Река Смерти - Алистер Маклин

Первой реакцией Хиллёра было удивление, смешанное с недоверием.

- Что вы об этом знаете? - Он замолчал и взял себя в руки. - Впрочем, полагаю, о Затерянном городе слышали все. Гамильтон только о нем и говорит.

- Может быть, может быть. - Почувствовав изменение в настроении Хиллера, Серрано заметно расслабился. - Но многим ли удалось четыре раза проследовать за Гамильтоном почти до самого города?

Если бы Серрано сидел сейчас за игровым столом, он бы удовлетворенно откинулся на спинку кресла, открыв свою козырную карту.

Хиллер настолько заинтересовался, что сначала опустил, а потом и вовсе убрал оружие.

- У вас есть хотя бы приблизительное представление, где это место?

- Приблизительное? - повторил Серрано с легким оттенком превосходства, почуяв, что непосредственная опасность миновала. - Правильнее будет сказать - точное. Очень точное.

- Но если вы точно знаете, где находится город, почему не хотите сами найти его?

- Самому его найти? - Серрано был потрясен, - Вы, наверное, сошли с ума, мистер Хиллер! Вы не понимаете, о чем говорите. Да известно ли вам, что собой представляют местные индейские племена?

- Согласно данным Службы защиты индейцев, это миролюбивые племена.

- Миролюбивые племена? - презрительно рассмеялся Серрано. - Да во всей стране не хватит денег, чтобы заставить лодырей-чиновников покинуть свои оборудованные кондиционерами кабинеты и пойти самим посмотреть, как обстоят дела! Они боятся, до смерти боятся. Даже их полевые агенты - а среди них есть по-настоящему крутые ребята - опасаются близко подходить к местам обитания этих индейцев. Ну да, четверо из них несколько лет назад отправились туда, но ни один не вернулся. А если они боятся, мистер Хиллер, то я и подавно боюсь.

- Да, тут имеется проблема. - Хиллер задумался. - Проблема в том, как туда добраться. Что же такого особенного в этих кровожадных племенах? В мире известно множество малых народов, которым нет дела до внешнего мира, того, что мы с вами называем цивилизованным человечеством.

По-видимому, Хиллер не видел ничего неуместного в причислении себя и Серрано к цивилизованным людям.

- Что в них особенного? Могу вам рассказать. Это самые дикие племена в Мату-Гросу. Поправочка: это самые дикие племена во всей Южной Америке. Все они недалеко ушли от каменного века. На самом деле они во много раз хуже людей каменного века. Если бы люди каменного века были такими, то уничтожили бы друг друга - ведь когда у этих индейцев нет лучшего занятия, они просто устраивают своим соседям резню, видимо для поддержания формы, - и сейчас на всем белом свете не осталось бы ни одного человека. В интересующем нас районе обитает несколько племен. Прежде всего, чапаты. Видит бог, они достаточно ужасны, но они всего лишь достают свои духовые ружья, выпускают в вас несколько дротиков, наконечники которых смазаны ядом кураре, и оставляют вас лежать там, где вы умерли. Достаточно цивилизованно, не так ли? Индейцы-хорена немного другие. От их дротиков вы лишь потеряете сознание, потом вас отнесут в деревню и запытают до смерти, на что уйдет день или два, а после этого вам отрежут голову и засушат ее. Но конечно, самые кровожадные из этой компании - индейцы-мускиа. Не думаю, чтобы их когда-нибудь видел хоть один белый человек. Но один или два индейца из соседних племен, которые встречали их и остались живы, рассказывали, что это настоящие каннибалы. Если они видят что-то, что кажется им особенно аппетитным мясом, они опускают жертву в кипяток живьем. Как будто омаров, понимаете? И вы советуете мне отправиться на поиски Затерянного города в одиночку? Почему бы вам самому не попробовать? Могу указать направление. Лично я предпочитаю наблюдать за кипящими горшками со стороны.

- Что ж, мне надо хорошенько все обдумать, - рассеянно сказал Хиллер, возвращая Серрано пистолет. Он был неплохим психологом, когда приходилось оценивать степень человеческой алчности. - Где вы остановились?

- В отеле "Де Пари".

- И если встретите меня в тамошнем баре?..

- То сделаю вид, что никогда в жизни вас не видел.

Беспристрастный путеводитель по барам Южной Америки с трудом нашел бы на своих страницах место для бара отеля "Де Пари" в городе Ромоно. Этот бар не был образцом красоты. Неопределенного цвета краска поблекла и облупилась, в потемневшем деревянном полу зияли трещины, а грубо обтесанная стойка несла на себе отпечаток времени. Тысячи пролитых напитков, тысячи загашенных окурков. Зрелище не для привередливых.

