ТАУЭР - Нацумэ Сосэки

Сперва как будто туман застилает взор, разглядеть ничего нельзя. Но вот в темноте загорается огонёк, постепенно светит всё ярче, и в свете его я вижу — движутся люди. Становится всё светлее, картина вырисовывается отчётливее, мало-помалу всё укрупняется, как в бинокле. Фигуры приближаются, я вижу среди них женщину, стоящую на коленях, справа от неё какой-то мужчина. Пока я размышляю, что вроде бы где-то уже видал их, фигуры оказываются совсем близко, в двух шагах от меня. Мужчина — весь закопчённый, низкорослый, с глубоко посаженными глазами, тот самый, который пел в подвале. Он стоит наизготове, в левой руке у него остро отточенный топор, за пояс заткнут кинжал. Невольно я содрогаюсь. У женщины глаза завязаны белым платком, протянув руки, она пытается нащупать плаху, на которую ей надлежит опустить голову. Плаха размером примерно с колоду, на каких у нас, в Японии, рубят дрова; впереди вделано железное кольцо. Перед плахой брошена охапка соломы — очевидно, чтобы кровь, пролившись, не запачкала пол. Позади поникли в слезах несколько женщин — по всей вероятности, фрейлины. Священник в длинной белой сутане направляет руки женщины, помогая ей нащупать плаху. На женщине белоснежное платье, время от времени она встряхивает длинными золотистыми волосами, волнами сбегающими на плечи. Я смотрю на неё и вдруг вздрагиваю от изумления. Глаз, правда, не видно, но форма бровей, тонкие черты лица, всё, вплоть до стройной, изящной шеи, точь-в-точь как у той женщины, которую я только что видел. Я хочу подбежать, но ноги не слушаются, я не могу сделать ни шага.

Наконец женщина нащупала плаху и положила на неё обе руки. Губы дрожат, совсем как недавно, когда она рассказывала мальчику о семействе Дадли. Потом, чуть повернув голову, спрашивает:

— А супруг мой, Гилфорд Дадли, уже удалился в царство божие?

— Не знаю, — отвечает священник. — Итак, вы всё ещё не желаете вступить на путь истинный?

— Путь истинный — только тот, которым шли мы вместе с супругом, — твёрдо звучит в ответ. — А вы шествуете путём заблуждения, путём неправедным, ложным!

Священник молчит.

— Если супруг мой опередил меня, — говорит женщина чуть более спокойно, — я отправлюсь за ним вдогонку, если нет — позову его следовать за собой! Вместе мы пойдём путём праведным в царство божие, к богу истинному! — С этими словами она опускает, почти роняет голову на плаху. Палач, крякнув, перехватывает топор правой рукой. Мне чудится, будто капли крови брызнули на мою одежду, и в тот же миг всё исчезло.

…Озираюсь кругом — женщины с мальчиком нигде нет, исчезла, как не бывала. Ошеломлённый, словно околдованный лисой[25], я вышел из Тауэра. Когда на обратном пути я снова проходил мимо Колокольной башни, в окне, высоко наверху, на миг, как блеск молнии, мелькнуло мужское лицо[26]. Мне даже померещился голос:

— Не рассчитал, ошибся на целый час… Не пригодились и три заветные спички… О, горестная досада!

«…Уж и впрямь не помутился ли я в рассудке?» — подумалось мне, и я быстрым шагом покинул Тауэр. Как часто бывает в этой северной стране, опять незаметно стал накрапывать дождь. Сквозь сплошную пелену мелкого, липкого, как клейстер, дождя, капли которого, казалось, вобрали в себя всю жёлтую пыль и чёрную сажу гигантского города, передо мной высился Тауэр — зримое воплощение ада.

Не помню как, сам не свой, я добрался домой, и когда рассказал хозяину, что сегодня побывал в Тауэре, он спросил:

— Воронов было, конечно, пять?

«Ого, уж не родня ли мой хозяин той женщине?» — в душе удивился я, но хозяин, засмеявшись, сказал:

— Да ведь их там специально держат. Завели ещё с давних пор, так что стоит одному подохнуть, как сразу достают нового… Воронов там всегда непременно пять, — весьма просто пояснил он, развеяв добрую половину моих фантазий в первый же день моего знакомства с Тауэром.

Потом я рассказал хозяину о надписях на стене.

