Долина Колокольчиков - Антонина Крейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дикий скрип, удар, чьё-то бормотание – и дохнувшее изнутри карамельное тепло.
На улицу шагнул высокий стройный мужчина в голубом плаще. В руке он сжимал саквояж, щедро украшенный разноцветными лоскутками ткани.
– Ох! Аллилуйя! – воскликнул чужак в никуда. – Сеновал, ничего личного, но я рад, что мы с тобой расстаёмся.
Ага. Вот, кажется, и мой попутчик.
Мужчина закрыл сарай, утешительно бормоча ему что-то вроде: «Ты, главное, помни, что в целом ты очень хороший, дело не в тебе, а во мне» – и наконец повернулся в мою сторону. Из-под опущенного капюшона было видно только нижнюю часть лица – весьма привлекательную.
Обнаружив, что у его воркования с сеновалом были свидетели, путешественник на мгновение застыл. А потом отмер и застыл заново, на сей раз прицельно глядя куда-то в район моих сапог. Очень медленно его губы расплылись в некоей понимающей улыбке. Он сбросил капюшон и поднял голову.
Я даже назад отступила.
Никак не ожидала такого всплеска яркости в темноте! Огненно-красные волосы, рассыпавшиеся по плечам, горящие синие глаза, румянец энтузиазма на красивом лице.
Неужели он тоже из Шолоха? Чем-то ужасно родным и лесным веет от этой жизнерадостной красочности!
Между тем незнакомец сдул упавшую на лицо прядь волос и целеустремлённо направился ко мне.
– Берти Голден-Халла! – непререкаемо представился он, протягивая руку.
Нет, судя по акценту, всё же не шолоховец.
– Тинави из Дома Страждущих! – бодро отозвалась я.
– Я так понимаю, сейчас мы вместе будем совершать побег. – Улыбка господина Берти не умещалась на лице. – Мастер Силграс сказал вам про леденцы от укачивания? Я стащил горсть из гостиницы. Могу поделиться.
– О, прах! Я тоже стащила. Причём последние.
– Ну вот, Шофри нас возненавидит, – цокнул языком Берти.
– Хорошо, что мы уезжаем, получается, – я развела руками, и мы рассмеялись.
Этот смех был полон облегчения. Думаю, в каждом из нас живёт древний липкий страх – наткнуться на ужасного попутчика, от которого просто некуда будет деться. Мучительные часы пыток! Сейчас страх не оправдался, так что я мысленно возносила хвалу своей удаче. Господин Голден-Халла явно занимался тем же.
Как раз в этот момент у трактира притормозил кэб, запряжённый одной лошадкой.
Карета была необычайно маленькая: в Шолохе её бы сразу цинично обсмеяли перевозчики-кентавры, причём максимально обидными словами (чем-нибудь типа «свистулька»), но здесь, среди гор, такой размер казался вполне рабочим. Самое то лавировать на узких, почти отвесных дорогах.
С ко́зел спрыгнул мастер Силграс Авалати, всё в той же чёрной мантии с серебряными узорами. Как и днём, он выглядел замкнутым и слегка насупленным.
– Привет, – возница открыл дверцу кэба и указал на предназначенный для багажа люк. – Вещи можно убрать сюда.
Но отсек оказался таким маленьким, что туда влезла только моя сумка. А вот саквояж Берти – нет. После этого мы потратили некоторое время на то, чтобы придумать, как нам сложиться в наиболее удачный пазл в этом крохотном кэбе, рассчитанном скорее на одного полного человека, чем на двух худых плюс багаж.
Мастер Силграс стоял у открытой дверцы и жевал какую-то булочку, выжидательно наблюдая за нашей вознёй.
В итоге мы с Берти кое-как устроились на противоположных сиденьях, сняли обувь и перекинули ноги через проход. Саквояж уместился на полу. Уже сев, мы поняли, что не сняли плащи, в которых по пути наверняка будет жарко. Разоблачаясь, мы то и дело стукались коленками и локтями, а один раз я так приложилась затылком, что искры заплясали у меня в глазах.
Мастер Силграс продолжал сосредоточенно жевать.
Когда кэб, обретя равновесие, наконец перестал шататься, он изрёк:
– Я забыл сказать, что в ящиках под сиденьями есть подушки и пледы. С ними спать будет удобнее. Достанем?
Да ты издеваешься!..
– Я думаю, обойдёмся, – увидев непростую гамму эмоций на моём лице, протянул Голден-Халла.
Силграс без лишних комментариев захлопнул дверцу и вскарабкался на своё место. Послышался его резкий посвист, щелчок кнута – и вот карета уже покатила вниз по улице.
Отодвинув шторку, я смотрела на то, как мелькают за окном ночные огоньки Врат Солнца. Голден-Халла делал то же самое, и в стекле я видела его отражение.
– Тинави, – поймав мой взгляд, он улыбнулся, – обычно я не делаю таких предложений в первые полчаса знакомства, но… Давай перейдём на «ты»? Как по мне, это самоотверженное, плечом к плечу, сражение с кэбом сблизило нас быстрее, чем смогли бы светские разговоры. Как-то глупо «выкать» человеку, которого только что бил коленкой в живот.
Я энергично закивала:
– Я только за! И прости за тот удар. Не то чтобы у меня есть привычка дубасить симпатичных малознакомых людей. На самом деле я мирная.
– Ну-ну. Тот единственный шолоховец, которого я хорошо знаю, тоже так говорит, однако по факту он столь суров и беспощаден, что меня аж дрожь пробирает.
– Как ты догадался, что я из Шолоха?!
Голден-Халла лукаво наклонил голову.
– Акцент.
– Ну вот! А я не могу распознать твой.
– Это потому что я из города и района, где даже у каждой чайки своё произношение – спасибо самой активной в мире морской торговле.
– Неужели Саусборн?
– Бинго!
– Обожаю его!
Берти обрадовался:
– Ты бывала там?
– Ага, один раз, и мне очень понравилось. – Я схватилась за дверцу кэба, когда он подпрыгнул на какой-то кочке. – А ещё мой близкий друг оттуда родом. Признаться, сам он не в восторге от Саусборна, но мои тёплые чувства к городу лишь окрепли после нашего знакомства… Раз ваша южная столица породила такую замечательную бестолочь, дорогую моему сердцу, то я не могу не быть ей благодарной!
– Мне нравится такой подход! А в каком районе жил твой друг?
Я хотела ответить, но вместо этого широко, протяжно зевнула. Берти тотчас повторил за мной, ещё упоительнее.
– Если не ошибаюсь, он жил… – начала я, мучительно борясь с внезапно нахлынувшей сонливостью, – …где-то возле резиденции архиепископа… – Язык еле ворочался.
Так. Вообще, это ненормально. Меня не может вот так взять и выключить – я же выспалась, и…
Я услышала слабый удар, когда лоб Берти стукнулся о стекло, а мгновение спустя сама сползла вниз по сиденью кэба.
Подушки бы всё-таки пригодились.
3. Под алмазным прилавком неба
Седые горы полны тайн. Искажения магии, погодные разломы, потерянные во времени деревни – если бы эта территория не таила столько опасностей, она была бы воплощённой мечтой для любознательных путешественников.
Пошэто Санатри, картограф
Берти Голден-Халла
Берти проснулся из-за давящей тишины, вдруг навалившейся на уши, развернувшейся в нестерпимый отдалённый звон.
Голден-Халла открыл глаза