Фантомы - Татьяна Александровна Бочарова

– Ну подвезти я попросила, потому что выпила сегодня и за руль мне нельзя. А потом приехать…потом приезжать ни к чему.

– О, вот как, ангел мой…и ты больше ничего не хочешь со мной обсудить?

Она смотрела на него, обдумывая. Лицо исказилось муками принятия решения. Каждое казалось неверным.

– Все, иди, иди давай. Пока, Рома. До свиданья, – выпалила она нервно.

Только за ним захлопнулась дверь, она плюхнулась на кресло и обмякла, будто из нее вытащили все кости.

– Господи, что же я творю? – она потихоньку скатывалась вниз, как вязкий бесформенный слайм.

От жужжащей вибрации телефона Лина вдруг подскочила, села ровно, придвинулась за стол. Писал Рома. Лицо ее озарилось светом, как и всякий раз, как она получала его сообщения.

Р: Ну какая же ты сладкая…

Р: Как аромат благоухающей сейчас сирени, только лучше.

Лина зарделась, читая его лестные высказывания и кокетливо вертясь на крутящемся кресле.

Р: Прости…

Л: За что ты извиняешься?

Р: Я не переборщил?

Л: Нет, все хорошо…

Р: А то я переживаю. Извини, если что.

Р: Просто совсем не могу держать себя в руках рядом с тобой…

Лина растеклась довольной ухмылкой, облизывая губы.

Л: Мне кажется, именно в них ты себя и держал.

Л: У тебя все получается…

Рома прислал смайлик с двусмысленным выражением лица.

Л: Всегда держи себя в руках.

Л: Мне приятно было…

Л: Видеть тебя…

Лина с силой грохнула телефон на стол, тяжело дыша.

– Господи, женщина, прекращай! – приказала она себе вслух.

Телефон вибрировал. Ей казалось, вибрация расходится по всему ее телу. Ммм.

Р: Я постоянно хочу тебя…

Р: Видеть…

Она улыбалась уведомлениям, не открывая сообщения. Проговаривая телефону:

– Ну как же много всего хочу я!

Отвечать не стала, откладывая айфон.

– Ну все, хватит…хватит… – томно шептала она себе под нос, уговаривая себя и прикрывая глаза, – хватит…

Лина поглаживала себе руки, плечи, животик, грудь неспешными чувственными касаниями. По телу струилось возбуждение. Легкие стоны уже срывались с призывно распахнутых губ. Девушка нетерпеливо целовала нижнюю часть своей ладони, представляя, что целуется с ним. Разряды тока импульсами ударяли по внутренностям. По коже головы бежали мурашки. Она открыла сообщения. Открыла, только чтоб открыть аватарки и, выбрав полюбившуюся, еще усилить себе включение воображения. Вторая рука скользнула между ног, прижимая к телу ткань.

Тррр – противно звонил стационарный телефонный аппарат. Лина резко дернулась, будто ее окатили ведром ледяной воды. Взгляд сразу прояснился, просветлел, но и наполнился нестерпимой злостью, с коей она процедила сквозь зубы:

– Алло…

Говорила Ольга:

– Ангелина Павловна, у меня вопрос по Новикову. Я не знаю, как оформлять декрет мужчине. Можно зайду?

Ангелина удрученно вздохнула:

– Так же, Оля, так же.

– Так же не получается. Есть нюанс, – настаивала девушка, твердо уведомляя начальницу.

– О, господи… – ворчала Лина мимо трубки.

– Тебе Ира объяснит, – снова обращалась она к своей сотруднице.

– Так она первая убежала, на свиданку. У ней любовь там страстная. Так влюбился хахаль, хоть пропадай совсем.

– Любовь… – задумчиво вертела девушка ручку между пальцев, разглядывая ее, будто там ища подсказку, – Любовь – это хорошо. Истинное счастие испытывать это теплое солнечное взаимное чувство…Тогда другие объяснят.

– Да и все остальные ушли, – досадуя докладывала подчиненная, – времени-то! Рабочий день уже того.

– Так и ты иди уже тоже, Оля, будь добра! Иди давай домой.

– Ну выходные впереди, я уж хочу сегодня этого добить.

Лина устало потерла глаза, снова отставляя трубку ото рта:

– А что ж ты меня-то добиваешь?..

