StarCraft: сборник рассказов - Майкл Когг

Внезапно за спиной у Йаалу раздалось шипение. Выбор напрашивался сам собой.

Он метнулся внутрь покоев претора и впервые в жизни испытал благодарность к зергам за своевременное появление. Иглы просвистели над ним и попали прямо в Тензаал. В отличие от Квордас, ее псионический крик был слышен в Кхале.

И, в отличие от Квордас, Тензаал не умерла.

Превозмогая боль, вызванную ее криком, Йаалу увидел, что щиты ее доспеха, усиленные псионной мощью, все же выдержали попадание. Она прокрутилась на месте и сбросила с себя все попавшие в нее иглы. Активировав второй пси-клинок, она повернулась к израненному плазмой гидралиску, находившемуся в дверях. Должно быть, он каким-то образом пережил атаку перехватчика.

— Непослушное животное! Я ведь послала тебя и других тварей умирать в лес.

Пластины панциря гидралиска раздвинулись в стороны для следующего залпа. Тензаал ринулась прямо навстречу вражескому огню. Вихрем ударов она отразила и уничтожила все выпущенные в нее иглы, затем подскочила прямо к гидралиску и отрубила одну из его похожих на серпы рук.

Скрывшемуся в тени Йаалу было почти жалко зерга. Почти.

— Ун дара ма’накай.

Он прекратил ползти вперед. В этот раз не Йаалу вспоминал мантру, она пришла из сознания другого протосса.

— Ун дара ма’накай.

Претор Квордас смотрела на него. В ее глазах все еще тлела искорка света, а еще в них отражалось свечение сжатого в руке амулета с кристаллом, через который она передавала свои мысли.

Йаалу знал, что высокопоставленные представители касты тамплиеров носили особые амулеты, с помощью которых они фокусировали пси-энергию. В такие амулеты устанавливали чрезвычайно редкие и ослепительно блестящие кайдариновые кристаллы, артефакты древних зел-нага, символизирующие высокое положение тамплиера. Кайдариновый кристалл Квордас был маленьким, продолговатым и неровным; камень был сильно замутнен — такой не стали бы бережно хранить, инкрустировать им амулет, его даже вряд ли бы подняли с земли, если бы он оказался прямо под ногами. Но Йаалу не мог отвести от него взгляд. Какой бы мутной не была гладь камня, кайдариновое свечение вспыхивало в таком знакомом ему ритме. Это был пульс, проходящий по силовым кабелям корабля, пульс, который привел его сюда.

Этот тусклый, ничем не примечательный кристалл — не что иное, как та самая искра, что наделяла авианосец жизнью. Квордас держала в руке сердце «Корамунда».

— Ун дара… ма’накай, — услышал Йаалу мысленный шепот Квордас.

А затем свет ее глаз потух, и смерть ослабила ее пальцы. Амулет упал на пол и покатился прямо к Йаалу.

— Тронешь этот кристалл, и умрешь в таких мучениях, что и в следующей жизни будешь их помнить, — рявкнула Тензаал.

Возвышаясь над извивающимся телом гидралиска и не прекращая сверлить Йаалу глазами, она снова вонзила свои пси-клинки в череп зерга.

Йаалу бесстрашно встретил ее взгляд. Она не сможет причинить ему больше страданий, чем он уже перенес.

Он протянул руку и поднял амулет.

Тензаал спрыгнула с тела мертвого зерга и метнулась к нему. Силовой доспех придал скорость ее движениям, а псионные навыки позволили удержать равновесие. Тензаал двигалась почти со скоростью мысли.

Но к тому моменту, как она приземлилась на ноги, Йаалу уже и след простыл.

Кайдариновый кристалл питал его, наполнял силой и скоростью. Йаалу чувствовал себя… просветленным.

За то время, которого едва хватило бы, чтобы моргнуть, он уже пробрался через входной шлюз машинного отделения и вышел к развилке туннелей. Используя светящийся амулет в качестве фонаря, он взглянул вниз и увидел…

Лес.

Верхушки деревьев бале распустились, зацвели. Этим растениям не требовались ни вода, ни солнечный свет. Ветви преграждали выход из туннеля крест-накрест, а листья росли так густо, что Йаалу не смог разглядеть расположенный внизу распределительный щит. Ему едва удалось найти лестницу.

Убью, убью, убью…

Его преследовали мысли Тензаал, в которых чувствовалась настолько сильная злоба, что, казалось, эти мысли уже сами по себе могут убить. Тензаал приближалась. Йаалу взялся за перила лестниц и начал быстро спускаться.

Но стоило ему одолеть лишь небольшую часть спуска, как толстые ветки с огромной силой ударили его по пси-рецепторам. Он отпихнул ветки, но тут вокруг его ног обвились древесные корни, а одна из веток изогнулась так, что свисавшая с нее листва стала похожа на разинутую пасть. Ветвь ухватила его за руку и скинула с лестницы.

