Похищенные - Александр Абердин

Денис уже привык этому, как привык и к тому, что люди целуют пожарным руки после того, как они отстояли от огня чей-либо дом или выкатили из пылающего гаража «Жигуль», не обращая внимания на то, что на них самих горят боёвки. Вот тогда в людях моментально просыпалось чувство благодарности. Посмотрев на часы, было без трёх минут час ночи, он спросил:

- Мужики, кто-нибудь запомнил, во сколько мы выехали?

Ему ответил Иван Богданов:

- В двенадцать ноль семь, Дэн. Так что мыть рукава будет второй караул, а нам только и нужно, что высушить твою и Славкину боёвки. До трусов промок или как?

Славка сердито проворчал вместо Дениса:

- До самых носок, Петрович. Гадство, к тому же я спину потянул, чувствую, что если лягу, то хрен встану.

- Ничего, сейчас пролезешь раз десять под столом, мигом вылечишься! — Громко смеясь воскликнул Иван Петрович Богданов по прозвищу Молокан, да, он и был молоканской веры.

Денис усмехнулся. Вместо того, чтобы спать, как это полагается всем порядочным пожарным, его друзья до утра резались в домино, словно стараясь тем самым опровергнуть суть того графика, по которому работала пожарная охрана — сутки спишь, трое отдыхаешь. Была середина декабря, но зима свирепствовала вот уже почти полтора месяца, начиная с ноябрьских праздников, и была не только на редкость снежной, но и морозной. Почти, как в сорок первом, за восемь лет до рождения Дениса. За это время им пришлось уже раз тридцать выезжать на тушение пожаров, делая по пять, шесть выездов за дежурство и то, что сегодня они весь день валяли дурака и выехали на тушение за полночь, уже можно было считать очень большой удачей. По такой погоде, когда народ в промзоне грелся, чем только мог, а потому вовсю полыхали не только бытовки, но и цеха, это было редкостью.

Денис в первой половине дня и вечером выспался, а потому, вернувшись в часть и первым делом проверив, как его отделение снарядило ход, отправился в сушилку. Рукава они привезли хотя и мокрые, точнее обледенелые, но всё же чистые, а потому их сразу же повесили для просушки. Забросив свои вещи на радиаторы системы отопления в сушилке, он не стал подниматься в кубрик, как Славка, хотя у него и имелся в стальном шкафу чистый комплект обмундирования, причём зимнего. В нём он собирался отправиться завтра с утра посёлок Майский, чтобы заранее договориться с председателем колхоза относительно места под их с Пашкой пасеку. Ну, а поскольку его «Газик» был с тентованным верхом, латанным-перелатанным, то одеться следовало потеплее, иначе никакая печка не спасёт.

Форма и боёвки высохли быстро, минут за сорок. Он оделся, взял своё и Славкино барахло, и отправился в кубрик. Славка с Михеем, как раз вылезали из-под стола под дружный стук по нему кулаками. Денис бросил Славкины вещи на топчан, аккуратно сложил на табурете боёвку и, не снимая ещё горячих сапог, завалился спать. Уснул он быстро, но проснулся ещё быстрее и снова от оглашенного звона, хотя перед этим ему вроде бы послышался какой-то хлопок. Через десять секунд он уже бежал к окошку диспетчерской, но не добежал до неё, так как увидел через узкие, высокие оконца по краям ворот гаража, яркое пламя и даже удивился тому, как быстро оно разгоралось. Спускаясь по старинному, ещё дореволюционному медному шесту, он видел полутёмный гараж, а сейчас и лампы зажигать не было никакой нужды. Его озаряло пламя нешуточного пожарища. Денис не выдержал, громко и громко выматерился:

- Пипец! Не мы на пожар отправились, мужики, а он сам к нам приехал! Мужики, слушай меня внимательно! Назин, дуй на своём «Урале» на водоём, да, не на маленький, а на пятитысячник. Жорка, тяни оттуда магистраль до самой пожарки. Поставишь возле неё тройник, да, смотри, оборудуй мостки, чтобы машины, когда приедут, рукав не порвали. Я с первым ходом встану неподалёку главных ворот склада, Михей, ты шпарь к зарядной. Будешь охлаждать стену и начинай лить воду прямо сейчас, будет здорово, если ты успеешь наморозить на ней панцирь. Прикажи, заодно, выгнать с зарядки все электрокары, она может загореться, как нефиг делать. Пошли двух бойцов в цех ширпотреба, пусть гонят оттуда в шею третью смену. Маша, звони в отряд, объявляй третий номер сложности. Гореть будем долго и нудно. Тушить будет ещё нуднее, поэтому вызывай пожарный поезд. Пока он приедет, цех ширпотреба будет уже вовсю полыхать. Первый же ход, который к нам выедет, сразу, от ворот направляй на малярку, пусть охлаждают в ней стену изнутри. Она всё равно полыхнёт, но мы хотя бы третью смену спокойно эвакуируем и хоть что-то из оборудования вынесем. Боря, ты езжай к воротам один. Подождёшь нас там, но близко к ним не подъезжай. Всё равно без военпреда мы туда войти не имеем права. Бля, я знал, конечно, что этот идиотский склад рано или поздно сгорит, вот только почему это должно было произойти именно в наше дежурство? Ну, что за сука-невезука такая!

