Разгар зимы - Кресли Коул

Я отозвалась:

— Засыпаю.

— Хмм. Тебе же хуже...

Я гневно выдохнула. К черту все.

Глава 29

Ожидая меня у подножия лестницы, Арик расправил широкие плечи и взмахнул белокурыми волосами. Щетина на его точеном подбородке золотилась в отблесках пламени.

Слишком прекрасен.

— В нашем распоряжении целый дом с электричеством и едой. И если не воспользоваться предоставленными благами, это сделает кто-то менее достойный.

Под рукой он зажал свой шлем, а через плечо была перекинута кожаная седловая сумка. Его версия походного рюкзака. Интересно, что с собой носит такой человек, как он?

Не выпуская из рук собственного рюкзака, я присоединяюсь к нему.

— И что ты предлагаешь?

— Тебе нужно поесть чего-нибудь горячего. Пойдем, sievā, если ты не будешь хорошо питаться, то не сможешь ехать в нужном темпе.

При одной мысли об очередном энергетическом батончике мне стало нехорошо. А ведь здесь имелась кладовая, битком набитая продуктами.

— Потом ты сможешь принять долгий горячий душ.

Когда я застыла в нерешительности, Арик снял рукавицы и подошёл ближе. Он положил оголенную ладонь мне на талию и повёл меня в кухню. Прежде чем убрать руку, он слегка сжал пальцы, словно боролся с собой, отпуская меня.

— Мы просто обязаны устроить банкет.

Он положил шлем, мечи и рукавицы на кухонную стойку, а сумку поставил на пол. Жестом предложил взять у меня рюкзак, но мысль о том, чтобы остаться здесь, меня не прельщала:

— Ты предлагаешь зажечь плиту в доме босса работорговцев и заняться готовкой?

В его янтарных глазах вспыхнул игривый огонёк.

— Почему бы и нет. А если за этим занятием нас одолеет жажда... — носком сапога открыв дверцу холодильника, он показал мне целый ящик пива, — не такое крепкое, как водка, к которой мы с тобой привыкли, но тоже сойдёт.

— Пусть тела и спрятаны, но разве мы не должны опасаться появления других работорговцев? Или того, что пленники могут вырваться из гаража? Или Бэгменов? Это мир после апокалипсиса, мы должны чего-нибудь опасаться.

— Если по какой-то причине я не почувствую опасность, то есть ещё Танатос. И его инстинкты защитника.

Это мягко выражаясь.

Я украдкой исследовала содержимое холодильника. Среди «предоставленных благ» была банка коктейльных вишен, такая же, как мы с Джеком нашли у Селены.

Когда я была с Ариком, все вокруг напоминало мне о Джеке. И наоборот. Значит, я обречена. Кого бы я не выбрала, я никогда не перестану думать о другом. Любое решение сулило только страдания. И эта безысходность меня убивала.

Мой взгляд остановился на семейной упаковке лазаньи в морозилке. Пакет даже льдом еще не успел покрыться. Невесть какой деликатес, но все-таки горячая еда, еще и с сыром.

Полное безоговорочное поражение. Я поставила рюкзак на пол.

— Хорошо. Давай поедим. Только для того, чтобы всё это не досталось кому-то другому.

Я закинула лазанью в микроволновку и, не выпуская из рук радиопередатчик, подпрыгнула, чтобы усесться на кухонную стойку.

Арик откупорил две бутылки пива и одну протянул мне.

Причины для выпивки были все те же: вероятность скорой гибели и внутреннее смятение, близкое к состоянию «а черт с ним».

Арик прислонился плечом к косяку. Он был так высок, что едва помещался в дверном проёме.

— Uz veselibu.

— Что это значит?

— Твоё здоровье, — мы сделали по глотку, — эта встреча, видимо, очень важна для смертного, раз он рискнул оставить нас вдвоём.

— Джек доверяет мне.

— Если бы и ты могла ответить ему тем же.

Я нахмурилась.

— Зачем ты постоянно его задеваешь?

— Потому что он постоянно дает мне повод, — Арик сделал длинный глоток из своей бутылки.

— Ты называешь его пьяницей, но сейчас мы и сами пьём. Ты вообще большой любитель водки.

— Но я не ношу с собой бутылку.

— Нет. Ты просто куришь опиум века напролёт.

Изогнув губы в улыбке, он сказал:

— Вот почему тебе ничего не стоит рассказывать.

— Как, например, кто мои заклятые враги?

Он улыбнулся еще шире.

— Неужели мне не дождаться прощения?

— Всего несколько дней назад Джек был в плену у Любовников. Я до сих пор не знаю, что они с ним сделали... но могу с уверенностью сказать, что он многое испытал. Ему и без твоих выпадов пришлось несладко.

Оживление Арика сошло на нет.

— Я просто отплачиваю ему той же монетой.

— Поставь себя на место Джека. Человек со смертельным прикосновением изводил его девушку, и она понятия не имела почему. А потом забрал ее. Насильно. Чтобы ты сделал, если бы кто-то так со мной обошелся?

Выражение его лица говорило само за себя.

— В любом случае, ты ведь намного старше его, так почему бы тебе не вести себя немного более по-взрослому?

— По-взрослому? Знаешь, между играми я не старею не только физически, но и психически.

— Я не понимаю.

— Я вхожу в своеобразное оцепенение, — сказал он, глядя мимо меня, — столетия между играми проходят как один долгий сон. Игры похожи на краткое пробуждение среди ночи, вызванное ощущением угрозы и опасности, после которых я снова соскальзываю в сон.

Боже мой, его существование было ужасным. А тут ещё и я появлялась каждые несколько столетий, чтобы окончательно разрушить его жизнь. Я сделала долгий глоток.

Но я не могу и дальше чувствовать вину за поступки, совершенные другими своими сущностями. И не буду.

— Мне жаль, что так сложилась твоя жизнь. Я хотела бы, чтобы всё было по-другому. Чтобы я была другой. Но я отказываюсь расплачиваться за то, что сделала в прошлых играх.

Это словно привело его в чувства.

— Значит, отказываешься?

— В первую нашу встречу ты пронзил меня мечом. Иначе говоря, ты это начал. Ты не спрашивал, хочу ли я выйти за тебя замуж, ты велел мне сделать это. Я просто действовала по обстоятельствам.

— Я тебя понял.

Вот уж чего действительно не ожидала услышать.

— Императрица, давай начнем все сначала.

Поднеся бутылку к губам, я сказала:

— Я ещё ничего не решила.

Он разочарованно вздохнул:

— Смертный не сможет обеспечить тебя так, как я. Я предоставлю тебе дом. Неужели он думает, что ты будешь жить в том занюханном форте?

Я стала на его защиту:

— Джек планирует отстроить для меня Хэйвен.

На лице Арика промелькнула ярость. Но он овладел собой так же быстро, как делал все остальное, оставив эмоции кипеть внутри.

— Если ты чего-нибудь пожелаешь, просто скажи мне. И ты это получишь. Скоро ты сама в этом убедишься.