Новые Мученики Российские - М Польский

- Да я назвал членов ее грабителями и насильниками. Я служитель престола и мне очень тяжело, когда отбирают священные предметы".

Мужественно держал себя о. Анемподист до последней минуты своей жизни.

Священник сидевший с ним в одной камере, рассказывал, как он нетерпеливо ждал казни. "Жду не дождусь, - говорил он, встречи с Господом моим Христом".

Веселый он, принял в свои руки приговор над собой. "Наконец-то вы пришли за мной" - сказал он. "Распишитесь" ... "С удовольствием" - ответил он и особенным росчерком украсил свою подпись на бумаге.

Другой священник отец Заозерский, тоже осужденный за противодействие ограбление храмов, когда его вывели после суда на Лубянскую площадь в Москве, широким крестом крестил приветствовавшую его толпу. Обритого и остриженного, его вместе с о. Анемподистом Телегиным и другими лицами из белого духовенства застрелили в роковом "корабле" Черезвычайки. Так называлось помещение архива бывшего страхового общества, которое занимает на Лубянке Чека, а потом ГПУ и НКВД. Внутри этого здания имеется темный полуподвальный, не большой, но высокий в два этажа зал, напоминающей собой трюм корабля. Кроме нар для заключенных, посреди этого зала имеется несколько маленьких глухих комнат для прежних сейфов, где и расстреливали осужденных.

Удивительно было поведение вдов убитых из белого духовенства. Одна из них, из под черного головного платочка сияя глазами, говорила другой: "как мы счастливы с вами, матушка, как мы счастливы. Какой смерти сподобились мужья наши. За веру венец мученический прияли. Теперь надо только молиться за них. Нет, и молиться не надо: это они за нас пред Господом молятся".

{197}

ГЛАВА 25.

ДЕЛО СВЯЩЕННИКА КОЛЛЕРОВА

В КИМРАХ.

Это дело характерно во многих отношениях и исторически ценно. Описание его взято целиком из советских же газет.

В Кимрах Тверской губ. с незапамятных времен стояла недостроенная церковь Преображения. Когда в 1927 году стал вопрос о постройке родильного отделения больницы, а строительного материала не было, то общее собрание рабочих посадочных мастерских и служащих больницы постановили ходатайствовать о разборке церкви Преображения на материал для родильного отделения. Горсовет возбудил соответствующее ходатайство перед губисполкомом. Около года этот вопрос оставался открытым. Только в июле 1928 г. было получено извещение, что coглacиe ВЦИК на разборку церкви и передачу ее в ведение горсовета получено. Тогда церковники созвали свой совет и постановили: церковь всемерно отстаивать, для чего послать специальную делегацию во ВЦИК.

Началась посылка одной делегации за другой. И снова вопрос о передаче церкви и разборке ее для здания родильного отделения застопорился. Наконец, в мае 1929 г. он был окончательно разрешен и горсовет избрал комиссию для переписки церковного инвентаря. священник Коллеров объявил последнюю службу в церкви 19 мая, а председатель церковного совета Дмитриев разослал гонцов по окрестным деревням для призыва в последний раз помолиться. 19 мая в церкви негде было яблоку упасть. Усиленно крестили младенцев, служили молебны, панихиды. По окончании литургии священник Коллеров обратился к молящимся с речью.

Он призывал верующих "подчиниться" распоряжению власти и передать церковь без ропота. Когда на следующий день комиссия пришла к церкви, чтобы приступить к переписи инвентаря, она встретила сопротивление: толпа человек в 60 кольцом окружила паперть и не подпускала комиссию к дверям церкви, на которой висел большой замок. Карнаухова, повиснув на замке, причитала: "на замке вишу, на {198} замке и умру" - В толпе шнырял какой-то молодой человек, подогревая ее выкриками против советской власти. Одна женщина стояла у дверей церкви с вилами.

Первой жертвой разъяренной толпы стал рабочий Кожевников. Он шел мимо церкви и сказал: "Если вы настояние верующие, то могли бы молиться дома". За это он получил удар кулаком в лицо. А когда он упал, началось зверское избиение. Били кольями, топтали ногами. Кожевников в течение месяца был болен. Ему проломили голову, расшибли руку, сорвали ноготь с пальца и теперь на выполнявшую им раньше работу он уже не годен, повреждена левая рука. Затем толпа избила комсомольца. Напала на работницу фабрики "Красная Заря" Козыреву, на комсомолку Карпову. Жена члена партии Хрусталева спаслась только тем, что кто-то увидел на ее шее цепочку. - "Бей ее, она не нашей партии", - орали одни. - "Нельзя ее бить, у нее на шее крест" кричали другие.

