Аэробус смерти - Вера Воронцова

Однако все это совершенно не нужно было знать подружке Ивана. Ольга чувствовала, что, казалось бы, безобидная тема тоже затронута с умыслом унизить ее, указать на ее место: ты, мол, медсестра, а вот я – врач.

Надо сказать, Ольга злилась в первую очередь не на свою напористую и бесцеремонную собеседницу, а на себя – за те комплексы, которые не давали ей достойно ответить на бестактные выпады и поставить Риту на место: для своей славы и известности Ольга была слишком чувствительна и не уверена в себе. Поэтому часто она выбирала самый легкий путь – надевала маску высокомерия и замыкалась.

Вот и сейчас единственное, чего ей захотелось, это просто встать и уйти. Что она и сделала – встала и ушла, прервав Риту посреди фразы и сухо извинившись.

– Редкая красавица, – задумчиво глядя девушке вслед, проговорила Рита. – Я бы в такую тоже влюбилась… И зарабатывает нормально… Повезло тебе, Ванечка! Козырного туза из колоды вытянул.

– Скорее пиковую даму, – усмехнулся Иван.

– А вот я ей, кажется, не понравилась.

– Ты думаешь? А мне показалось, вы так мило беседовали.

– Самые милые собеседницы – это как раз те женщины, которые друг друга люто ненавидят. Разве ты не знал? Ладно-ладно, нечего придуриваться! Все ты прекрасно понял.

– Оставь, Рит. Она нормальная девчонка, только очень наивная. Совсем ребенок!

– Да? Теперь это называется наивностью? А впрочем, тебе, конечно, видней.

– Я, пожалуй, пойду, – засуетился Иван. – Мне кажется, она на меня обиделась.

– Иди, конечно! А если скучно станет, приходи, поболтаем! Кстати, вот тебе журнальчик, почитай на досуге! – Рита засунула в карман Ивана свернутый в рулон журнал.

Глава 5

Аркадий лежал в откинутом кресле, с головой накрывшись пледом.

Несколько минут Ольга сидела молча, пытаясь унять досаду и понять, что написано в рекламном буклете, который она держала перед собой.

Иван присел рядом, вздохнул:

– Оль, ты не сердишься?

– Говори потише! Не видишь, Аркадий спит.

– Да лучше бы он вообще умер, твой Аркадий!

– Ты опять скандалить? Если так, отправляйся назад, к своей Риточке!

– Ладно, ладно, не кипятись. Я и так почти шепотом говорю.

– А лучше вообще помолчи. Я тоже буду спать.

Ольга демонстративно погасила лампочку и, укрывшись пледом, отвернулась.

Она была явно не в духе. Иван знал, что в такие моменты подругу нужно просто оставить в покое. Потом она сама приходила к нему мириться, но сейчас ее лучше было бы не трогать. Парень со вздохом достал из кармана журнал, который подсунула ему Рита, пролистал, и на глаза ему попалась фотография со знакомым лицом. «Да это же Ольга!» – не сразу узнал он. Девушка на фотографии была ослепительной: обворожительная улыбка, сияющие глаза, пышная грива белокурых волос… Под фотографией была статья. Иван начал читать ее, вначале с легкой брезгливостью мужчины, листающего женский бульварный журнал, потом с недоверчивым интересом, переросшим к концу статьи в настоящий шок…

Это был тот самый злосчастный журнал, именно с той самой злосчастной статьей, где описывались «похождения» молодой удачливой модели с ее бойфрендом. Особую пикантность истории придавало то, что «бойфренд» был лет на тридцать старше своей пассии. Статья, появившаяся в самый разгар борьбы «китов» мира моды, была направлена не столько против Ольги, сколько против ее агентства и, косвенно, против этого самого «бойфренда», довольно известного финансиста. Отношения, в которых не было ничего особенного, были выставлены чуть ли не инцестом, а Ольга из-под пера ретивой репортерши выходила едва ли не «девочкой по вызову». Когда скандальная публикация появилась в печати, разъяренная Ольга хотела подать на репортершу в суд за клевету, однако и агентство, и Артем (тот самый «бойфренд») уговорили ее не делать этого – ни той ни другой стороне не нужны были публичные скандалы. И вот теперь эта статья была в руках Ивана. Статья в бульварной прессе сделала свое дело – умом понимаешь всю нелепость того, о чем читаешь, однако расхожие соображения «в каждой шутке есть доля правды» и «нет дыма без огня» заставляют сомневаться в стопроцентной невероятности описанного.

Иван вдруг ясно увидел Ольгу такой, какой она была в их самую первую встречу: прелестный белокурый ангел, спускающийся к нему по лестнице в той гостинице, где он тогда работал, – она была так прекрасна, что у него перехватило дыхание.

