оттуда на Авиамоторная.

— И сколько это займет? — спросил Вадим Георгиевич.

— Два часа, может больше.

— Пошли. — В голосе старика вновь проснулось нетерпение.

Все спрыгнули на железнодорожные пути и ощутили идущий из темного тоннеля легкий сквозняк.

— Ступать аккуратно, большой балка, — предупредил Шаман, указывая на шпалы. — И еще остерегайся крыс.

— Крыс? — словно не веря своим ушам, переспросила Надя.

— Да, крыс. Большие, жирные, больно кусать, — ответил Шаман, вглядываясь во мрак тоннеля. — Не самый лучший сосед. — Он как следует высморкался, протер мясистый нос рукавом куртки и добавил: — а еще мерзкий на вкус.

Глава 20

Дочь

Шаман не соврал, крысы оказались огромными. Тоннель кишел этими мелкими тварями, издающими до срежета в зубах мерзкий писк. Одна такая, Матвей готов был поклясться, была размером с кошку. Сверкая своими маленькими глазенками она выглядывала из большой трещины в стене, ожидая, когда вторгнувшиеся в ее владения незнакомцы уйдут прочь.

К счастью, обитатели тоннелей, едва их касался луч света от фонаря, быстро разбегались в стороны и прятались в стенных щелях. Находились однако и храбрецы, не желающие примиряться с появлением людей в крысином царстве. Один из таких зверьков запрыгнул на штанину сержанта и, крепко вцепившись своими лапками в толстую ткань, стал уверенно карабкаться вверх. Миша вовремя тряхнул ногой, смахнул наглеца и хотел было придавить на месте, но крыса успела юркнуть под шпалой.

— Поганые твари, — рявкнул сержант, обтирая ладонью штаны.

— Мы с ними натерпеться, — произнес идущий впереди Шаман. Вот уже полчаса как рядом с ним шел Лейгур, с которым они без умолку обсуждали что-то на английском. — Когда мы запереться на станции, они стали нас… как же это… терроризировать? Да. Кусали, жрать остатки нащей еда. Мы перекрыть станция большой дверь, но мелкий норка оставаться. Долго их искать, прежде чем полностью закрыться.

— Большая дверь? Что еще за большая дверь? — спросил Матвей.

— Эта… — Он стал щелкать пальцем, пытаясь вспомнить, но так и не сумев, произнес на английском: — Hermanator.

— Hermanator… — прошептал Матвей и напряг извилины, пытаясь вспомнить перевод.

— Гермозатвор, — подсказал ему Лейгур.

— Oui, oui! Гермозатвор, — подтвердил Шаман. — Такая большая дверь. Очень крепкий. Их использовать на случай война, еще до Вторжений, верно? Мы смочь ее активировать и подать свежий воздух из улицу через вентиляция, чтобы дышать. — Шаман неожиданно передал на английский: — Когда мы там появились впервые, то нашли большое количество обглоданных крысами трупов. Видимо, люди прятались там во время нашествия мерзляков, но не выжить.

Матвей перевел сказанное остальным. От услышанного лицо Тихона исказилось в гримасе отвращения.

— Да, все верно, — с грустью сообщил Вадим Георгиевич, плетущийся следом. — Многие тогда понадеялись укрыться в подземке. Время было не спокойное, угрозы о применении ядерного оружия звучали из новостей ежедневно, чаще рекламы. Люди были на пределе, вот правительство и подсуетилось, улучшило метро еще больше как убежище, сделав почти неуязвимым. По крайне мере, я об этом слышал, подробностей не знаю.

— Но мерзляки все равно добрались до них, — удручающим голосом произнесла Надя.

— Кто знает? — Старик развел плечами. — Возможно, им просто не хватило запасов еды. Этого мы уже никогда не узнаем.

— А мы не столкнемся с мерзляками здесь? — поинтересовалась Арина, доставая свой датчик. — В тоннелях намного теплее. Разве они не могут забраться сюда?

— Могут, — подтвердил Шаман, заставив насторожиться остальных. — Но по природе своей они, как правило, скорее как птица, улетать в место потеплее и светлее, если снаружи разразится буря как сейчас. Но некоторые все-таки забираться сюда. Например ищейки. Я встречать небольшой рой на одной из линий… — закончил он предложение на английском: — еле шкуру спас.

— Будем надеется, что обойдется, — пробормотал Вадим Георгиевич, почесав нос.

— Ай, смотри куда ступаешь! — Надя отпрянула от Йована, идущего рядом.

— Прости, — послышался усталый ответ. — Ноги как вата. Не привык я столько ходить.

До Сокольников добрались довольно быстро. Эта станция, которую Матвей не удалось разглядеть из желания поскорее выбраться на улицу, оказалось совсем небольшой. Яркий свет упал на квадратные колоны с отвалившимся кафелем, рядом валялись брошенные чемоданы и сумки. На разбитой шахматной плитке под ногами лежало множества сгнившего тряпья и разбитое стекло.

Теперь им следовало перейти на большую кольцевую линию. Для этого, к счастью, им не пришлось подниматься наружу, достаточно было лишь спуститься по очередному эскалатору, еще глубже под землю.

Отыскав на станции необходимое направление — для этой цели Шаман вновь отыскал указатели направления, на этот раз висевшие на стене вдоль железнодорожных путей, — они снова ступили в непроглядную тьму тоннеля.

Каждый шаг теперь отдавался неприятной болью усталости. Даже разговаривать уже не хватало сил. Увы, но человек, вынужденный прозябать в жилом модуле станции, когда вокруг лишь холодная пустошь Антарктиды, лишен удовольствия