Герой на подработке. Без царя в голове (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна

Помощью Руяна я решил воспользоваться сразу. Мы вместе (мужчина не отказался составить компанию) отправились на перекрёсток двух окраинных улочек. Одна из них не была вымощена, а потому грязь после ночного дождя разжижила грунт и помешала крытой повозке на следующем пересечении дорог выехать из ямы.

— Здесь всё, сука, и было, — почёсываясь, хмуро сказал глава стражи. Из-за угла на него пялились чьи-то настороженные глаза. — Что скажешь?

— Глупо, — ответил я машинально, ибо моё сознание погрузилось в глубокие раздумья.

— А?

— Другие торги проходили тоже в городе? Всегда?

— Да, етить, по-разному бывало.

— Значит, шансы не так высоки, что логово в пределах Вцалбукута. Стоит проверить два остальных варианта, когда он обитает в округе.

— Два?

— Когда мы въезжали, то я обратил внимание на свежие символы защиты от нежити на городских стенах. В одиночку высший вампир преодолел бы их. Но с таким грузом как ребёнок? Нет. Крайне маловероятно. Его либо кто-то впускает и выпускает, либо он пользуется тайным ходом.

— Хм. У Его чести было ещё предположение о телепрострации какой-то.

Нет. Этот заумный советник на выселках цивилизации нравился мне всё меньше и меньше!

— При использовании телепортации нет смысла организовывать портал далеко от места торга, а, значит, где-нибудь тут нашёлся бы и остаточный след магии. А его нигде не видно.

— Его честь Виктор Верше специально по улицам нашего городского мага выгуливал воздухом подышать. Тоже, мать их, ничего не выявили.

Угу. Значит так. Городской маг мне тоже перестал нравиться, хотя с ним-то я не был знаком даже мельком.

— В любом случае, — продолжил Руян, — всё это уже проверено на хер. Тайные ходы непроходимы из-за паутины, а привратников и дежурных на стенах отбирают как в личную гвардию короля.

— Основательно ваш советник взялся.

— За яйца схватил и не отпускает.

— А хочется, чтоб отпустил?

— Э? — не понравилась стражу моя воодушевлённая интонация.

Виктор Верше хотел не столько справедливости, сколько мщения за профессиональные неудачи. А я всегда был жаден до всего, что считал своей собственностью. Так что по логике вещей, результатом его мстительности и моего эгоизма должна была стать смерть вампира. Или другими словами нечто, что кто-то бы назвал добрым делом. Но… Ха! Размечтались!

Я и добрые дела никогда не дружили друг с другом.

— Трупов-то за ночь, наверное, всё равно хватает? Кого прирезали, кого в реке потопили?

— А кого-то и придушили, — хмыкнул, усмехаясь, мой собеседник. — Конечно трупов полно!

— Но я верно понимаю, что ни одного укушенного?

— Ага, — ответил Руян и, внезапно придя к неприятному выводу, отчего я такие вопросы задаю, сурово произнёс. — А ты чего, етить, про мертвяков трёп начал? Его честь к статистике не прибавишь. Это я тебе сам обещаю!

Я промолчал, так как моя задумка заключалась в ином. А там немного побродил по округе, но ничего из того, к чему можно было прикопаться, так и не заметил. Так что план у меня оставался только один. Тот самый первый, что пришёл в голову. А потому, вернувшись в избу, где Стая обустроила стоянку, я по-тихому отвёл Марви в сторонку и шёпотом объяснил, какую помощь от неё жду. Та нервно провела языком по сухим губам, но согласно кивнула. Это меня порадовало. В одиночку устроить задуманное стало бы в разы сложнее.

Невозможно выследить хитрого вампира в короткий и, как показала практика гениального советника, в длительный срок тоже. А, значит, надо было сделать так, чтобы это он сам начал искать встречи со мной. Дельная приманка же обозначилась только одна, и я попробую объяснить вам её смысл.