— А-а, надписи? — презрительно фыркнул он. — Глупость всё это! Зря испортили чистые, хорошие стены… И не думайте, пожалуйста, будто эти надписи сделаны узниками. Большинство там поддельные.

Под конец я рассказал ему, что встретил в Тауэре красивую женщину и как удивился, услышав, что она знает вещи, мне совсем неизвестные, и бегло, без запинки читает надпись, которую мне ни за что не прочесть.

— Чему же тут удивляться? — пренебрежительным тоном сказал мой хозяин. — Прежде чем пойти туда, все читают путеводитель, так что ничего удивительного тут нет… Как вы сказали, замечательная красавица?.. В Лондоне красоток полно. Так что берегитесь, как бы не влипнуть! — повернул он беседу в совершенно неожиданном направлении, и на этом рассыпалась в прах вторая половина моих мечтаний. Мой хозяин был житель Лондона двадцатого века.

После его слов я решил больше ни с кем не говорить о Тауэре. И больше никогда туда не ходить.

Перевод с японского И. Львовой

1

Нордау Макс Симон (1849–1923) — немецкий прозаик, критик, публицист. В его труде «Деградация» (1893) дана острая критика современного Нордау человека, которого он рассматривает с позиций патологии.

2

Надпись над входом в ад. (Данте. Божественная комедия. Ад. Песнь III. Перевод М. Лозинского, М., 1961).

3

Колокольная башня — сооружена во второй половине XII в.

4

Башня и ворота Изменников — вместе с надвратной башней св. Томаса сооружена при короле Генрихе III (1216–1272).

5

Епископ Кранмер… — Кранмер Томас (1489–1556), точнее — архиепископ Кентерберийский, сторонник протестантизма, религиозных реформ. В 1553 г. был заключён в Тауэр и через три года казнён — сожжён на костре (1556 г.).

6

Уайатт — сэр Уайатт (1521–1554), организатор антикоролевского восстания в графстве Кент. Пытался вооружённой силой захватить Лондон, но потерпел поражение. Казнён в Тауэре.

7

Рэли — сэр Уолтер Рэли (1552–1618), военачальник, путешественник, учёный, писатель. В 1603 г. выступил против короля Якова I, был заключён в Тауэр и впоследствии обезглавлен. В заключении создал свой известный труд — «Всемирную историю», является автором стихов и политических трактатов.

8

Война Алой и Белой розы — междоусобица, возникшая в 1455 г. и длившаяся в течение тридцати лет, в которой два феодальных дома — Ланкастерский и Йоркский — оспаривали право на английский престол. (В гербе Ланкастеров была алая роза, а в гербе Йорков — белая, отсюда название.)

9

…Я вижу двух мальчиков… — дети короля Эдуарда IV. Старший — Эдуард, младший — Ричард. Эдуард был провозглашён королём (Эдуард V). По приказу дяди (будущего короля Ричарда III), назначенного регентом при малолетнем Эдуарде, братья были заключены в Тауэр и там убиты.

10

Белая башня — самая древняя башня Тауэра, сооружена во времена Вильгельма Завоевателя (XI в.).

11

…бойницы времён норманнов. — Во второй половине XI в. Англия была завоёвана нормандским герцогом Вильгельмом, одним из самых могущественных феодальных сеньоров Франции; он был прозван Вильгельмом Завоевателем.

12

Ричард II — последний английский король династии Плантагенетов (1367–1400). Свергнут и убит заговорщиками во главе с герцогом Ланкастерским.

13

Генрих IV (Генрих IV Болингброк; 1367–1413) — бежал во Францию, спасаясь от преследования со стороны Ричарда II, своего двоюродного брата, но впоследствии силой оружия принудил Ричарда отречься от престола и провозгласил себя королём.

14

Замок Понтефракт — местопребывание Ричарда II после отречения от трона.

15

Экстон — сэр Пирс Экстон; в трагедии Шекспира «Ричард II» фигурирует как убийца Ричарда.

16

Генрих VI (1421–1471) — король Ланкастерской династии; во время войны Алой и Белой розы попал в плен к сторонникам дома Йорк и был убит в Тауэре.

17

«Биф'итер» — букв.: «едок говядины» (англ.).

18

«Троецарствие» — классический китайский средневековый роман Ло Гуаньчжуна (XIV в.), издавна широко известный в странах дальневосточного региона (русский перевод: Ло Гуаньчжун. Троецарствие. М., Художественная литература, 1984).