Виталик, начальник караула охраны, влетевший в гараж, симпатичный молодой парень с гусарскими усиками, спросил:

- Дэн, а вы что потушить его не сможете?

- А ты видел, какой здоровенный замок висит там на воротах, Веталь? — Ехидно поинтересовался Денис — К тому же там столько горючей дряни сложено, что напалм уже будет лишним. Так что пипец восьмому складу, но раз ты здесь, то садись на телефон, звони куда-нибудь и скажи, что нужно срочно эвакуировать алкашню из ЛТП. После этого отправь туда человек пять своих бойцов и пусть они их всех гонят в заводоуправление.

Виталик удивлённо воскликнул:

- Дэн, так от восьмого склада до ЛТП метров сорок! Слушай, может начнёте тушить цех? Замок я мигом отстрелю из тэтэшника. Прямо от ворот и начнете тушить.

Денис, выбегая из гаража, крикнул:

- Ага, размечтался! Потушить мы склад не потушим, Веталь, а сгореть можем запросто. Там сразу по центру склада стоит бочек пятьдесят с трансформаторным маслом и ещё бочек двадцать с сольвентом, так что минут через десять ворота сами откроются, но что хуже всего, вчера утром на склад привезли две машины с кислородными баллонами и я полагаю, что не с пустыми. Вот поэтому я тебе и глаголю, что алкашей нужно уводить.

Начкар вохра кивнул головой и крикнул:

- Понял, действую! — И бросился в диспетчерскую.

Денис в это время уже влетел в малярку и с порога заорал на женщин, работавших в третью смену:

- Девочки, хватайте пистолеты, своё барахло и бегом из цеха, если не хотите сгореть в нём. — Кто-то крикнул ему, чтобы он тут не командовал, но Денис был настроен очень серьёзно и уже перекрывал подачу в малярный цех воздуха. Подскочив к толстой тётке, уткнувшейся в свою покрасочную нишу, он схватил её за шиворот и вытолкал в проход с криком — Бегом отсюда, дура старая! Сгоришь не за понюшку табаку! Бабоньки, веселее делаем ноги, у вас есть в запасе максимум десять минут. Стена здесь хлипкая, всего в полтора кирпича, а за ней баллоны с кислородом. Так что вас сначала взрывом всех завалит, а уже потом вы сгорите, если не свалите отсюда немедленно. Время, пошел!

Вот тут-то всех работниц малярного цеха, записных ударниц кому нести чего куда, проняло по-настоящему и они с визгом бросились в раздевалку, забыв даже о своих покрасочных пистолетах. Зато о них не забыли пожарные из первого отделения и принялись сноровисто срывать воздушные шланги со штуцеров, выплёскивать из колб краску и складывать их в большой фанерный короб. В малярный цех ворвались два ствольщика, вооруженные крановыми стволами, с подствольщиками. Денис, забыв о покрасочных пистолетах, поставил парней за массивными бетонными колоннами и так их проинструктировал:

- Так, мужики, охлаждаете стену. Как только она рухнет, бросаете стволы и ноги в руки. Из-за колон не высовываться, за стеной стоят баллоны. Они хотя и с аргоном, всё равно взрываются будь здоров, если их хорошенько нагреть, а я чувствую, что огонь уже прошел поверху до стены и сейчас упадёт вниз.

Денис подбежал вместе со своим отделением к АЦ-30 в тот момент, когда туда примчался Майор Вихрь, живший неподалёку, в цыганской Мандеевке. И тут же нарвался на грубость.

- Ты па-а-а-ч-чему не тушишь склад? Не мог что ли сорвать замок фомкой? Под суд пойдёшь!

Денис вырвал из рук у славки прямоточный ствол без рукава, молча сунул его в руки особиста, затем снял с головы свою каску, нахлобучил её на голову Майора Вихря и рявкнул:

- Вот ты иди и туши, гандон! Без военпреда я к этим воротам и на пушкинский выстрел не подойду. Жене своей указывай, что она должна делать, а не мне на пожаре. Понял?

Майор Вихрь ничего не успел ему ответить на такую наглость, но вовсе не потому, что ему было нечего сказать. Просто в этот момент на складе, а это было довольно большое сооружение шириной в сорок восемь метров, длиной в сто сорок и высотой в восемь, перекрытое металлом, взорвались бочки. Взрывом одновременно подняло в воздух часть крыши, вышибло ворота, а также узкие, но длинные, зарешеченные окна под самой крышей на протяжении в полсотни метров. Не то что бы взрыв был страшен своим звуком, грохнуло так себе, но вот от того, что из ворот и окон наружу выплеснулись длинные языки пламени, а над складом взметнулся вверх сначала столб пламени, а затем багровое грибовидное облако, особист немедленно присел, мигом скукожился и лишился воинственного духа. Денис подхватил с его головы хромированную каску, выхватил ствол и буднично сказал: