Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Гомельщина - Юрий Татаринов

То, что Стульгинский думал о будущем, подтверждает в своих воспоминаниях уроженец Добруша, ветеран партийной работы Л.Т. Овчаров: «Для обслуживающего персонала были построены пять жилых домов, костел и каплица, впоследствии этот район назвали Антоновка, в честь управляющего фабрикой Антона Стульгинского». То есть, даже коммунисты признавали положительным стиль работы бывшего директора.

В статье П.М. Стрибука, на которую я ссылаюсь, есть потрясающие сведения из недавнего времени. Оказывается, научный сотрудник Академии наук БССР К.И. Киркина в начале 60-х гг. XX в. собрала большой фактический материал для документальной книги о Добрушской фабрике и ее палочке-выручалочке директоре. Она уже тогда сделала вывод, который официально подтвердился сам собой лишь пятьдесят лет спустя, что «Стульгинский был тем человеком, который заботился о положении рабочих: строились дома, озеленялся поселок, получали прибавку семейные рабочие, отсутствовала безработица…» Подготовленную рукопись, которая обогатила бы наше представление о жизни в Добруше в те времена, так и не напечатали. Клавдия Ивановна с досадой писала тогда в своих письмах друзьям: «…меня обвинили в «объективизме» и указали на необходимость все показать в свете марксистско-ленинской классовой борьбы и социальных противоречий… От меня просто требуют: если нет характерных данных о Стульгинском как прислужнике эксплуататора Паскевича, то и писать о нем нечего». К сожалению К.И. Киркиной так и не удалось издать книгу о Стульгинском. Но еще более печально то, что был утерян «добрушский архив» этой принципиальной исследовательницы.

Известно, что Антон Игнатьевич Стульгинский умер весной 1915 г. Специально по этому случаю в Петербурге состоялось траурное собрание членов Союза писчебумажных фабрикантов России, председателем которого Антон Игнатьевич избирался с самого основания этого Союза 13 лет подряд. В некрологе, напечатанном в 1915 г. в журнале «Писчебумажное дело» в связи со смертью А.И. Стульгинского, отмечено: «За 38 лет его управления Добрушская фабрика сделалась одной из самых крупных и известных в России и обязана была этим исключительно ему».

На должность директора-распорядителя был назначен выросший в Добруше сын А.И. Стульгинского Генрих Антонович, также окончивший Петербургский Технологический институт. Сразу после революции и установления советской власти этот человек эмигрировал в Польшу.

Где же был похоронен выдающийся реформатор отечественной промышленности?.. Местные старожилы еще помнят «склеп Стульгинского» на городском кладбище Дубы на берегу Ипути. Его разрушили вандалы. А во время одного из наводнений в этом городе-Венеции могила и вовсе исчезла. Дом Стульгинского, где, по слухам, была огромная техническая библиотека, сгорел во время Второй мировой войны. Остался лишь фонтан в фабричном парке.

Благо, что уцелела фабрика, да еще район, который по-прежнему называют Антоновкой… Думаю, надо найти и восстановить могилу этого человека. Иначе туристам, которые приедут в Добруш, просто некому будет выразить дань искреннего восхищения и уважения. А если еще восстановить Дом Стульгинского и сделать его музеем, как это сделали в Борисове, восстановив дом пропагандиста старины Колодеева, и запустить тот самый фонтан в фабричном парке!.. Ну и, конечно, в городе должна появиться улица, которая увековечила бы имя этого человека, улица Антона Игнатьевича Стульгинского. Пришло время восстанавливать уважительное отношение к истории и тем, кто творил эту историю. Ведь, и раньше, до нас жили люди. И люди эти мечтали, творили, верили.

(По материалам П.И. Стрибука, опубликованным в районной книге «Памяць»)

В Техническом отделе бумажной фабрики г. Добруша сохраняется документ конца XIX в. Это «План усадебных участков Слободки, принадлежащей к Добрушской бумажной фабрике, расположенной в Могилевской губернии Гомельского уезда. Владения светлейшего князя Варшавского Федора Ивановича Паскевича графа Эриванского». На чертеже крупным планом показана так называемая «Добрушская Слободка», заселенная староверами (теперь это район улицы Советской). Данное поселение граничило огородами с фабричными землями.

