Темное дело в Гейтвее - Ричард Джэссеп

– Какие часы? Не понимаю! – с вызовом ответил Оззи. – И вообще, что это вам вздумалось прикидываться этаким безгрешным ангелочком?

– Сейчас же верните часы! – гневно повторил Вирлок и протянул руку.

Поколебавшись, Оззи нехотя достал из кармана дешевые наручные часы и сунул инспектору.

– Мерзавец! – презрительно бросил Вирлок и, отвернувшись, вновь стал наблюдать за тем, что происходит в гостиной.

– Ради бога, К.Т., перестаньте рыдать! – воскликнул Элрой Саймонсон. – Не переношу, когда мужчина плачет.

Макдафф вскочил с кресла и, всхлипывая, забегал по гостиной Саймонсонов.

– Она мертва! – твердил он. – Она умерла!..

Саймонсон и его жена Этта испытывали чувство неловкости. Элрой привел Макдаффа к себе, и теперь они не знали, что делать. Едва переступив порог, Макдафф бросился в кресло и, трагически заламывая руки, завел бесконечную песню о том, как страстно любил он свою жену. Вначале Саймонсоны слушали внимательно, пытаясь уловить в его словах какой-то смысл, но вскоре махнули рукой: Макдафф то твердил о своих нежных чувствах к покойной супруге, то начинал вспоминать пикантные эпизоды недавних вечеринок, не имевшие никакого отношения к сегодняшнему событию. Так продолжалось около часа. Время от времени Макдафф вдруг надолго замолкал, и в такие минуты Этта Саймонсон бросала на мужа многозначительные взгляды, словно спрашивала, как поступать дальше. В конце концов она нашла выход из положения, предложив мужчинам кофе. Муж одобрительно кивнул, и миссис Саймонсон поспешно вышла из гостиной, не желая ни слышать, ни видеть Макдаффа, тем более что многое в его поведении показалось ей неестественным, даже фальшивым.

Элрой Саймонсон с горечью подумал, что Макдафф, как видно, не даст им покоя и ночью, и уже сожалел, что привел его к себе. Его размышления прервал телефонный звонок. Саймонсон снял трубку. Звонил Роланд Гуд, сосед из дома напротив. Таинственным шепотом он осведомился, не сообщил ли Макдафф чего-нибудь такого, что проливало бы свет на печальное событие. Саймонсон раздраженно посоветовал Гуду не совать нос в чужие дела, с сердцем бросил трубку на рычаг и повернулся к Макдаффу. Тот снова вскочил с кресла и быстро заходил по комнате.

– Рой! – воскликнул он. – Вы понимаете, я так любил ее, так любил!..

– Посидите хоть немного! – умоляющим тоном попросил Саймонсон. – Может, дать вам таблетку снотворного? – с надежной спросил он.

– Спать?! – всплеснул руками Макдафф. – Да разве я смогу заснуть!

Дверь приоткрылась, и Этта Саймонсон поманила к себе мужа. Тяжело вздохнув, Элрой подошел к ней.

– Послушай, родная, – начал он, – К.Т., должно быть…

– Помолчи, – остановила его миссис Саймонсон. – Есть более важный разговор. Ты знаешь, кто был сегодня у них, – она кивнула на Макдаффа, – в его отсутствие? Не знаешь? Так я скажу тебе.

Саймонсон решил, что его жена по обыкновению хочет посплетничать, и устало отмахнулся от нее.

– Давай лучше подумаем, как успокоить его, – проворчал он. – Иначе нам всю ночь придется мучиться… У тебя осталось снотворное, которое ты принимала прошлым летом?

– Кажется, осталось.

– Положи ему таблетки две в кофе… Можно даже три, а то он не даст мне уснуть.

Биль Уэстин стоял в дверях, пытаясь вспомнить и повторить каждое свое движение.

– Когда я вошел…

– Подожди! – оборвал его Эллендер. – За каким чертом ты вообще ввалился сюда?

– Я услышал, как она вскрикнула.

– А как она вскрикнула?

– Вскрикнула, и все.

– Что это было – визг, вопль, крик, как кричит человек, когда его ударят, или что другое? – спросил Вирлок, чем вызвал удивленный взгляд Эллендера.

– Нет, она просто громко вскрикнула… ну, как иногда кричат в кинофильмах.

– Хорошо, хорошо! – снова вмешался Эллендер. – Ты услыхал крик. Что ты сделал дальше?

– Я немного подождал, раздумывая, входить мне или не входить. Потом она снова вскрикнула, после чего раздался выстрел. – Уэстин смотрел то на Эллендера, то на Вирлока.

– Следовательно, ты вошел сюда после выстрела? – переспросил Эллендер. – Но ты же говорил, что вошел после того, как услышал крик.

