Отлучение (Из жизни Александра Солженицына - Воспоминания жены) - Наталья Решетовская

Та же линия - и в другой открытке:

"Очень хочется размеренной домашней жизни"4.

"Пока новостей никаких значительных нет", - сообщает мне муж"5.

Это значит: с печатаньем "Ракового корпуса" никакого движения нет. Но кое-какие новости все же есть - в последующем письме:

"Говорят: будто письмо Александра Трифоновича Федину уже ходит в самиздате (не знаю, с согласия ли автора). Кроме того, резкое письмо написал Федину Каверин. Говорят же, что читатели возвращают Федину его книги бандеролями"6.

"Дела мои идут неплохо", - в том же письме. Я понимаю, что речь идет о сборе последних материалов и фотографий к "Архипелагу". В письмах упоминаются ныне уже покойные лица, которые помогли Солженицыну в этом.

В Москве Александр Исаевич побывал в "Современнике", посмотрел "Народовольцев", затем "Большевиков". Зато в Ленинграде ему "на театральные и киноафиши даже некогда посмотреть". И снова о делах: "С делами справляюсь довольно успешно"7.

Еще: "Тебе передают большие приветы (ты всем очень понравилась), но мама - еще гораздо больше!"8

1 Солженицын А. - Решетовской Н., 02.03.68, Москва.

2 Солженицын А. - Решетовской Н., 09.03.68, Ленинград.

3 Солженицын А. - Решетовской Н., 05.03.68, Москва.

4 Солженицын А. - Решетовской Н., 08.03.68, Москва.

5 Солженицын А. - Решетовской Н., 04.03.68.

6 Солженицын А. - Решетовской Н., 03.03.68, Москва.

7 Солженицын А. - Решетовской Н., 11.03.68, Ленинград.

8 Солженицын А. - Решетовской Н., 09.03.68, Ленинград.

Я понимаю, что, значит, муж виделся с Воронянской, был у Самутина. Привет маме - это от него! Между прочим, посетив квартиру Самутина (точнееквартиру его тещи), Александр Исаевич был покорен там двумя вещами: огромным старинным письменным столом и современным малень-ким складным двухэтажным столиком на колесиках. Упоминаю о них потому, что это получит свое дальнейшее развитие.

Никуда не денешься: некоторые вещи приходится любить! Вот хотя бы "Сони" - портативный приемничек, подаренный японцами. Он путешествует вместе со своим хозяином, и я ему- "Сони" - завидую. В одном из писем: "С соней и то успеваю редко потолковать. Но вчера она была забавна"1.

Это написано 8 марта. На что же намекает Александр Исаевич? О чем говорили западные радиостанции накануне?.. О выступлении Артура Говберга (посол США) на Комиссии защиты прав человека в Объединенных Нациях с обвинением Советского Союза в отсутствии свободной инфор-мации. Артур Говберг начал с суда над Синявским и Даниэлем. Приводил и выдержки из письма Солженицына съезду. Говорил о том, как много теряет русская литература! Назвал лагерный срок Солженицына: 11 лет лагеря и ссылки. Объяснил, что посадили его за критику Сталина, невзирая на военные награды. Вот к этому и относилась реплика моего мужа: "Вчера она ("Сони") была забавна".

Запад следит за ним! Не забывает! Вспомним из "Теленка": "Не иголочка в стогу, теперь не потеряюсь!"2.

1 Солженицын А - Решетовской Н., 08. 03. 68, Москва.

2 Солженицын А. Бодался теленок с дубом С. 206.

Тем временем все более ширится демократическое движение в Чехословакии. Требования отставки президента Новотного. "Сони" и об этом рассказывает Александру Исаевичу даже тогда, когда он едет в поезде. Этому помогает специальный маленький наушничек!

Проезжая Москву на обратном пути, Александр Исаевич снова не повидался с Твардовским: того не было в редакции.

14 марта как всегда уставший, измученный поездкой, мой муж вернулся домой.

15 марта разбирается. Раскладывает материалы. Показывает мне фотографии и рисунки книг, которые нужно скопировать - они послужат иллюстрациями для "Архипелага". Решаем, что нужно сфотографировать и статуэтку заключенного, которую сделал скульптор-заключенный Недов, передал ее на свидании матери, а та, выполняя волю сына, прислала нам ее весной 1964 года. Много снимков относится к Соловкам, о которых Александр Исаевич должен еще писать. Конечно, жаль, что ему так и не удалось побывать там, но, пожалуй, материала и без того достаточно. Справиться бы! Времени остается уже не так много. С Люшей и Елизаветой Денисовной все договорено в мае будем втроем печатать окончательную редакцию "Архипа". Самые доверенные люди к этому времени должны успеть прочесть уже написанное, чтобы он мог учесть их замечания.

Всю вторую половину марта и начало апреля Александр Исаевич напряженно работает. Кислорода, к которому он всегда так тянется, ему явно не хватает: изводят головные боли. Как-то носом шла кровь. А в тот день, когда кончил писать о Соловках, было сильное головокружение. Кажется, он начинает наконец понимать, что надо себя поберечь. "Даже работает сегодня лежа, читая свое", - записано мною в дневнике 4 апреля.

Подумывает обратиться к солидным врачам. Значит, снова надо ехать в Москву. Заодно с Твардовским повидаться! Надо предупредить его, что, если "Раковый корпус" выйдет на Западе, он тотчас же разошлет свои объяснения писателям. Чтоб пригвоздить виноватых! Чтоб не было претензий ни к Солженицыну, ни к Твардовскому! Чтоб истинно виновные и были виноваты! И еще беспокоят доходящие до нас из Москвы слухи о серьезных неприятностях у Копелева, у Ю. Ф. Карякина.

За то время, что провел Александр Исаевич дома, было у него несколько посетителей. Некто Михайлов из Воронежской области пытается сформулировать свое "обвинение" Солженицыну. "Обходите золотую жилу!" - "Какую жилу?" спрашивает Александр Исаевич. Тот в затрудне-нии. В конце концов говорит: "Главное - это свобода личности, как основа нравственного здоровья человека". - "Не так, - парирует Солженицын, - главное - нравственное здоровье. А будет ли социализм или что-то другое - это уже вторично..."

Беседа с другим посетителем - тем, что ради Солженицына переехал в Рязань, кончается договором, что тот поможет Александру Исаевичу собирать материалы, связанные с Тамбовом. Муж очень рад, если все получится, как наметили. Ему - разгрузка по сбору материалов для романа, для его "Р-17".

Утром 6 апреля Александр Исаевич едет в Москву. Мне предстоит за время его отсутствия провернуть работу по подготовке иллюстраций к "Архипелагу". Делаю это с энтузиазмом, хотя и на далекое будущее. Никак не думалось тогда, что фотографии эти уже через 5-6 лет будут рассматриваться во многих странах мира...

В тот самый день, когда Солженицын приехал в Москву, в Лондоне "Букселлер" сообщал о предстоящем напечатании летом "Ракового корпуса" издательством "Бодли хэд". Но мы узнаем об этом не сразу. Что происходит на Западе с "Раковым корпусом" - нам неизвестно. А что будет напечатан здесь на это уже надежды, собственно, нет. Если в ком она еще и теплится вероятно, только в Александре Трифоновиче Твардовском... У Александра Исаевича - ее нет.

"А[лександр] Т[рифонович], говорят, уже на ногах, - пишет он мне,может быть, увидимся, хотя это не имеет никакой цели"1.

И в "Теленке" Солженицын дает понять, что в тот момент не тянуло его особо к Твардовскому: "..Отгорело давно, что было, уже не тем голова занята"2. 8 апреля они увиделись. В редакции. Твардовский поделился с Солженицыным, что виделся с Фединым на "горьковских торжествах", передал ему их разговор. "Благодарю, благодарю, дорогой Александр Трифонович! У меня такая тяжесть на сердце..." - "А правда, Константин Александрович, что вы у Брежнева были?" - "Да, товарищи вокруг решили, что нам надо повидаться". - "И был разговор о Солженицыне?" - (Со вздохом) "Был". - "И что же вы сказали?" - "Ну, вы сами понимаете, что ничего хорошего я сказать не мог". Спохватясь: "Но и плохого тоже ничего"3.

Александр Трифонович внушал Александру Исаевичу. "Вам надо тихо сейчас сидеть". Солженицын не спорил, но предупредил: как "Раковый корпус" напечатают - разошлет писателям объяснения4. Собственно, ради этого предупреждения более всего и нужно было увидеть моему мужу Твардовского!

Больше Александра Исаевича сейчас интересует последняя подготовка к окончательному перепечатыванию на машинке "Архипелага" да еще те волнения, которые происходят в либеральных кругах нашей интеллигенции после суда над Гинзбургом, Галансковым и другими. Слухи ходили, что Льва Копелева исключили из партии.

"Льва не исключили, - пишет мне муж, - это ошибочно передавали. Я сегодня был у него в больнице (кардиологической). Состояние у него неплохое уже. А Ю.Ф.5 и с работы тоже сняли, должен увидеть его завтра... "6.

Виделся Александр Исаевич с Карякиным, виделся с Можаевым. А потом - в Переделкино, к Чуковскому! Оттуда - в Борзовку - на нашу дачку в Подмосковье - "попить ранневесеннюю сласть своего "поместья"7.

1 Солженицын А. - Решетовской Н., 07.04.68.

2 Солженицын А. Бодался теленок с дубом. С. 223.

3 Там же.

4 Имеется в виду "Изложение заседания секретариата правления СП СССР 22 сентября 1967 года", которое А. И. Солженицын назвал "Бородино".

5 Имеется в виду Ю. Ф. Карякин.

6 Солженицын А - Решетовской Н., 07.04.68, Москва.

7 Солженицын А. Бодался теленок с дубом. С. 224.

Хотя большого наводнения в тот год и не было, но в домике на полах тонкий слой ила: значит, вода заходила! Труба свернута таявшим на крыше снегом, а потому крыша подтекает - надо будет смолить!