ЦАРСТВЕННЫЕ ГРОБЫ - Роберт Гулик

Вскоре вернулся генерал Мао. Десятки маленьких коренастых человечков ввалились в зал вслед за ним. Все они были одеты в кожаные куртки, штаны и фуражки с наушниками. Некоторые тащили длинные круглые жерди, другие — бухты канатов. Это был корпус сапёров, непревзойдённых специалистов в рытье тоннелей, устройстве штурмовых машин, перегораживании рек и гаваней подводными барьерами и всех прочих искусствах, используемым в военном деле.

Когда главнокомандующий дал их командиру соответствующие указания, дюжина сапёров бросилась к высоким воротам в конце склепа и отворила их. Холодная луна осветила широкую мраморную террасу. Три ступени вели к озеру, затянутому сейчас тонким слоем льда.

Другие сапёры, будто множество суетливых муравьёв, со всех сторон облепили саркофаг. От них не доносилось ни звука, ибо переговаривались они только на пальцах. Сапёры работали так тихо, что могли прорыть тоннель прямо под зданием, обитатели которого заметили бы это, только когда обрушились бы пол и стены. Тридцать сапёров наклонили гроб наследного принца, используя в качестве рычагов длинные жерди; одна команда подложила катки, другая опутала гигантский саркофаг толстыми канатами. Некоторое время главнокомандующий наблюдал за работой, а потом вышел на террасу. За ним последовали судья Ди и генералы. Молча они стояли у кромки воды и смотрели на замёрзшее озеро.

Вдруг за спинами их раздался глухой рокот. Огромный гроб медленно катился в ворота. Дюжина сапёров вцепились в канаты, пока другие подкладывали всё новые катки. Гроб прокатился по террасе, затем наклонился и съехал в воду, будто спускаемый со стапеля корабль. Лёд треснул, саркофаг покачался вверх и вниз и наконец застыл, где-то на две трети погруженный в воду. Над озером пронёсся ледяной ветер, и судья Ди зашёлся в неистовом кашле. Он закрыл нижнюю часть лица шейным платком, подозвал командира сапёров и показал на гроб принцессы, оставшийся в склепе.

Снова послышался рокот. Второй гроб прокатился по террасе. Сапёры отпустили его в воду, и он закачался рядом с гробом наследного принца. Главнокомандующий нагнулся и вперился в оба саркофага, сравнивая осадку. Вряд ли можно было заметить какую-то разницу, разве что гроб принцессы казался чуточку тяжелее.

Главнокомандующий выпрямился. Он звучно хлопнул по плечу генерала Лю.

— Я знал, что могу доверять тебе, Лю! — заорал он. — Чего же ты ждёшь, дружище? Давай сигнал и вперёд со своими войсками! Я буду следом через шесть часов. Удачи!

Слабая улыбка смягчила суровые черты генерала. Он отдал честь, развернулся и вышел, чеканя шаг. Подошёл командир сапёров и почтительно обратился к главнокомандующему:

— Теперь мы утяжелим гробы цепями и булыжниками, ваша честь, а потом…

— Я ошибся, — отрывисто перебил его главнокомандующий. — Вытащите их и поставьте на прежние места.

Он рявкнул генералу Мао:

— Отправляйся с сотней людей в лагерь Сэна за Западными воротами. Арестуй его по обвинению в государственной измене и отправь в цепях в столицу. Генерал Као возглавит его войска.

Затем он повернулся к судье Ди, который всё ещё кашлял:

— Ты понимаешь, а? Сэн старше Лю, он не мог стерпеть назначения Лю на равную со своей должность. Это Сэн, пёсий сын, снюхался с ханом, тебе ясно? Его фантастическое обвинение подразумевало только остановку нашего контрнаступления. Он бы напал на нас вместе с татарами, только начни мы отступать. Прекрати этот проклятый кашель, Ди! Он раздражает меня. Здесь дует, пойдём!

V

Зал советов теперь кишел как улей. Большие карты были разложены на полу. Штабные командиры сверяли последние детали контрнаступления. Какой-то генерал взволнованно обратился к главнокомандующему:

— Не добавить ли пять тысяч к силам за этими холмами, сударь?

Главнокомандующий склонился над картой. Вскоре они глубоко погрузились в сложный тактический спор. Судья Ди с тревогой смотрел на большие водяные часы в углу комнаты. Поплавок указывал, что до рассвета остался один час, Судья шагнул к главнокомандующему и робко спросил:

— Могу я позволить себе вольность обратиться к вам с просьбой, господин?

Главнокомандующий выпрямился и рявкнул сварливо:

— А? Что ещё теперь?

— Я бы хотел, чтобы вы пересмотрели дело одного командира, господин. На рассвете его должны обезглавить, а он невиновен.

— Главнокомандующий побагровел и зарычал:

— На весах судьба империи, а ты осмеливаешься докучать мне, главнокомандующему, жизнью одного несчастного человечка.

Судья Ди твёрдо смотрел в единственный бешено вращающийся глаз главнокомандующего. Он спокойно сказал:

— Тысяча человек может быть принесена в жертву, ваша честь, если это диктуется военной необходимостью. Но ни один человек не должен быть потерян бесцельно.

Главнокомандующий разразился было невиданными проклятиями, но вдруг сдержал себя. С кислой улыбкой он произнёс:

— Если когда-нибудь тебе надоест это бесполезное гражданское бумагомарание, Ди, приходи ко мне. Небесами клянусь, я сделаю из тебя генерала! Пересмотреть дело, говоришь? Чепуха, я займусь этим немедленно! Распоряжайся!

Судья Ди обернулся к старшему командиру, который бросился к ним, услышав проклятия главнокомандующего. Судья сказал:

— За дверью приёмной меня ждёт командир по имени Пэн. Он ложно обвинил другого командира в убийстве. Не могли бы вы привести его сюда?

— Приведи также его непосредственного начальника! — добавил главнокомандующий. — Мигом!

Когда посыльный заторопился к двери, снаружи донёсся протяжный вой. Звук всё рос, проникая сквозь толстые дворцовые стены. То длинные медные трубы выдували сигнал общего сбора.

Главнокомандующий расправил свои могучие плечи. Широко улыбаясь, он произнёс:

— Слушай, Ди! Это лучшая музыка на свете!

И он вернулся к разложенным на полу картам.

Судья Ди не отрываясь смотрел на вход.

Старший командир вернулся на удивление быстро. За ним следовали командир Пэн и его начальник.

Судья обратился к главнокомандующему:

— Они здесь, ваша честь.

Главнокомандующий развернулся, заложил за ремень большие пальцы и хмуро оглядел прибывших. Те стояли, вытянувшись в струнку, в глазах сиял восторг. Впервые они видели так близко, глаза в глаза, величайшего солдата империи. Великан прогрохотал старшему по званию:

— Доложи об этом командире!

— Превосходный администратор, дисциплинирован. С людьми неуживчив, без боевого опыта… — отбарабанил старший.

— Твоё дело? — спросил главнокомандующий судью Ди.

Судья холодно обратился к молодому командиру:

— Командир Пэн, вы не годились к женитьбе. Вам не нравятся женщины. Вам нравился ваш армейский сослуживец командир By, но он отверг вас. Тогда вы задушили свою жену и ложно обвинили By в этом преступлении.

— Это правда? — рявкнул на Пэна главнокомандующий.

— Да, ваша честь! — будто в оцепенении ответил Пэн.

— Убрать его отсюда, — приказал главнокомандующий старшему командиру, — и медленно запороть до смерти тонкой ротанговой тростью.

— Взываю к милосердию, ваша честь! — тут же вмешался судья Ди. — Этот командир женился по приказу своего отца. Природа сыграла с ним злую шутку, а он не справился с возникшими проблемами. Я прошу для него лёгкую смерть.

— Даровано! — И Пэну: — Способен ты умереть как солдат?

— Да, ваша честь! — повторил Пэн.

— Помоги командиру! — бросил главнокомандующий старшему по званию.

Командир Пэн развязал свой пурпурный шейный платок и передал своему непосредственному начальнику. Затем он вытащил меч. Встав на колени перед главнокомандующим, Пэн взял рукоять меча правой рукой, а клинок сжал левой. Острое лезвие глубоко вошло в пальцы, но он будто бы не замечал этого. Старший по званию, держа в руках развёрнутый платок, вплотную подступил к коленопреклонённому. Подняв голову, Пэн взглянул на возвышающуюся фигуру главнокомандующего и выкрикнул:

— Да здравствует император!

Затем, одним неистовым жестом, он перерезал себе горло. Старший по званию тут же туго перетянул платком шею оседающего человека, останавливая кровь. Главнокомандующий кивнул. Он сказал начальнику Пэна:

— Командир Пэн умер как солдат. Проследи, чтобы и похоронен он был соответственно! — Судье же добавил: — Ты позаботься о другом малом. Освободить, восстановить в звании и так далее.

Затем он вновь склонился над картами и рявкнул генералу:

— Добавь ещё пять тысяч ко входу в эту долину!

Когда четверо ординарцев вынесли труп, судья Ди подошёл к столу, схватил кисточку для письма и быстро набросал несколько строк на официальном бланке верховного командования. Старший командир скрепил написанное большой квадратной печатью главнокомандующего и заверил подписью. Прежде чем выбежать из зала, судья бросил взгляд на водяные часы. У него оставалось ещё полчаса.