– Но между криком и выстрелом прошла всего какая-то секунда. Я подошел к двери и постучал. Потом я позвонил, услышал какой-то топот, словно кто-то убегал, и толкнул дверь. Она оказалась незапертой, и я вошел – вот так…

Уэстин сделал несколько шагов, остановился и продолжал:

– Она стояла посредине комнаты, немного подавшись вперед, и держалась обеими руками за грудь. Потом взглянула на меня, сказала: «Боже мой, я ранена!» – распахнула дверь в спальню и упала.

– А ты что же делал все это время? – спросил Эллендер.

– Я был так потрясен, что, кажется, стоял как вкопанный.

– Кажется?

– Ну, хорошо, стоял, – вяло поправился Уэстин.

– Дальше.

– Потом я вошел в комнату, вот так… – Уэстин снова сделал несколько шагов. – Хотел подойти к ней, но увидел пистолет, поднял его, однако тут же сообразил, что этого не следовало делать, и бросил его на пол. Тут мне пришло в голову, что на нем могут остаться отпечатки моих пальцев, поэтому я опять поднял пистолет и стал обтирать его платком. В эту минуту в парадную дверь вошел ее муж.

– Вы уверены, что он вошел в парадную дверь? – спросил Вирлок.

– Уверен. Я стоял спиной к двери, а он приказал мне поднять руки и не поворачиваться. Потом он заставил меня подойти к стене и стоять там с поднятыми руками, пока он будет звонить в полицию.

Уэстин замолчал и обвел взглядом Эллендера, Вирлока и Хиллори Смита.

– Клянусь, я говорю правду.

– Вирлок, что вы можете сказать? – угрюмо осведомился Эллендер.

– Вы утверждаете, что услышали, как кто-то бежал, – вместо ответа обратился инспектор к Уэстину. – Но как вы могли услышать топот, если полы в доме покрыты коврами?

– Не знаю… Не могу объяснить… Я рассказал все, что знал. Повторяю, я слышал, как кто-то побежал.

– Оззи, ну-ка пробегите по комнате, – распорядился Вирлок.

Оззи злобно взглянул на инспектора и неловко сделал несколько медленных шагов.

– Беги, тебе говорят! – вспылил Эллендер.

Оззи несколько раз тяжело пробежал вокруг комнаты. Ковер настолько заглушал шаги, что их почти не было слышно.

– Ни звука, – повернулся Эллендер к Вирлоку. – Что вы обнаружили на пистолете? – спросил он у дактилоскописта.

– Ничего, никаких отпечатков.

– А что сказал врач о характере ранения? – обратился Эллендер к Смиту.

– Нанесено пулей из автоматического пистолета сорок пятого калибра. Выстрел произведен, очевидно, с расстояния не более нескольких футов. Смерть последовала между восемью сорока и восемью сорока пятью.

Некоторое время в комнате стояло молчание.

– Ну вот, теперь обстановка представляется мне так, – заговорил наконец Эллендер. – Вирлок, проверяйте меня. Уэстин топчется около особняка, намереваясь, очевидно, пробраться в него с целью грабежа. Он проникает в сад и через незакрытое окно проскальзывает в дом. Женщина слышит какой-то шум, пугается, хватает пистолет и пытается задержать Уэстина. – Излагая свою версию, Эллендер ходил по комнате и жестикулировал. – По всей вероятности, она напугана гораздо сильнее, чем сам Уэстин, и потому не составляет особого труда отобрать у нее пистолет. Она начинает кричать, и Уэстин, потеряв голову, стреляет в нее. Он принимается стирать отпечатки пальцев с оружия, и тут в комнату вбегает Макдафф… У кого-нибудь есть вопросы?

– Не стрелял я в нее! – закричал Уэстин. – Зачем бы мне убивать ее?!

– Вирлок, отвезите его в полицию и оформите арест, – приказал Эллендер, даже не взглянув на юношу. Он закурил сигару и направился к двери.

По знаку Вирлока Смит надел на Уэстина наручники и повел его к полицейской машине.

Глава 2

Вирлок закончил оформление ареста лишь часам к двум ночи, сам отпечатал рапорт, подписал его и, положив Эллендеру на письменный стол, вернулся в дежурную комнату, где Смит посвящал Адамса в подробности происшествия на Бэккер-авеню.

– Пойдем посидим, отдохнуть надо, – предложил инспектор своему помощнику.

Примыкавшую к зданию полиции тюрьму окружали высокие, массивные стены. Вязы и дубы соседнего парка, склоняясь над одной из стен, образовывали в жаркие дни тенистый уголок, где Вирлок любил посидеть в свободные минуты.

– Ну, так что вы думаете, Смит? – спросил Вирлок, как только они присели на скамейку. Смит сразу понял, что его начальник чем-то озабочен. – Вы согласны, что миссис Макдафф убил этот паренек?

Смит, собираясь с мыслями, сделал вид, что прислушивается к шелесту листьев над головой.

– Как вам сказать, сэр… – наконец ответил он. – Вот мистер Эллендер, кажется, нисколько в этом не сомневается.

– Видите ли, у каждого из нас найдется по меньшей мере десяток версий – у всех разные и у всех одинаково убедительные. Вирлок помолчал и добавил: – Не так ли?