К счастью для заведения, его клиенты не были чересчур привередливыми. Исключительно представители мужского пола, одетые по большей части не лучше пугала, они были грубыми, неотесанными, некрасивыми и - сильно пьющими. Посетители проталкивались к стойке и в огромных количествах потребляли напиток, отдаленно напоминающий низкосортное виски. Рядом стояло несколько шатких столиков и стульев с гнутыми спинками, которые почти всегда пустовали. Жители Ромоно предпочитали пить в вертикальном положении. Сейчас среди клиентов бара находились Хиллер и Серрано, державшиеся на почтительном расстоянии друг от друга.

В данной обстановке появление Гамильтона не вызвало выкриков ужаса, которые непременно прозвучали бы в шикарных гостиницах Рио-де-Жанейро или столицы Бразилии. Но даже здесь при виде Гамильтона разговоры стали тише. Спутанные волосы, недельной давности щетина на щеках, вымазанных кровью, разодранная и окровавленная рубашка - все выглядело так, словно он убил по крайней мере троих. Выражение его лица, как и обычно, не располагало к общению. Он не обращал внимания на любопытные взгляды, и хотя люди перед баром столпились в четыре ряда, перед Гамильтоном словно по волшебству образовался проход. В Ромоно такой проход всегда открывался перед Джоном Гамильтоном, человеком очень влиятельным и, по разным причинам, очень уважаемым жителями города.

Высокий толстый бармен, руководивший четырьмя помощниками, без устали обслуживавшими посетителей, поспешил к Гамильтону. Его гладкая, как яйцо, лысина сверкала под лампами. Конечно же все звали его Кучерявым.

- Мистер Гамильтон!

- Виски.

- Ради бога, мистер Гамильтон, что случилось?

- Вы что, глухой?

- Сию минуту, мистер Гамильтон.

Кучерявый достал из-под стойки особую бутылку и налил изрядную порцию. Оказываемое Гамильтону внимание не вызывало зависти у присутствующих, и не потому, что они были дружелюбны по характеру, а потому, что в прошлом Гамильтон весьма убедительно дал понять, что не любит, когда вмешиваются в его дела. Он сделал это лишь раз, но этого оказалось достаточно.

Пухлое добродушное лицо Кучерявого выражало живейшее любопытство, как и лица всех окружающих. Однако они прекрасно сознавали, что Гамильтон не станет доверять всем подряд свои секреты. Он бросил на стойку бара две греческие монеты. Хиллер, который стоял поблизости, заметил это, и его лицо окаменело. Он был не единственным, у кого возникла такая реакция.

- Банк закрыт, - сказал Гамильтон. - Это годится?

Кучерявый взял блестящие монеты и с благоговением уставился на них.

- Годится ли это? Еще как годится, мистер Гамильтон! Золото! Чистое золото! На него можно купить очень много виски, мистер Гамильтон, чертовски много. Одну монету я приберегу для себя, да-да. А другую завтра отнесу в банк для оценки.

- Дело ваше, - безразлично произнес Гамильтон.

Бармен все еще рассматривал монеты.

- Кажется, греческие?

- Похоже на то, - с тем же безразличием ответил Гамильтон. Он глотнул виски и внимательно взглянул на Кучерявого. - Вы ведь не станете спрашивать меня, не ездил ли я за ними в Грецию?

- Конечно, нет, - поспешно ответил Кучерявый. - Не нужно ли послать за доктором, мистер Гамильтон?

- Спасибо. Но это не моя кровь.

- Сколько их было? И кто так поступил с вами... то есть кто заставил вас так поступить с ними?

- Только двое. Индейцы-хорена. Те же, что в прошлый раз.

Большинство посетителей бара все еще пялились на Гамильтона и на монеты, но постепенно заведение снова наполнилось гулом голосов. Держа в руке стакан, Хиллер протиснулся к Гамильтону, который без всякого интереса наблюдал за его приближением.

- Надеюсь, вы извините меня, Гамильтон, - начал Хиллер. - Я не хочу быть назойливым. Понятно, что после стычки с охотниками за головами человеку нужны тишина и покой. Но я хочу сообщить вам нечто важное, поверьте. Не могли бы мы с вами поговорить?

- О чем? - неприветливо спросил Гамильтон. - Кстати, я не люблю обсуждать деловые вопросы - речь ведь идет о деле? - когда каждое мое слово ловят множество любопытных ушей.

Хиллер огляделся. Их беседа неизбежно привлекла внимание. Гамильтон помолчал, словно раздумывая, потом взял бутылку и кивнул в сторону углового столика, самого дальнего от стойки. Как всегда, он выглядел агрессивным и неприступным, и его голос звучал так же: