Ректор на выданье - Лидия Миленина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом дракон выдохнул:
– Хорошо. Тогда мне пора. Приготовьтесь – установка щита не самая приятная процедура.
Бар улетел. Мы с Родвером стояли на террасе и смотрели, как в солнечных лучах над бескрайним морем удаляется черный силуэт ящера. Сначала он казался огромным, затмевающим небо, потом становился все меньше и меньше.
– Красиво, – неожиданно сказал Родвер задумчиво и обернулся ко мне. Теперь, когда не было Бара, я вдруг начала ощущать смущение в его присутствии. А то, что он стоял совсем рядом – высокий, собранный и расслабленный одновременно, как умел только он, – усиливало это чувство. Но все же… я давно уже не девушка-скромница, умею владеть собой.
– Поражаюсь, как вы смогли отказаться, – добавил он, глядя на меня сверху вниз.
– Оставаться на континенте – мой долг, Родвер, – ответила я нейтрально.
– Я не об этом, Магрит. Я и не сомневался, что чувство долга развито в вас. Как вы нашли силы отказаться от… других предложений дракона? – его взгляд стал испытующим, словно он допрашивал меня.
– Боюсь, это вас не касается, – ответила я. Что-то Родвер становится слишком… откровенным. – К тому же кто сказал, что я отказалась совсем?
– О, простите! Не знал, что вы еще не решили, – ответил он насмешливо, но за насмешкой мне почудилось напряжение. – Приношу свои извинения. Мне не следовало спрашивать.
– Разумеется, не стоило, – сказала я резковато, хотя какая-то часть меня испытала удовлетворение. Я ведь не понимаю, как именно Родвер ко мне относится. С ним вообще ничего не понятно. Но отдельные его реакции – и эта тоже – заставляли думать, что я ему небезразлична.
Повисло молчание. То самое напряженное, неприятное молчание, что возникает между мужчиной и женщиной, заинтересованных друг в друге, но не считающих нужным сделать следующий шаг к сближению. Когда каждый ждет, что это сделает другой.
Или лишь для меня наше молчание выглядело так. Родвер, может, просто счел тему исчерпанной. По крайней мере, его расслабленная поза – опершись одним локтем на перила – показывала скорее непринужденность.
– Может быть, еще кохве? – наконец спросил он, подняв брови.
– Не откажусь, – улыбнулась я. Уфф… прошло. Момент странного молчания рассеялся. Я рассмеялась. – Но на этот раз, Родвер, это я могу сказать, что вы пьете слишком много кохве!
– Учусь у начальства, – усмехнулся он.
Да, мы выпили еще кохве. Больше не молчали, но теперь ощущение было, что мы болтаем о малозначительных вещах – об его имении, о деталях его визита в Самбор, о погоде, в конце концов, – и не решаемся высказать главного, ходим вокруг да около.
Наконец Родвер заглянул в чашку, где остался лишь ароматный темный осадок на дне, вздохнул и сказал:
– Магрит, приношу свои извинения, я должен оставить вас и поработать. Мари в вашем распоряжении, отдыхайте, развлекайтесь – отдых вам все еще нужен. Если не возражаете, я удалюсь на время.
Я ощутила разочарование. Даже неприятно как-то. Честно говоря, думала, раз я у него дома, то он, как гостеприимный хозяин, будет развлекать меня. То есть составит компанию, покажет имение. А он, видимо, недостаточно сильно заинтересован в моем обществе! Или работа такая важная? Какая у него сейчас еще работа, кроме меня?
– Понимаю вас, Родвер, – ответила я. – Я могу вам помочь?
– Всего лишь бумажная волокита вроде той, что вы поручили мне в начале нашего знакомства. Не стоит вашего внимания.
– Хорошо, Родвер, – я решительно отставила чашку. – Но прежде, чем вы уйдете, я хочу задать вам вопрос. И извольте ответить честно.
– Даже не могу предположить, что это за каверзный вопрос, если вы подозреваете мою возможную уклончивость.
– Предполагаете, Родвер, вы ведь тоже об этом думаете, уверена, – коварно улыбнулась я. Демонстрировала уверенность, непринужденность, а на самом деле сердце тревожно забилось, как у маленькой девочки, от того, что я хотела спросить. – Вы сами дали понять, что знаете версию Бара о нашей с вами необычной связи. Что вы думаете обо всем этом… об истинных парах и остальном?
Кажется, я действительно застала его врасплох, но в лице моего секретаря ничего не дрогнуло. Лишь его взгляд стал совсем уж пристальным, неотрывным и привычно задумчивым.
Глава 25
– Я допускаю его трактовку, как и многие другие, – он вдруг отстранился и сложил руки на груди, будто закрываясь. – Например… Вы ведь знаете от дракона, – лукавая усмешка, – что я не помню своего прошлого. Я родился десять лет назад, Магрит. Понятия не имею, кем я был и чем занимался. Не исключено, что я был сильным менталистом и вчера у меня случился спонтанный всплеск скрытых способностей. Как вам такое объяснение?
Что ж… очень разумное. И холодное.
– Очень разумное, – нейтрально ответила я. – И действительно объясняет многое…
Что еще сказать, я не знала. Никаких чувств в отношении «истинной пары» Родвер не показал. Паразит синеглазый!
Опять повисло молчание. Потом он вдруг опустил руки и подался в мою сторону – через столик.
– Но знаете, Магрит, «истинная пара» мне нравится больше, – неожиданно улыбнулся он. – Может быть, я в душе сентиментален? – рассмеялся.
– Не исключено! – я не нашла ничего лучше, как рассмеяться в ответ.
Вообще зря я затеяла этот разговор…
Слишком неоднозначный, слишком сильно он меня смущает. И реакции у Родвера все такие же неоднозначные. Словно в подтверждение этому, он неожиданно посерьезнел.
– А что вас так смущает в этом, Магрит? – почти резко спросил он. – Чем я так сильно вас не устраиваю?
«А вот это уже что-то!» – подумала я. Даже смущение отхлынуло.
– Скорее мне не нравится данность, отсутствие выбора и необъяснимость, – ответила я искренне. – Знаете, я хочу сама… выбирать. Но, конечно, и некоторые ваши недостатки иной раз выводят из себя.
– Какие же? Мне интересно, – с легкой насмешкой спросил Родвер и вновь сложил руки на груди.
И что тут ответишь? Начать перечислять, что он насмешливый, наглый, неоднозначный, местами жесткий, холодный, при этом – с непонятными вспышками эмоций? И в конце концов, он и сам просто не знает, кто он такой, какие черти прячутся внутри него! Ну нет, это слишком.
– Например, вы слишком часто усмехаетесь, я бы даже сказала – насмехаетесь, Родвер! – сказала я. Даже смешно стало, это начинает походить на выяснение отношений. Понимать бы еще, каких именно отношений! – Я нахожу это неуважительным, мне это не нравится, и можете сколько угодно считать меня избалованной графиней.
И тут я поняла, что он смотрит на