Он оказался пленником дерева бале, подвесившего его в воздухе. Все больше ветвей протягивали к нему свои покрытые листьями когти. Им было нужно то, что он держал в руках.

Деревьям был нужен кайдариновый кристалл.

Он попытался освободиться, но корни только сжимались сильнее. Из трещин на одной из ветвей вытекал отвратительный сок, капавший Йаалу на грудь. От сока кожу начинало жечь, совсем как от… крови муталиска.

Зерги, должно быть, смогли добраться до генома бале и модифицировали его. Может, они и были безмозглыми тварями, но они знали, что сжимал в своей ладони Йаалу. Они знали, на что способен кайдариновый кристалл.

Йаалу сжал амулет обеими руками, — зергам придется разорвать его на куски, чтобы добраться до кристалла.

Убью, убью, убью…

Тензаал спрыгнула с лестницы, прорубая себе путь пси-клинками. Корни и ветки расступились перед ней, чтобы не превратиться в салат. С удивлением Йаалу обнаружил, что деревья ослабили хватку.

И полетел вниз — прямо на распределительный щит. Теперь, когда густая листва больше не заслоняла обзор, Йаалу заметил его.

— Не так быстро.

Тензаал схватила его за ногу и с силой швырнула к стене. Он с громким стуком ударился об обшивку и медленно сполз по ней на пол.

Йаалу должен был умереть от такого удара. От любого протосса из касты кхалаев не осталось бы и мокрого места. Но за последние несколько часов или даже дней Йаалу пришлось перенести и кое-что похуже. Гораздо хуже. И если он чему-то и научился, так это тому, как держать удар. Он мог обойтись и без помощи кристалла.

Он встал и, шатаясь, поплелся к распределительному щиту. Йаалу как раз нашел восемь передающих кабелей и главный силовой кабель, когда Тензаал спрыгнула вниз и приземлилась по другую сторону щита.

Она стояла напротив него, активировав жужжащие пси-клинки и разъяренно сверкая глазами, но не нападала. Вместо этого она начала притягивать к себе свободные ионы, присутствовавшие в туннеле. Тензаал хотела воспользоваться способностью, которой обладали только тамплиеры, — вызвать псионный шторм, силы которого хватило бы, чтобы убить Йаалу, уничтожить туннель, ведущий к двигателю, и уничтожить большую часть авианосца.

— Чего ты добиваешься? — спросил Йаалу, стараясь заговорить ее, пока он изо всех сил старался как можно быстрее подключить матрицу. Пускай кайдариновый кристалл был неровным, грубо ограненным, он подошёл к концам кабеля так, будто его нарочно вырезали для этого. — Ты стала темным?

— Темным тамплиером? По-твоему, у меня больше нет пси-рецепторов? — ее аура засветилась от переполнявшей ее энергии. — Нет, кхалай, ты не можешь прочесть мои мысли, потому что я скрыла их от твоего немощного разума. Но теперь больше нет смысла тратить на это силы. Ну же, взгляни.

Она выпустила свои мысли единым потоком, накрывшим его разум, и эти мысли заставили его дрожать. Она больше ничего не пыталась утаить: Тензаал раскрыла ему свое предательство во всех подробностях. Именно она обнаружила на Ванассе стаю зергов, послала фальшивый сигнал о помощи, оставила открытым шлюз машинного отделения, убила членов экипажа… Все это были звенья логической цепи, приводившей к одной-единственной цели. Замысел Тензаал был подобен острию кинжала, направленного против того, чем Йаалу дорожил больше всего в жизни.

— Ты… ты хочешь уничтожить «Корамунд».

По ее рукам уже пробегали волны энергии. Через пару секунд она накопит достаточно мощи, чтобы убить его псионной атакой.

— Настала новая эпоха в военном деле, кхалай. «Корамунд» и другие авианосцы этого класса — пережитки бесславного прошлого. Все они — бесполезные, беззащитные гиганты, понапрасну расходующие драгоценные ресурсы флота и отнимающие время у рабочих, подвергающие жизни тамплиеров неоправданному риску. Зерги так часто сражались против наших авианосцев, что уже запомнили их внутреннее устройство, изучили их уязвимости и слабые места. Фиаско на Ванассе, равно как и наши недавние поражения, лишь очередное подтверждение того, что зерги научились инстинктивно противостоять им. Это уже заложено в их генах.

— И поэтому ты позволишь им уничтожить его?

— Лишь потому, что наш народ на это не способен, кхалай! И их ностальгия будет стоить нам победы в войне. Они тратят драгоценное время на воспоминания о былых победах, хотя должны готовиться к будущему. Если они сами не могут избавиться от привязанности к этим старым, неуклюжим махинам, то кто-то должен помочь им разорвать эти путы.