Проклятые. Долго не живут - Ксения Анатольевна Вавилова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К ним вышел директор. Красивый представительный мужчина, воздух вокруг которого дрожал, заряженный энергией. Еще немного условностей, знакомство и расшаркивание. Наконец кабинет директора. Много книг, дерева, тяжелой мебели, огромный стол, хрустальная люстра под потолком. Словно в музей попала.
— Нас интересует ваша выпускница Чернова Зоя Сергеевна, — игнорируя условности и пустую болтовню, сказал Захаров.
Еще до того, как директор успел что-то сделать, экран и клавиатура выдвинулись из столешницы.
— А что случилось? Надеюсь, с Зоей все в порядке? — участливо поинтересовался он.
Захотелось зашипеть на него, обвинить в лицемерии и лживости. Разумных причин для этого не было, не могут все директора всех пансионатов быть одинаковыми. Прохаживаясь вдоль стены, она остановилась у фотографий выпускников. Подростки, выстроившись в три ряда, в одинаково унылой серой форме смотрели в камеру. Остановившись, она всматривалась в лица, пытаясь угадать среди них искомую девушку. Как они все одинаковы — прически, выражения лиц. Ни заколок с бантиками у младших классов, ни сережек у девушек постарше. Все мальчишки подстрижены под машинку, все девочки заплетены.
— Она пропала.
Директор поохал и произнес причитающиеся случаю пустые слова.
— Расскажите, были ли с Черновой проблемы во время учебы? Конфликты с одноклассниками или учителями?
— Нет, Зоечка была образцовой ученицей, — сказал директор, глянув в компьютер, и тут же скорректировал свою речь. — Училась она не слишком хорошо, но отличалась образцовым поведением. Ее все очень любили.
Даже не видя, как тот неотрывно следит за реакцией Захарова, как касается носа и подбородка во время разговора, Кристина сделала вывод: врет. Врет и не краснеет. В каждом классе по сорок человек, параллельно обучается до четырех классов. Директор, судя по информации на сайте, не преподаватель, по образованию менеджер. Если он действительно хорошо знаком с девочкой, то стоит насторожиться.
— Есть ли у вас информация о ее родственниках?
Директор уткнулся в экран, прежде чем ответить:
— Была бабушка, но давно умерла. Зоя тогда училась в начальных классах. Стая отправила девочку к нам.
— Ее бабушка была оборотнем? — спросила Кристина, поворачиваясь.
— Этого мне, к сожалению, не известно. Вроде как перевертышем.
— А сама девочка?
— Чистый маг, иных склонностей замечено не было.
— Не подскажете, где на фотографии Чернова? — набрасывая на себя любопытствующий вид, попросила Кристина, смягчив просьбу улыбкой.
Бросив взгляд на экран, директор поднялся и, как ей показалось, начал вглядываться в фотографии еще у стола. Приблизившись, несколько секунд скользил взглядом по лицам детей и с довольной улыбкой указал на девушку, сидящую в нижнем ряду в самом краю. Быстро окинув взглядом остальных детей, Кристина спросила:
— Почему она носит шарф?
Уже отвернувшийся директор был вынужден вернуться. Его взгляд вновь сосредоточился на фотографии. На секунду поджав губы и нахмурив брови, он выдал свое недовольство вопросом.
— Почему бы ей не носить шарф, — окинув ее взглядом, спросил он. — Мы позволяем легкие отхождение от формы. Детям важно давать возможность проявлять индивидуальность.
— Весьма похвально.
Отчего Чернова решила не повязать шарфик, как остальные, а намотать на шею? Никто бы не позволил ей испортить выпускную фотографию подобной выходкой.
Захаров продолжил расспросы, директор отвечал общими фразами. После, поняв бесплодность попыток, попросил личное дело и возможность встретиться с классным руководителем.
Преподавательница явилась и не сразу поняла, о ком они говорят. Наблюдая за ней, Кристина видела, с каким трудом та достает информацию о Черной из памяти, оттого быстро скатилась к общим фразам, которыми потчевал их директор.
Провели по учебным помещениям, показали спальни, столовую, учебные классы. Все до скрежета в зубах серое и однообразное. От взора Кристины не укрылось, как шарахнулся ученик, когда учительница подняла руку, чтобы указать на что-то.
— Как-то это все… — едва заговорил Захаров, пока шли в архив, как Кристина его перебила.
— Ш-ш-ш!
Достав телефон, отметила отсутствие связи и, набрав сообщение, показала ему: «Подслушивают».
Кивнув, он придержал выводы, пока они не покинули пансионат.
— Уже можно? — спросил он, выезжая за ворота.
— Рано, еще есть идолы.
Деревянные морды проводили их взглядами, от которых мурашки бежали по спине. Захотелось поджечь их.
Извинившись, она достала пакет с травами и подожгла.
— Надеюсь, у тебя нет астмы? — спросила она, поводив веточкой по салону, и, затушив, сунула обратно в пакет.
— Нет, но мне это все равно не понравилось, — разгоняя дым, ответил Захаров. — Окно можно открыть?
— Можно. Не хотела, чтобы березы запомнили наш разговор.
Подобное не слишком удивило Захарова. Даже интересно, он стоически переносит магические манипуляции, потому что не хочет показаться ханжой или потому что прекрасно с ними знаком. В обычной ситуации Кристина выслушала бы кучу комментариев и вопросов о березах, травах и почему дым можно выпустить. Захаров кивнул и невозмутимо продолжил:
— Ненормально все это.
— Возможно, девочка и правда была тихая, но, скорее всего, класс был проблемный, потому на их фоне Чернова и не запомнилась.
— Это да, но я о пансионате в целом. Ничего не имею против советского антуража, но там его с перегибом. Они же подростки, пусть даже мистики, а их там содержат, как в тюрьме.
— Теперь ты понимаешь мою нелюбовь к пансионатам.
Приоткрыв окно, она наслаждалась ветром, поздравляя себя. Целый час они находились в этом кошмарном месте, и она выдержала. Прошлое отпустить пока не удалось, но оно более не властвует над нею.
— Я бы не выдержал, сбежал, — признался Захаров, уже без прежнего тепла поглядывая на березняк.
— Именно потому там такой высокий забор, открытая площадка за ним и зачарованный лес после. Уйти можно только по дороге, но и она не даст. Скорее всего, ноги начнут увязать, как в болоте.
— Личный опыт?
Встретившись с ним взглядом, Кристина со вздохом кивнула.
— Ты сирота или была проклята? — рабочим тоном спросил он и тут же, словно спохватившись, добавил. — Если не хочешь, можешь не отвечать.
— Мать лишили родительских прав, а отца я никогда не видела, — перебирая темно-рыжую прядь, ответила она, равнодушно пожав плечами. — А тут еще и магический дар проявился, и меня перевели в пансионат после младших классов.
Сказала и замерла. Слишком много подробностей.