Священник Коллеров не был в буйствующей толп и не принимал участия в избиениях. Он только говорил перед толпой речи. Просил толпу "отдавать церковь, иначе пострадают их семейства, в том числе дьякон и я". А после его речи толпа продолжала нападать на проходящих. Через три дня люди начали расходиться по домам. Руководители и организаторы контрреволюционного выступления были арестованы. К ответственности по этому делу привлечено 20 человек во главе со священником Коллеровым, председателем церковного совета Дмитриевым и церковным старостой Байковым. Следствие по этому делу старшим следователем Червоным закончено и областной прокуратурой утверждено. Дело передается в Кимрский окружной суд.

Процесс закончился осуждением священника Коллерова, Анания Байкова и несколько других подсудимых к расстрелу. Кроме того, во время процесса, по распоряжению ГПУ были арестованы некоторые свидетели и свидетельницы, привлеченные к ответственности по обвинению в принадлежности к числу защитников храма.

{199}

ГЛАВА 26.

О. ИГУМЕН АНТОНИН.

Он из Московского Симонова монастыря. О нем бывший соловецкий заключенный рассказывает следующее:

"В бытность мою в Соловецком лагере, один заключенный, несший свой труд на рыболовной тоне, очень страдал от экземы на ноге. Он горько и давно об этом скорбел, наконец, как-то зайдя в храм преп. Онуфрия, оставленный на кладбище вольнонаемным монахам для богослужения, он увидел в нем гроб с почившим монахом и сказал со слезами: "Господи, если ныне почивший этот монах Тебе угодил, то прими хотя его молитвы за меня грешного и исцели меня от моей болезни". Придя в свое помещение рыбацкого общежития и желая переменить повязку на ноге, он открыл, вдруг, что никакой экземы у него нет. В величайшем восторге он сказал об этом своему соседу и товарищу по работе, епископу Селенгинскому Софронию (ныне почившему), а тот немедленно сообщил нам, всем духовным, бывшим поблизости. Хоронили в тот день нашего собрата по заключению, отца игумена Антонина из Московского Симонова монастыря. Он только что начинал в 1925 г. свое заключение и не мог его вынести. По слабости его сил удалось ему устроить легкую работу подметальщика соловецкого двора. Мне Бог давал радость часто встречаться с ним во дворе, сидеть с ним и беседовать, и наблюдать, как он таял от своих недугов. Несчастный старец стеснял своих соседей по камере своими недугами и обилием вшей и все облегченно вздохнули, когда он ушел в больницу, где и отошел ко Господу, пройдя добре крестный свой путь.

{200}

ГЛАВА 27.

Проф. ПОПОВ, ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ

Составитель "Памятной записки" соловецких епископов ранее помогал Святейшему Патриарху Тихону. Так, по поручению последнего им составлен ответ Константинопольскому Патриарху Григорию VII, признавшему обновленцев и предложившему Патриарху Тихону удалиться от дел управления Церковью (1924 г.) (См. Прот. М. Польский. "Канонич. Пол. высш. ц. власти". 1948. стр 13.).

В связи с этой помощью Патриарху и произошел арест профессора и заключение в Соловки, где он пробыл с 1925 г. по 1927 г. В ноябре 1927г. Ив. В. был переведем. с острова на материк, в Кемский лагерь, но освобождения не получил и в апреле 1928 г. был отправлен в ссылку на р. Обь. Там он жил между Березовым и Обдорском.

Первое время квартирные условия были плохие и он не имел возможности заниматься своими учеными трудами, а собирал и сушил грибы, которые посылал своим друзьям в центр России, откуда получал посылки. Через несколько месяцев он был переведен в другое место и там ему было лучше жить. С ним жил ссыльный епископ Онуфрий, относившийся к нему с особенной любовью. Здесь Ив. Вас. трудился над сочинением о св. Григории Нисском. Это обстоятельство, что Ив. Вас. находился так далеко на севере по Оби, имело ту полезную сторону, что через него из центра России посылались теперь деньги и продукты Местоблюстителю Патриаршего престола Митрополиту Петру Крутицкому, находившемуся еще севернее.

В 1931 г. Ив. Вас. перевели в очень пустынную местность на север от Тобольска, а в 1932 г. - вдруг неожиданно в Москву и на свободу, так как не нашлось ни одного профессора для перевода с латыни какого-то сочинения. А книга готовилась для академического издания. Необходимо кстати отметить, что по закрытии Московской Духовной Академии Ив. Вас. был одно время профессором Московского Университета и читал психологию, так как с этого предмета он начинал свою {201} профессорскую службу в Академии и потом уже перешел на кафедру святоотеческой литературы (патрологии).