Король Яков II Стюарт и становление движения якобитов (1685–1701) - Станков Кирилл Николаевич

При изучении внешней политики Британии в правление этого монарха ученые уделяли основное внимание отношениям с Францией (Е. Кассаветти, Р.Х. Джордж)[61]. Л. Хьюз посвятила небольшую работу миссии посла России дьяка В.Т. Постникова в Лондон в 1687 г.[62]

Движение якобитов получило в историографии столь же неоднозначную оценку, как и сам монарх, с чьим именем оно связано. Остаются малоисследованными многие аспекты якобитизма. Прежде всего, движение весьма неравномерно изучено по периодам и регионам. Наибольшее внимание исследователей привлекали проблемы, связанные с событиями, последовавшими после смерти Якова II: реакция якобитов на заключение Англо-шотландской унии 1707 г. и на приход к власти в Великобритании династии Ганноверов в 1714 г., «Великие восстания» 1715–1716 и 1745–1745 гг. Таким образом, в хронологическом плане наиболее изученной является первая половина XVIII в., которую можно охарактеризовать как период расцвета и крушения якобитизма. Вместе с тем, вплоть до настоящего времени отсутствует обобщающая работа о становлении этого политического движения.

В сравнении с исследованием других проблем британской новистики лишь немногие авторы затрагивали раннюю историю борьбы якобитов за власть и, как правило, касались отдельных аспектов. Значительный вклад в изучение якобитизма внес великий шотландский писатель и общественный деятель конца XVIII — начала XIX в. Вальтер Скотт[63]. Его соотечественники Дж. Браун и Дж. С. Келти, основываясь, главным образом, на источниках личного происхождения, восстановили подробную картину событий в Горной Шотландии в период «Славной революции»[64]. Попытку обобщить результаты исследований своих предшественников предпринял шотландский историк Т. Смоллетт[65]. Историки вигско-либеральной школы Т.Д. Ингрэм и У.Э.И. Леки осветили отдельные аспекты деятельности в тот же период сторонников Якова II в Ирландии[66]. Р. Чамберс подробно рассмотрел восстание, поднятое в Шотландии виконтом Данди в 1689 г.[67] Однако работы ученых XIX в. отличаются тенденцией к накоплению фактов без серьезных попыток их обобщения. Ввиду начального этапа разработки проблемы в трудах этих историков встречается немало ошибок и неточностей.

Одним из первых попытку создать целостную картину развития движения предпринял Ч. Петри. Он выступил против подхода историков вигско-либеральной школы, игнорировавших политическую значимость якобитского движения. В своих исследованиях Ч. Петри пытался доказать, что сторонники Якова II имели значительные шансы на успех. Исследователь поставил вопрос о необходимости более подробного изучения деятельности якобитов в Ирландии. Ч. Петри впервые предложил периодизацию истории данного движения[68].

Особенностью развития исторической науки в Великобритании стало появление национальных школ. Для изучения движения якобитов последнее имело двоякие последствия. С одной стороны, началось более глубокое исследование проблемы (в том числе на уровне микроистории), поиск новых аспектов и подходов, с другой — произошло раздробление изучения якобитизма по регионам. Все же наступил новый этап более углубленной разработки истории якобитского движения в Шотландии и, в меньшей степени, в Англии и Ирландии. На настоящий момент одним из крупнейших специалистов по якобитизму является шотландец Брюс Ленмен. Исследователь подверг сомнению традиционное представление о том, что основу якобитского движения составляли католики и горские кланы. Историк доказывает, что большинство горцев к эпохе якобитских восстаний приняли протестантизм. Ученый поднял ряд важных проблем: роль в движении епископальной церкви и населения северо-восточной Шотландии, одним из первых поставил вопрос о якобитской эмиграции в Европе. Своеобразие методологического подхода Б. Ленмена заключается в попытке сочетать выделение крупных научных проблем с анализом на микроисторическом уровне. В целом, Б. Ленмен считает якобитов маргинальным политическим течением, не имевшим серьезных шансов на успех[69].