– Что? – звенел хрустально-звонкий Олин голос.

– Ничего, – сипло отвечала Лина.

– Так я зайду? Я отниму у вас только секундочку времени, не больше.

– Ладно, Оль, ладно, я сама к тебе сейчас выйду.

Она положила трубку и нехотя встала со стула, прощаясь со своими самыми сладкими секундочками.

Смеркалось. В домах напротив отражалось горячее оранжевое солнце, точно глянцевые фасады и окна полыхали огнем, вторя пожару Ангелининой души.

– Алло, – стукнув по наушнику, в которых играла музыка, произнесла она.

– Какая у тебя квартира? – в ее ушке раздался чарующе низкий баритон.

– 17, а что? – встревожилась она, приподнимаясь с кровати и бросая взгляд на свое отражение.

Ноги шикарны, но футболка… Раздался звонок в дверь. Казалось, оглушающе громкий и бесконечный.

– Ты что, здесь?!

Она вскочила и теперь всерьез рассматривала себя.

– А где же?..

– Рома, ты с ума сошел?!

– Ты не одна? – встревожился теперь он.

– Одна, но…

– Тогда открывай.

Он снова позвонил в дверь. Лина бросила трубку, откинула телефон и засуетилась, бегая по квартире, как горная козочка. В одной футболке его встречать нельзя. Выглядит, конечно, очень даже сексуально, но да слишком, пожалуй. Вся задница видна. Она скинула с себя одежду. Схватила пеньюар. Нет, ну это перебор! Полупрозрачный. Уж лучше футболку вернуть, она хоть весь верх закрывала. Лина распахнула одну створку шкафа. Платья? Другую – штаны?

Раздался настойчивый длительный звонок в дверь.

– Блять… – только и ответила на него Лина.

Зажужжал телефон на кровати.

– Да подожди ты, – злилась она.

Схватила из ванной мягкий велюровый халатик. Короткий, но хоть не прозрачный. Уже хорошо. Наспех запахнулась. Распустила волосы. Поглядела на себя придирчиво. Заломы от резинки. Чертыхнулась. Забрала волосы в хвост. Звенел звонок. Сердце ее бешено колотилось. Она снова чертыхнулась.

– Привет, – стояла она на пороге.

Он, по своему обыкновению, жадно оглядывал ее.

– Предупреждать же надо, – посетовала она с нервной хрипотцой.

– Я же говорил, что приеду.

Она увлекала его за собой в квартиру.

– Но я же не думала, что ты серьезно…

– Ты не рада?

Она закрыла за ним дверь, окинула мужчину взглядом. Вроде она была рада. Сознание говорило так. Но и тревога настойчиво звенела в ушах. В теле ощущалось жуткое напряжение и дубовость, будто она была из дерева, как Пиноккио.

– Я рада, – все-таки ответила она.

– Теперь можно обнять? – спросил он, но ответа дожидаться не стал.

Прильнул к ней. Лина сначала настороженно отреагировала всей своей дубовостью. Но его прикосновения растапливали ее словно сливочное масло на раскаленной сковороде. Незаметно для себя, она стала мягкой и податливой, как разгоряченный пластилин в искусных руках. Ее пальцы поползли по его широкой спине. Он положил ладонь ей на щеку и попытался поцеловать. Девушка невзначай повернула голову в сторону, не дав осуществиться задуманному.

– Тебе… – замямлила она неуверенно, высвобождаясь из объятий, – тебе сделать что-нибудь? Чай, кофе?

На лице его отразилось недовольство. Девушка проследовала на кухню.

– Кофе, – отозвался он из коридора.

Лина обратила внимание, что у кошки в миске закончился весь сухой корм и, присев на корточки, стала его насыпать. Нужно было отвлечься от него.

– О, у тебя кошка?

Она повернулась к нему. Не могла поднять голову и посмотреть на лицо. Перед носом был притягательный бугорок. Захотелось сейчас же содрать с него штаны и отсосать. Она стиснула зубы от напряжения. В глазах потемнело. Возбуждение давило сжатой пружиной и просилось на волю, как джин в многовековом заточении.

Так, спокойно. Кофе. Надо ему сделать кофе…

– Садись.

Лина проследовала к кофе-машине, неуклюже роняя детали капучинатора. В голове витал туман.

– А если ее напугать в этот момент? – любопытствовал