Приключения троих русских и троих англичан - Жюль Верн

Четыре пассажира, сошедшие с судна и стоявшие позади полковника Эвереста, один за другим раскланялись с астрономом из Кейптауна, который поклонился им в ответ. Потом полковник представил их всех Вильяму Эмери, конечно, в чисто британской манере:

— Господин Эмери, сэр Джон Муррэй из Девоншира, ваш соотечественник; господин Матвей Струкс из Пулковской обсерватории[40], господин Николай Паландер из обсерватории в Гельсингфорсе[41] и господин Михаил Цорн из Киевской обсерватории[42] — трое русских ученых, представляющих в нашей международной комиссии правительство Его величества[43].

Глава III

ПРЕОДОЛЕНИЕ ПРЕГРАДЫ

Полковник Эверест, делегированный английским правительством, разделял с Матвеем Струксом председательство в этой международной комиссии. Эмери, кстати, знал полковника как выдающегося ученого, которому принесли известность его определения вращения туманностей[44] и расчеты затмений звезд. Этот пятидесятилетний астроном, человек холодный и методичный, вел жизнь, с математической точностью рассчитанную по часам. С ним не происходило ничего неожиданного. Его точность во всех вещах была не меньшей, чем точность светил, пересекающих меридиан. Однако молодой астроном ждал, что полковник Эверест объяснится с ним относительно цели своей миссии здесь, в Южной Африке. Но полковник Эверест молчал, и Вильям Эмери не счел возможным расспрашивать его. Вероятно, по понятиям полковника, пора заговорить об этом еще не наступила.

Вильям Эмери знал также понаслышке и сэра Джона Муррэя, богача и ученого, соперничавшего с Уильямом Россом и лордом Эльджином, который, не имея официального научного титула, прославил Англию своими астрономическими работами. Наука была обязана ему также и значительными денежными поступлениями. Двадцать тысяч фунтов стерлингов[45] были пожертвованы им на устройство гигантского отражателя, конкурирующего с телескопом Парсонса-Тауна, с помощью которого удалось определить составляющие элементы нескольких двойных звезд[46]. Это был человек лет сорока с лишним, с внешностью вельможи, его бесстрастное лицо никак не выдавало характера.

Что же касается троих русских, господ Струкса, Паландера и Цорна, то их имена Вильям Эмери тоже слышал не впервые. Однако молодой астроном не был знаком с ними лично. Николай Паландер и Михаил Цорн проявляли явное почтение к Матвею Струксу. Про себя Вильям Эмери отметил, что английских и русских ученых оказалось поровну, трое англичан и трое русских. И сам экипаж самоходной барки, имевшей название «Королева и Царь», насчитывавший десять человек, состоял из пяти выходцев из Англии и пяти — из России.

— Господин Эмери, — обратился к своему молодому коллеге полковник Эверест, как только взаимное представление было окончено, — мы знакомы теперь так же хорошо, словно совершили вместе это путешествие от Лондона до мыса Вольпас. Я испытываю к вам особое уважение и высоко оцениваю те работы, которыми вы, еще молодой ученый, снискали себе славу. Именно по моей просьбе английское правительство указало на вас в качестве участника тех операций, которые мы попытаемся предпринять в Южной Африке.

Вильям Эмери поклонился б знак признательности и подумал, что сейчас он, наконец, узнает мотивы, побудившие этих ученых прибыть именно г. Южное полушарие. Но полковник не стал распространяться на эту тему.

— Господин Эмери, — сказал он, — позвольте вас спросить, завершены ли ваши приготовления?

— Полностью, полковник, — ответил астроном. — Следуя предписанию, данному мне в письме почтенным господином Эри, я месяц назад выехал из Кейптауна, отправившись на стоянку в Латтаку. Там я собрал все необходимое для проведения исследовательской работы в дебрях Африки — продовольствие и фуры, лошадей и бушменов. В Латтаку вас ждет конвой из ста вооруженных людей, а предводительствовать ими будет искусный и знаменитый охотник бушмен Мокум. которого я, с вашего позволения, вам представлю.

— Бушмен Мокум, — воскликнул полковник Эверест, если только можно назвать восклицанием тот ровный и холодный тон, каким были сказаны эти слова, — бушмен Мокум! Но это имя мне хорошо знакомо.

— Это имя ловкого и бесстрашного африканца, — добавил сэр Джон Муррэй, обернувшись к охотнику, которого европейцы с их славословиями нисколько не смутили.

— Охотник Мокум, — сказал Вильям Эмери, представляя своего спутника.

— Ваше имя хорошо известно в Соединенном Королевстве, — отозвался полковник Эверест. — Вы были другом Андерсона и проводником прославленного Ливингстона, почтившего меня своей дружбой. Англия в моем лице благодарит вас, и я поздравляю господина Эмери с тем, что он выбрал вас в качестве начальника каравана. Такой охотник, как вы, должен быть любителем хорошего оружия. У нас с собой достаточно большой арсенал[47], и я попрошу вас выбрать из него то, что больше вам подойдет. Мы знаем, что оружие попадет в хорошие руки.

Радостная улыбка промелькнула на губах бушмена. То, как были оценены его услуги в Англии, несомненно, тронуло Мокума, но безусловно меньше, чем предложение полковника Эвереста. Он в достойных выражениях поблагодарил полковника и отошел в сторону, чтобы не мешать беседе Вильяма Эмери с европейцами.

Молодой астроном подробно рассказал, какая работа по организации экспедиции была им проделана, и полковник Эверест, похоже, остался доволен. Речь теперь шла о том, чтобы поскорее добраться до селения Латтаку, ибо каравану следовало отправиться в путь в первых числах марта, сразу после сезона дождей.

— Извольте решить, полковник, — сказал Вильям Эмери, — каким способом вы хотите добраться до этого селения.

— По Оранжевой реке, а потом по одному из ее притоков — Куруману, который протекает возле Латтаку.

— Все это хорошо, — заметил астроном, — но каким бы превосходным, каким бы быстрым ни было ваше судно, оно не сможет преодолеть Моргедский водопад!

— Мы обойдем водопад, господин Эмери, — ответил полковник. — Преодолев пешком несколько миль, мы сможем возобновить наше плавание выше порогов, и, если я не ошибаюсь, от верховья водопада до Латтаку река вполне судоходна для такой барки, как наша, ее осадка совсем незначительна.

— Несомненно, полковник, — вновь заговорил астроном, — но ваша судоходная барка так тяжела, что...

— Господин Эмери, — перебил его полковник Эверест, — наше судно — настоящий шедевр, сошедший со стапелей[48] «Леард энд Компани» в Ливерпуле. Оно разбирается на части и собирается обратно с чрезвычайной легкостью. Ключ и несколько болтов — вот все, что нужно людям, проделывающим эту работу. Вы подогнали фуру к Моргедским водопадам?