Другой шотландский историк Ф. МакЛинн обратил особое внимание на научную значимость для исследования якобитского движения таких источников, как документы эмигрантского двора Стюартов и шотландский фольклор. Полемизируя с Б. Ленменом, Ф. МакЛинн рассматривает якобитов в качестве политического движения, располагавшего значительными шансами на успех, а его основой считает шотландских горцев. Корни местного якобитизма Ф. МакЛинн усматривает в независимости клановых вождей, которые выступали против власти Лондона и Эдинбурга. Свои выводы историк строит на источниковом материале, относящемся к XVIII веку, игнорируя документы более раннего происхождения[70].

Обзорную работу, посвященную, главным образом, шотландским сюжетам, написал Р. МакКиннон[71]. Из современных обобщающих работ, касающихся связи истории Горной Шотландии и якобитизма, необходимо отменить книгу Дж.Л. Робертса «Клан, король и Ковенант: история кланов Горной Шотландии от Гражданской войны до Резни в Гленкоу», в которой автор поставил одной из задач проследить развитие роялистской традиции шотландских горцев от Войн Трех Королевств[72] до так называемой «Резни в Гленкоу» в 1692 г. Слабой стороной работы является то, что Дж.Л. Робертс ограничился лишь сбором фактов, известных из более ранних исследований. В его труде отсутствуют теоретические обобщения и разработка новых источников[73].

Особый интерес для настоящего исследования представляют работы, посвященные репрессиям против участников якобитского восстания в Шотландии 1689–1691 гг. Шотландский исследователь начала XX в. Р. МакКензи-Хоулден впервые предпринял попытку установить личные мотивы участия в карательной акции против клана Макдональдов из Гленкоу непосредственного исполнителя — капитана Р. Кемпбелла[74]. А. Каннингэм трактовал «Резню в Гленкоу» как проявление неспособности шотландского правительства Вильгельма III управлять страной[75]. Дж. Преббл и У. Фергюсон придерживаются более традиционного для шотландской историографии взгляда, интерпретируя «Резню в Гленкоу» как коварное и вероломное убийство, санкционированное Вильгельмом III и его «шотландскими прислужниками», однако полемизируют между собой по религиозным аспектам этого инцидента[76].

Шотландские историки предпринимали несколько попыток написать общебританскую историю якобитского движения, однако каждый раз основное содержание сводилось к изучению этой проблемы в рамках собственной страны. События в Англии и Ирландии раскрывались лишь настолько, насколько на них оказали влияние шотландцы[77].

Одной из наименее изученных проблем в истории якобитского движения длительное время оставалась деятельность якобитов в Англии. Во-первых, в результате литературной и научной деятельности представителей Шотландского национального возрождения, якобитизм в сознании британцев стал связываться, в первую очередь, с северной Британией. Во-вторых, с подачи историков вигско-либеральной школы вплоть до последнего времени считалось, что сторонники Якова II не получили поддержки в Англии. В связи с этим английский якобитизм вплоть до конца XX в. почти не изучался. Первым специальным исследованием об английских якобитах стала вышедшая в 1980 г. монография Дж. Гэрретт, посвященная частному эпизоду — заговору сторонников Якова II с целью убийства Вильгельма III в 1696 г.[78] Частично проблему английского якобитизма затронул П. Хопкинс, в одной из своих статей предположивший, что многие якобитские заговоры 1690-х гг. были выдумками или фальсификациями[79]. Первую обобщающую работу об английском якобитизме написал американский историк П.К. Монод[80]. Однако исследователь недооценивает роль внутренних процессов в становлении и развитии якобитизма и считает, что в основе его генезиса лежали внешние факторы, прежде всего поддержка Франции. П. К. Монод испытал на себе сильное влияние идей, развивавшихся социологами и культурологами в конце XX в., и был первым исследователем, который стал определять якобитизм как «политическую культуру» и «систему выражений [своих убеждений — К.С.] или символов»[81]. Такой подход позволил историку поставить ряд новых проблем: идеологию движения, ее связь с английской народной культурой, религиозные взгляды якобитов, их тайные организации, связи с масонством. П. К. Монод впервые предпринял попытку исследовать социальную структуру якобитского движения, образование и характер занятий его участников. В ряде статей американский историк доказывает, что якобиты были тесно связаны с широкими слоями английского общества[82].