Фантомы Черноморской кинофабрики - Евгений Тимошенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы мне льстите, только не пойму, зачем? – Шилов криво усмехнулся. – Может кому-то хочется думать, что это просто игра?
– В том-то и дело, что все понимают, – это не игра, – тихо произнес Гаркунов. Дело попахивает грандиозным скандалом.
– И, что же? – спросил Сергей.
– А то, что Президент поручил мне передать Вам глубочайшие извинения, но самое главное – это его просьба.
– Он хочет меня о чем-то попросить? Странно. Это не может закончиться хорошо, – пробормотал Шилов.
– Ну, не преувеличивайте, Сергей, – сказал Гаркунов, – Это все лишь предложение. Не более того. Хотя и очень выгодное. Президент предлагает Вам возглавить для начала сахспирткомбинат.
Сергей широко раскрыл глаза от удивления.
– Да, я понимаю, завод разобран и тому подобное, но Вам создадут все условия, в том числе и финансовые, чтобы все получилось, – продолжал напирать Гаркунов.
– Но у завода раньше была своя земля, а теперь ее нет, – ответил ему Шилов.
– Этот вопрос сложный, конечно, но решаемый, – собеседник Сергея откинулся на спинку дивана.
К столу подошла официантка и поинтересовалась заказом.
– Ну-с, что будете заказывать, – голос Гаркунова стал игривым. Сергей отметил эту перемену про себя, но ничего не сказал.
– Будьте любезны, мне, пожалуй, только эспрессо, – сказал он, обращаясь к официантке.
– Я тоже буду, что и он, – сказал ей Гаркунов.
Девушка ушла. Воцарилось молчание. Сергей подумал о том, что их разговор все же записывается. Его собеседник в это время рассматривал меню.
– И когда вы ждете от меня ответа? – спросил Шилов, нарушая молчание.
– Завтра, самое позднее, послезавтра, – ответил ему Гаркунов, отводя взгляд от меню.
– От чего такая спешка? – удивился Сергей. – Вы хотите использовать меня в качестве свидетеля на судебных процессах? – задал он прямой вопрос.
Андрей такого поворота не ожидал и не сразу нашелся с ответом.
– Я не буду свидетелем нигде. На это можете не рассчитывать, – отрезал Шилов, заметив замешательство Гаркунова. – Что же касается моего ответа, то вы его получите только после выполнения определенных условий.
– И каких же? – вяло спросил Андрей.
– А вот это я смогу вам сказать послезавтра.
Официантка принесла заказ, но Сергей попрощался, сославшись на неотложное дело, и ушел.
Глава 8
«…Жизни верь, она ведь учит лучше всяких книг…»
Гёте И.
Выбор в отказе
– Что ты надумал? – спросила жена, протирая полотенцем посуду. – Вернешься?
– Думаю, что в одну реку нельзя войти дважды, – ответил Шилов, потягивая утренний кофе, сидя за столом на кухне.
– Надеюсь, ты помнишь, что нам пришлось пережить? – продолжила она, – я бы не хотела вновь к этому возвращаться. Да и врагов у тебя там меньше не стало.
– Знаю, – сказал Сергей.
Жена подошла к нему и положила руки ему на плечи.
– Все же будь осторожен. Я понимаю, ты хочешь всем доказать то, что с тобой необходимо считаться. Помни только одно, – у тебя все-таки семья. Мы тебя любим. Не делай больше ошибок. Очень тебя прошу.
Шилов повернулся к ней лицом сидя на табурете и обнял ее за талию. Подняв голову и глядя ей в глаза снизу вверх, произнес:
– Могу сказать только то, что сделаю все для того, чтобы ты не переживала. Все будет хорошо.
Наутро Сергей позвонил Гаркунову.
– Что так рано, – его охрипший голос выдал то, что он спал и не ожидал столь раннего звонка.
– Надо увидеться, – вместо приветствия сказал Шилов, – Есть что обсудить. Сегодня в том же кафе в двенадцать.
– Я буду непременно, – ответил ему Андрей.
День выдался облачным и морозным, но выезжая на встречу с Андреем, Сергей оделся довольно легко. Сидя в машине в ожидании того, что двигатель прогреется, подумал о том, что неплохо было бы в этом году подрезать яблоню и сливу. Уж больно разрослись.
Обороты двигателя упали, он выехал из гаража.
Подъехал к кафе точно к двенадцати. Гаркунов был уже там и поднялся ему на встречу.
« – Интересная позиция, – подумал Сергей, – встал мне навстречу. Значит дело и впрямь серьезное».
Протянув ему руку, присел к столу напротив Андрея.
– Я уже заказал кофе, а то в раз никто из нас его и не попробовал, – сказал Гаркунов, улыбаясь.
– Не буду извиняться. Просто не ожидал такого предложения. Можно сказать, что вы застали меня врасплох, – ответил Шилов.
Официантка принесла кофе. Помешивая ложечкой кофе, Андрей спросил его:
– Вы уже сформулировали свои условия?
– Условий нет, – ответил ему Сергей, – я не поеду.
– Да, – разочарованно протянул Гаркунов. – Значит, не поедете? Этого мы не предусмотрели, а там и жилье для вас уже готово.
– Значит, вы были уверены в том, что я соглашусь? – Шилов удивленно поднял брови.
– Мне деньги платят за хорошо проделанную работу, – горько усмехнулся Гаркунов.
– Что ж, мне жаль вас разочаровывать, – ответил ему Сергей, – но будет так, как будет. Я не еду.
Шилов встал и, попрощавшись с Гаркуновым вежливым кивком головы, вышел из кафе.
« – Снова кофе не выпил, – улыбнулся Сергей про себя, – а и ладно».
Глава 9
«…Где, когда и кому, милый мой, удавалось до потери желаний себя ублажить?…»
Омар Хайям
Как витька директором стал
– Татьяна, – воскликнул Вознюхин, вваливаясь в кабинет директора Черноморской кинофабрики, – у меня есть к тебе отдельный разговор.
– Витя, – Татьяна Васильевна Неворская оторвалась от бумаг на столе и посмотрела поверх очков на начальника цеха съемок, – ты меня уже задолбал. Что тебе еще?
– Знаешь, по-моему, момент уже назрел, – ответил Виктор Демянович, усаживаясь напротив и не обращая внимания на откровенно грубый тон директрисы.
– Какой еще момент? – переспросила Неворская, снимая очки. Женская интуиция, которая ее иногда подводила в самый неподходящий момент, на этот раз подсказывала ей, что разговор с Вознюхиным окажется не просто отдельным, но очень даже не простым.
– А тот, про который писал еще наш вождь, царство ему небесное – Виктор Демьянович поднял глаза в потолок. – Это когда верхи не могут, а низы не хотят.
– Ну, верхом тебе не грозит, потому что только низом и работаешь. И кого на этот раз ты хочешь поменять? – горько усмехнулась Татьяна Васильевна.
– Понимаешь, какая штука, – Вознюхин подался вперед и громко зашептал, – Мстиславка Купий со своей сворой считает, что твое назначение директором стало их большой ошибкой. Так, может, ты сама напишешь заявление об уходе? А?
– Вот что я тебе на это скажу, – произнесла Татьяна Васильевна, вновь водружая очки на нос и принимаясь за бумаги. – Ты посмотри на это проще.
– Это как же? – удивился Вознюхин прохладному и не нервному тону начальницы.
– Ну, например, с точки зрения западно-европейского анус-лизинга, о котором так любил говорить О. Бендер, – усмехнулась Неворская.
– Не понял, – пролепетал Вознюхин, выпучивая глаза от напряжения мозгов.
– Пошел ты в жопу, идиот! – закончила Татьяна Васильевна с прямотой, присущей только советской интеллигенции. – А когда дойдет до тебя, то и дверь за собой закрой. Понял?
Надо ради справедливости заметить, в то время и впрямь союз кинематографистов, которым руководил Мстислав Купий, упомянутый выше, инерционно мог влиять на назначения, время от времени происходящие на Черноморской кинофабрике. Татьяна Васильевна Неворская, женщина бальзаковского возраста, считавшая себя наследницей интеллигентских устоев советских рабочее-крестьянских времен, получила этот пост именно благодаря таким интригам и доносам.
Общество кинематографистов, что обустроило себе гнездо на кинофабрике, не устраивала кандидатура ее предшественника Мамалыгина, которого вся «братия от софитов» считала мудаком и вором, хотя таковым он и не был. Ну, может, приворовывал иногда, но делал это всегда осторожно и с оглядкой, не подпуская к своим делишкам никого, но и никому не мешая. Видимо это и задело. А, как известно, добрые дела никогда не остаются безнаказанными. Так и Мамалыгин поплатился за то, что не написал доноса на одного из уж очень уважаемых режиссеров, после того как заметил последнего за неосторожным приворовыванием музейных экспонатов. В ответ получил целую компанию по ликвидации себя, как директора. В этой комбинации принимала участие и Татьяна Васильевна, поверив посулам Мстислава Купия. Дельце это они лихо обтяпали, но на беду Неворской об всем этом узнал Вознюхин и не приминул этим воспользоваться с пользой для себя любимого.
Лихо и, даже, ловко шантажируя Татьяну Васильевну, потомок доблестного чекиста не помнящий родства, вырвал для себя сначала должность начальника цеха съемок, а затем ложным доносом в известные органы довел до инсульта начальника подразделения осветительной техники. Вознюхин сильно возалкал еще транспортом кинофабрики завладеть, но тут его посетила совершенно гениальная до простоты идея: « – А почему бы мне совсем директором не стать и все захапать»?