Убийство в «Зеленой мельнице» - Керри Гринвуд

— Вечер прошел удачно? — спросил господин Батлер, просыпаясь и сдвигая назад свою шоферскую кепку.

Фрина забралась в автомобиль, сдернула свою расшитую бисером шляпку, пригладив пальцами короткие черные волосы.

— Не то чтобы удачно, но уж точно интересно. В «Зеленой мельнице» произошло убийство. Вы не видели, никто не выходил раньше других?

— Нет, мисс, я задремал и ничего не заметил. А где тот джентльмен, мисс? Господин Фриман?

— Похоже, господин Фриман сбежал.

— О! — господин Батлер выпрямился, повернул ручку стартера, и гоночный двигатель отозвался львиным рыком.

Он повел машину домой, в изысканную резиденцию мисс Фишер на Сент-Кильда-роуд, то и дело поглядывая на хозяйку. Он вспомнил, что в прошлый раз она очень расстроилась из-за убитого, а теперь выглядит совершенно спокойной. Не поймешь этих женщин, подумал он, подогнал автомобиль к дому и заглушил мотор. Придерживая черный плащ, Фрина выскочила из машины.

— Мне нужно выпить, — заявила она и поспешила по дорожке к двери черного хода, чтобы оказаться во владениях госпожи Батлер, пышущих теплом и запахом свежемолотого кофе.

— Госпожа Батлер, представьте себе, произошло еще одно убийство, и не где-нибудь, а в «Зеленой мельнице», при этом господин Фриман сбежал. Так что насчет ужина не беспокойтесь, пожалуйста. Дот еще не спит?

— Нет, мисс, — отозвалась госпожа Батлер, отличавшаяся устойчивостью к большинству домашних неприятностей. — Она в гостиной, мисс, читает новые книги из библиотеки. Убийство, говорите? Неужто в таком добропорядочном заведении, как «Зеленая мельница», произошла драка?

— Нет, драки не было, просто кое-кого закололи. Одного из участников этого жуткого танцевального марафона.

— Я всегда говорил, это настоящая мерзость, — заметил господин Батлер, оказавшись в дверях кухни. — Вы проходите, мисс, а я сейчас приду и приготовлю вам один из моих особых напитков.

Фрина отправилась в гостиную — одна только мысль о фирменных коктейлях господина Батлера уже грела ее. Он наотрез отказывался раскрывать рецептуру и готовил их втайне на кухне, но получались они мягкими, ароматными и действенными. Фрина подозревала, что туда входят кирш, лимонный сок и лед, но остальное распознать не могла.

— Мисс, вы так рано вернулись!

Дот поднялась из глубокого кресла, где пребывала с тремя книжками и коробкой шоколадных конфет «Хилльер», из которой она съедала по четыре штуки за вечер. Фрина плюхнулась на диван, отбросив в сторону шляпу и плащ, и с нежностью посмотрела на свою служанку и компаньонку. Дот никто не назвал бы девушкой современной. Ее длинные каштановые волосы были заплетены в лежащую на спине косу, лицо никогда не знало пудры, а губы — помады. К сожалению, она придерживалась старомодных вкусов, что проявлялось в тяге к синельным халатам и тапочкам из овчины. Она была дисциплинированной девушкой и никогда не съела бы в один присест целую коробку шоколада, поскольку от этого можно заболеть. Фрина очень любила Дот. Девушка заслуживала безграничного доверия.

— Убийство, Дот, всегда портит приятный вечер. А мой кавалер повел себя как слабонервная дамочка и сбежал. Кстати, надо бы позвонить госпоже Фриман, прежде чем к ней нагрянет полиция. Я мигом.

Фрина скинула туфли, босиком вышла на прохладные плитки холла и набрала номер навязчивой мамочки господина Фримана.

— Это Фрина Фишер. Госпожа Фриман еще не легла? Ах, уже? А господин Фриман не возвращался? Нет? О, боже мой. Послушайте, я полагаю, вам все же следует позвать ее. Да, это серьезно. Да, я понимаю, о чем прошу Зачем? Видите ли, сегодня вечером в «Зеленой мельнице» произошло убийство, а Чарльз довольно легкомысленно ушел оттуда, ничего не объяснил и не оставил адреса. А полиция вот-вот будет у вас. Нет, я не шучу. Так что давайте, поторапливайтесь. Если госпожу Фриман разбудит полиция, ее вообще кондрашка хватит. Хорошо, я подожду.

Фрина присела на ажурный металлический стул и, пошевелив пальцами ног, подумала: новые туфли пошли не на пользу ее ногам. В трубке слышались звуки домашней суматохи: быстрые шаги, голоса, хлопанье дверей. Она стала вспоминать, что известно о семье Фриман. Два брата, один из которых погиб на Великой войне. Младший, Чарльз, теперь единственный, вырос избалованным, изнеженным юношей. Богатое семейство занималось овцеводством и сколотило состояние на одеялах во время упомянутой Войны за Окончание Всех Войн. Папаша недавно дал дуба — кажется, от сердечной недостаточности, оставив юного Чарльза с двумя дядьями, по-прежнему производившими одеяла, и крупным наследством. К сожалению, сынок не обладал ни умом, ни вкусом. Фрина размышляла, почему ни один ученый не изобрел еще лекарство, прививающее хорошие манеры, и тут резкий голос прервал ее размышления:

— Мисс Фишер! Что это за… бредовая история? Убийство в «Зеленой мельнице»? Как вы могли допустить, чтобы мой сын?..

— Секундочку, госпожа Фриман. Это не моя инициатива, и я ничего общего с этим не имею. Произошло убийство, Чарльз увидел труп и потерял голову — только дрожал и что-то невнятно лепетал. Потом он выбежал… полагаю, его стошнило, а затем Чарльз исчез. Я позвонила узнать, не вернулся ли он домой.

— Нет, его здесь нет, — в следующее мгновение голос в трубке взлетел до визга. — Чарльз! Что могло с ним случиться?

Это, по мнению Фрины, было жестоко по отношению к неизвестному, которого, собственно, и убили. Чарльз, как известно, пребывал в полном здравии.

— Успокойтесь, госпожа Фриман, с Чарльзом ничего не случилось, всего лишь расстройство желудка.

Раздался пронзительный вскрик и глухой удар. Голос в трубке сменился, став вежливо-услужливым:

— Мисс Фишер? Госпожа Фриман упала в обморок.

— Я слышала. Немедленно вызовите врача и готовьтесь к приходу полиции. Похоже, господин Чарльз исчез.

— Да, мисс.

— С места преступления.

— Да, мисс?

— Поэтому передайте ему, если будет звонить: когда понадобится помощь, пусть обратится ко мне.

— Да, мисс. Это все, мисс? Доброй ночи, мисс Фишер.

Фрина положила трубку и вернулась в гостиную.

— Убийство, мисс? — спросила Дот; она уже успела выбраться из кресла и теперь складывала плащ. — В «Зеленой мельнице»? Как вы себя чувствуете?

— Небольшое потрясение, Дот, но ничего страшного, не суетись. Это не так, как в прошлый раз. Я не видела, как умер этот человек. Я просто танцевала рядом, и вот он уже валяется на полу, бедняга, словно выброшенная на берег форель. Должно быть, он даже не понял, что его убили. А вот чего я в толк не возьму, так это реакцию Чарльза Фримана. Он весь трясся, Дот, совсем рехнулся.

— А что его так потрясло, мисс? Он видел, как это случилось?

— По правде говоря, Дот, я его об этом не спрашивала. Он попятился от убитого, налетел на эстраду, чуть не опрокинул себе на голову тарелки ударника и все время ныл, что никогда прежде не видел трупов. Да и не было у меня возможности спросить его, поскольку он тут же меня оттолкнул и помчался в туалет, а больше я его и не видела.

— А мог он сам это сделать, мисс?

— Да. Он бы мог спрятать нож в рукаве, в ножнах на запястье — так, как прячу свой нож я; он держал меня не так уж близко, и если бы действовал быстро и ловко, я бы ничего и не заметила. Но, знаешь, Дот, как-то не тянет этот слабак на роль убийцы. И я сильно сомневаюсь, что он вообще знает, куда надо метить, чтобы убить наповал.

— Значит, этого человека закололи? — спросила Дот, втайне удивляясь, насколько далеко она ушла от той наивной простушки, какой была в материнском доме.

Если бы еще год назад кто-нибудь сказал, что она будет сидеть в салоне настоящей леди, в ее же халате, есть конфеты Хилльера и, как ни в чем не бывало, обсуждать убийство, Дот подняла бы этого человека на смех и велела бы выкинуть из головы подобную чушь. Она решительно закрыла коробку с конфетами и приняла стакан с лимонадом из рук господина Батлера, который принес мисс Фишер один из своих особых коктейлей в покрытом сахарным инеем бокале.

Фрина взяла напиток и отхлебнула немного, сосредоточенно и оценивающе.

— Шедевр, господин Батлер, как обычно, — похвалила она. — Дот, ты уверена, что не хочешь такой же?

Дот вздрогнула. Она с удовольствием выпила бы бокал шерри, горячий пунш из виски с лимоном при простуде, а в жару — прохладительный шанди[9], однако не разделяла хозяйкиного интереса к тому, что ее матушка-трезвенница назвала бы Крепкими Напитками. Фрина сделала еще глоток. Кирш — наверняка и еще какой-то терпкий фруктовый аромат — что же это такое? Она сдалась. В каждом деле должны быть свои секреты.

— Да, заколот прямо в сердце тонким острым клинком. Очень ловко придумано, поскольку почти не было кровотечения, и…

— А там были итальянцы, мисс?