Но к ощущению счастья сразу же прибавились недоверие и неприязнь – чувства, шедшие от ума, рациональные и холодные, ведь он знал, что эта девушка – жена крупного мафиози, что она – из «тех самых», неприкасаемых, с которыми нормальному человеку нельзя иметь дело.

Возможно, отчасти эта неприязнь была вызвана именно красотой девушки – будь она некрасивой, невзрачной, обычной, Иван, может быть, пожалел бы ее, посочувствовал бедняжке, попавшей в вертеп, он бы, может быть, нашел в ней родственную душу, ведь и ему, несмотря на всю его нелюбовь к хозяевам, приходилось на них работать!

Но девушка была невероятно, потрясающе красива – и Иван испугался ее красоты, отгородился от нее всеми теми комплексами, которые вечно разделяют красивых людей и всех остальных. Он, еще не зная ее, уже разукрасил ее обывательскими штампами: раз красивая, значит, глупая и грешная.

Со временем он узнал Ольгу и понял, что она совсем не глупа и почти безгрешна – почти, потому что он все-таки никак не мог простить ей красоту, считая ее главной провинностью девушки. С красотой была связана и работа – и это тоже было плохо, ее работа совсем не нравилась Ивану, который, подобно многим, считал подиум чуть ли не панелью и был не так уж и не прав.

Вероятно, поэтому так непросто развивались их отношения: красота девушки и ее работа стояли между ними непреодолимым препятствием. Нужно, однако, сказать, что все эти соображения не помешали Ивану по возвращении в Москву не без помощи Ольги устроиться переводчиком в одно из престижных агентств.

Правда, работой он себя не утруждал – деньги не были для Ивана самоцелью. Он считал, что всех денег все равно не заработаешь, а раз так, то ни к чему тратить на это драгоценное время, которое можно использовать для получения новых знаний, – Иван был уверен, что каждый человек просто обязан самосовершенствоваться, и Ольгино невежество, а больше даже не оно, а ее нежелание учиться, раздражало парня больше всего.

Иван надеялся, что поездка в Китай, новые впечатления и новая работа отвлекут его, помогут разобраться в себе и в отношениях с Ольгой. Он понимал, что ему нужно на что-то решиться – либо на окончательный разрыв, либо на женитьбу, потому что неопределенность в их отношениях, которая существовала сейчас, была невыносима.

В последние дни перед отлетом он уже собирался сделать Ольге предложение, но решил все-таки подождать до дома. И вот теперь Ивана снова одолели сомнения.

Ах, Ольга, Олечка, Оленька, да за что же ему такое наказание! В какой-то момент, в какой-то один только миг он вдруг остро пожалел, что эта странная, непонятная девушка вообще появилась у него на пути, ворвалась в его жизнь. Как хорошо быть одному! И в перспективе иметь рядом с собой совсем другую женщину – умную, спокойную, уравновешенную, такую, как Рита, например. Он тут же устыдился этих мыслей, однако семена сомнений были посеяны.

Оглянувшись, он увидел, что Ольга не спит.

– Ты прочитал, – не то спрашивая, не то утверждая, произнесла она.

Иван молча кивнул. Любое слово прозвучало бы фальшиво.

– Ты поверил, – опять не то спрашивала, не то утверждала Ольга.

Приподняв брови и поджав губы, Иван слегка пожал плечами. Он снова промолчал. Но ведь и молчание было ответом!

– Да, ты поверил. – Теперь уже Ольга сама отвечала за Ивана. Голос ее звучал сухо, безжизненно, но это был обман, маска, за которой бушевала целая буря оскорбленных чувств – обида, ярость, бессилие… Можно было попытаться объяснить Ивану, что все здесь не так, что факты перевернуты, передернуты нечистоплотной, продажной журналисткой. К тому же если что-то и было, то так давно! Еще до их встречи. Стоит ли придавать этому значение теперь, после всего, что они пережили вместе?

Слова вертелись на языке, но Ольга так и не решилась высказаться. Она вдруг подумала, что Иван из тех, для кого срок давности может не играть роли. Сама публикация подобного рода, бросающая тень на ее репутацию, для щепетильного в вопросах нравственности Ивана наверняка стала настоящим ударом. Это было неправильно, несправедливо, но Ольга ничего не могла поделать.

Вот так они и сидели, не в силах прервать затянувшееся молчание.

Не лучше чувствовал себя и Иван. Не получив от Ольги объяснений, он с упавшим сердцем решил, что все написанное в этой статье – правда и, более того, его своенравная подруга не видит в этом ничего предосудительного. Неужели она не понимает, что ее образ жизни в очередной раз вбил клин в их отношения?