Война, которой не было - Николай Олегович Бершицкий

от человека. Доктор начал бессистемно стрелять, просто отвлекая его, турели заработали следом. За считанные секунды насекомое стало похоже на переломанное ветром дерево, залитое мутно-зелёной жижей, однако радости от победы не последовало. Гребер мог думать лишь о том, что это существо прибыло из прошлого с катером. Как именно его «зацепило» он не понимал, феномен в конце концов не исследован, зато не сложно понять, сколько торторов вернётся к жизни после скачка целого планетоида, где они жили и отстроили гнездо. А может быть, притянет весь рой био-кораблей, на которых они прибыли. Ближайшие системы не имели сильной защиты, ведь после разгрома Импульса поблизости врагов не оставалось. Теперь они открыты для нового удара, на сей раз из прошлого! Вместо «отмены» войны, которой не должно быть, он рисковал вернуть ту, которая уже прошла.

– Что будет, если я прерву запуск сейчас? – дёрганым голосом, спросил Бернетт у робота.

– Все управляющие системы «Полигона-9А» сгорят и условия для эксперимента будет невозможно восстановить.

– Ты сможешь остановить его по моему приказу? – Гребер уставился на катер, в голове у него в этот момент появилась совершенно новая идея.

– Нет, доктор. Я же предупреждал, что дистанционно это будет невозможно. И я не смогу это сделать, аномалия поразит мои схемы при попытке подключиться к нейро-сети, как было со стражами. Теперь остановить запуск можете только вы лично из центра наблюдения.

– Так значит… – слабо прошелестел Бернетт, щурясь и продолжая всматриваться в судно, окутанное красным заревом, словно желал узреть сокрытую в его корпусе истину.

Абсолютно безумный замысел толкал его в сторону катера. Он понимал, что не успеет дойти до центра управления, если потратит время на дорогу к кораблю и обратно. На самом деле даже на раздумья отдавать лишнюю секунду было преступно. Но доктор сам не знал, как поступить будет правильно. Что если прямо сейчас сесть в катер, отправиться туда (или скорее тогда), где нет ещё никаких демонов, нет войны, зато жива Нелли, ещё смеётся кроха Шена… Как он хотел. Как хотел, предупредил бы Лидера и военный совет Альянса лично. Прожил бы полноценную жизнь без маниакальных идей о сломе времени… Тут его мысль осеклась. Именно сейчас он осознал, что грезит воистину маниакальной идеей, грозящей бедой для миллионов и миллиардов людей, переживших ужасы вторжения. Пытаясь стать «повелителем времени», он ломал его, как ребёнок, не осознающий последствий.

– Какого хрена, – проворчал Гребер, стискивая кулаки.

Резко развернувшись на каблуках, он побежал изо всех сил назад к комплексу. Ноги постоянно подворачивались, колени заломило – не так часто доктор покидал свои кабинеты и лаборатории, с отвращением обогнул тушу птерогота и втиснулся в щель между не успевшими разомкнуться в полную ширь створок ворот.

5

Красное свечение стало невыносимым, затем раздался ряд хлопков, прокатившихся по всей базе, следом полыхнула стартовая площадка и катер вместе с ней. От него остался лишь горящий остов, ставя крест на каких-либо дальнейших манипуляциях. Освещение в маленькой комнате, увешанной светящимися экранами, померкло, сами экраны растаяли, словно восковые. Резервные генераторы заработали спустя пять секунд. Бернетт с тоской опустил взгляд на панель, из-под которой потянулся едкий чёрный дымок и посыпали искры.

– Я сейчас потушу, – услужливо сказал НРА.

– Да чёрт с ним, – бесцветно бросил доктор, двинувшись к двери. – Я послал сигнал тревоги перед дезактивацией, через пару-тройку часов сюда прибудет патрульное судно. Подождём его снаружи, ты не против?

– Как скажете, доктор Гребер.

На пороге Бернетт обернулся, словно прощаясь с работой долгих лет своей жизни, хотя потратил на неё пару месяцев. Правда, эти месяцы наполнял упорный, изнурительный труд, часы раздумий и ломания головы над столь важными задачами. Теперь это всё – просто пыль и пепел. Кое-какие наработки и данные он сохранил в мини-коме, однако не думал когда-либо к ним возвращаться. Да и лучше если никто этого не сделает. Мало ли, куда забредёт очередной такой энтузиаст.

Уже сидя на холодном сером камне и глядя на померкшую базу, изредка окрашивающуюся рыжими язычками пламени, выпрыгивающими из разгерметизированных после пары взрывов окошек, Гребер всё больше сомневался в замысле, рухнувшем благодаря настоящему чуду, будто Всевышний вмешался в его потуги, показав их истинный результат. Для него ошибка стала очевидной. Пытаясь исправить то, что уже ушло в прошлое, есть большой риск сделать лишь хуже, забрав чьё-нибудь бужущее. У него был шанс помочь живым, создав новые средства защиты и оповещения, а он выбрал «воскрешение» мёртвых. И воскресил-таки того, кого не стоило. Но отныне он знал, какому делу посвятит жизнь, чтобы Нелли могла им гордиться «оттуда».

– Полагаю, после восстановления комплекса, мы сможем продолжить работу, – нарушил тягостное молчание робот. – Если вы будете контролировать каждый шаг эксперимента с самого начала, похожих ошибок быть не должно.

– Нет, всё изначально правильно рассчитали, а я влез и испортил, – Бернетт вяло махнул кистью правой руки, лежащей на колене. – Пускай они вводят программы роботам и возвращаются к изначальному варианту. Иногда лучше не вмешивать в общее дело личный интерес. А играть со временем и подавно.

Он поднял глаза к бескрайнему океану космоса, мерцающего россыпями звёзд. Тоска как-то сама по себе сменилась тихой радостью. Как будто тяжкий груз наконец упал с плеч. Он мог ещё много предложить Человечеству, не ставя его под угрозу уничтожения. Бесконечный поток жизни не прерывается даже из-за страшных катастроф. Среди небесных огней взорвалась синяя вспышка – пятимерный скачок. Патрульный корабль прибыл в систему, корабль, на котором Бернетт Гребер вернётся в столицу Альянса и приступит к новым изысканиям, трудясь над тем, чтобы войн больше не было.