Вампир не просто так занимался пропитанием через подставных людей. Он не желал тратить время на поиск жертв, исчезновение которых не осталось бы без внимания. И многотысячный Вцалбукут ему в этом подходил. В любой деревне пропажа даже одного человека — уже событие. В городе к подобному относились мягче, да и всегда хватало лихих ребят. Ушлый вампир в последних очень нуждался. Он хотел, чтобы даже в случае беспокойства охраны, наказание понёс кто другой. Не будь Виктор Верше столь дотошно принципиален, то так бы и произошло — ложных хвостов хватало. Однако советник сыграл свою роль, и в общем и в частном сложилась ситуация, когда уже никому не хотелось афишировать присутствие кровососущей нежити.

Виктору Верше элементарно не желалось устранять народные беспорядки из-за длительного безрезультатного разбирательства.

Вампиру, в результате оных, менять место жительства.

…Ну, а мне на их комфорт было начхать!

Пока из Элдри не высосали все жизненные соки, я планировал устроить грандиозную панику. Стоит стражникам и горожанам находить каждую ночь по несколько тел с характерными отверстиями на шее, как волна пересуд и подозрительности накроет город как цунами. Вампир же слишком хорошо устроился, чтобы не попробовать сперва разобраться с подлым конкурентом, ему жизнь портящим. Показательная казнь идиота дала бы ему ещё несколько лет спокойствия. К чему сразу делать ноги?

Так что с наступлением сумерек я и Марви вышли на улицы с вполне определёнными целями. И то, что начало твориться вокруг по прошествии трёх ночей наших стараний, оказалось уму непостижимо. Народ галдел, ибо трупы, как и положено, были обескровлены (замечу, что обескровить их оказалось задачей нелёгкой), а потому иного мнения о причине гибели ни у кого не возникало. И пусть от ножа тел людей находили больше в разы, именно с такими смертями человеческое общество никак не могло смириться. Повсюду возникали ссоры и скандалы с неизменным обвинением в кровожадности кого из соседей. Меня это даже веселило. Марви, кажется, тоже. Сорока, волей случая оказавшийся в курсе наших с ней совместных дел, мрачно чесал затылок, но Данраду нас пока не сдавал. А я не хотел посвящать главаря в свой план, понимая, что тот всенепременно поставит на нём жирный крест. И нет, вовсе не из-за человеколюбия! Какое ему дело до тех шестнадцати трупов? Наш Драконоборец любил тратить деньги, а наниматель… а наниматель стал нервным и был откровенно недоволен сложившейся ситуацией.

Время проходило, но никакого следа настоящего вампира как не обнаружилось, так и не обнаруживалось. Говорливый Засланец обошёл все притоны, но, как и агенты советника, так и не смог пролить свет на это дело. Среди стражников, если верить Руяну и проискам Браста, тоже зацепок не возникало. Накануне вообще прошли ещё одни торги ребёнка. Так быстро один за другим они ещё не происходили. Вывод, что Элдри умерла или сбежала, напрашивался сам собой, но… как бы то ни было, кроме как продолжать начатое, я ничего не мог поделать. А потому пребывал в отчаянии, граничащим с безумием, как на восьмую ночь мою активную деятельность всё же прервали тактичным покашливанием.

— Кхе-кхе. Так вот кто, значит, воду мутит.

Я покрепче сжал в правой руке серебряное шило, вытащенное из горла какого-то пьянчужки, и, готовясь пульнуть энергетический пульсар левой, посмотрел на говорившего. Тот сидел на корточках на краю крыши и из-за этого походил на диковинную статую вроде горгульи. Черепица под его ногами и не думала скрипеть или крошиться, выдавая отличную от человеческой природу незнакомца.

Хм. Незнакомца? Его лицо показалось мне отдалённо знакомым.

— Я тебя знаю.

— Да. Припомнил меня, Морьяр?

Мужчина плавным движением откинул капюшон короткого плаща, чтобы в тусклом лунном свете мне стало лучше видно черты его лица, да улыбнулся, показывая острые клыки. Теперь я и правда его вспомнил.

— Ты тот самый, с кого я в Амейрисе запрет снимал. Владмар.

— Верно. А ещё говорят, что людская память короткая.

— Я бы сказал — избирательная.

— Что-то ты как-то не особо заумно речи ведёшь. Поумнел никак?