Сохранился еще такой документ: «План земель Добрушской Писчебумажной фабрики». С северо-западной стороны этих земель размещалась Добрушско-сельская лесная дача, с севера — земли жителей Добруша, с северо-востока — Добрушско-заводская лесная дача.

На месте современного жилого района Антоновка по обе стороны дороги (теперь проспект Луначарского) располагался фруктовый сад.

Дальше по этой дороге находились соломенный двор, сенокосы и лесной двор. Еще дальше начиналось так называемое «отчуждение Полесских железных дорог» — земли, за которыми следовала слобода Федоровка.

На берегу реки Хорапуть располагался лесной массив, который назывался Утятник. Массив граничил с землями фольварка Хорапуть.

На левом берегу Ипути от фабричного комплекса начиналась плотина. Она представляла собой систему дамб и мостов, соединявших три острова и правый берег Ипути.

Вдоль берега проходила «однобокая» улица Дубинская (теперь М. Глинки). Переулком она упиралась в Старую улицу. Параллельно Дубинской шла Новая улица. Эта пересекала улицу Большую (теперь М. Горького), а также Евменовку и Борисовскую.

Интересно, что на вышеуказанном плане обозначены не только улицы и дома жителей, но и фамилии домовладельцев. Среди них Бардовские, Малашевские, Ходьки, Коршуны, Бодухи, Пушкаревы, Мухаровы, Барабаны, Титовичи, Медведевы, Трасковские, Кастровы, Агеевы, Бычковы, Балюновы, Васильковы, Катерики, Лапицкие, Мельниковы, Дубоделовы, Гуцевы, Чупраковы…

Директор Добрушского районного краеведческого музея Александр Владимирович Агеев любезно передал мне материал, касающийся замечательного памятника истории города — бывшей школы для детей работников местной бумажной фабрики. Это старинное здание располагается в центре города на открытом месте и, ухоженное и превращенное в музей, на сегодняшний день является гордостью местных жителей.

С 70-х гг. XIX в. школа для детей фабричных рабочих располагалась в Добруше в здании народного училища. С 1885 г. занятия в ней стали проводиться в отдельном здании, состоявшем из двух комнат, разделенных коридором.

В 1909 г. на средства княгини Ирины Ивановны Паскевич было выстроено новое кирпичное здание. С этого времени школа содержалась на средства И.И. Паскевич. В 1910 г. для данного учебного заведения было построено отдельное сооружение, в котором были оснащены ремесленные классы имени императора-реформиста Александра II.

В архитектуре здания школы прослеживаются черты подражания. Была попытка архитектора сделать эту школу похожей на здания бумажной фабрики. Сотрудники местного музея предполагают, что проектировщиком школы мог быть Станислав Данилович Шабуневский, долгое время работавший городским архитектором Гомеля (с 1897 по 1937 гг.). В свое время зодчий регулярно выполнял заказы княгини И.И. Паскевич. К примеру, Шабуневский спроектировал здание клуба фабрики «Везувий» в Гомеле.

БУДА-КОШЕЛЕВО

(январь, 2010)

Владимир Иванович Даль словом «буда» определяет строение. Причем, конкретизирует, что если строение находилось в лесу, как в данном нашем случае, то оно служило исключительно для выварки поташа (поташ — щелочная соль, вывариваемая из древесной золы), или сидки смолы, дегтя. То есть, это примитивное производственное помещение, своего рода цех. Будой еще называли селитряный заводик. Такое название больше было распространено в Беларуси. А.Ф. Рогалев отмечает, что в Беларуси существует до 140 названий населенных пунктов, производных от слова Буда. Причем, все первоначально являлись промысловыми поселениями в лесу.

В газете «Гомельская праўда» за 8 апреля 2006 г. доктор Рогалев сообщает, что первоначальная история здешнего города связана с селом Кошелевым, находящимся в нескольких километрах от районного центра. В окрестностях этого села есть древнее городище, которое омывает речка Липа. Начнем с речки.

Ее название не имеет никакого отношения к названию известного дерева. Оно расшифровывается как «водный поток в лесной местности». В начале нашей эры племена, проникавшие в Посожье, задерживались на берегах рек, по которым они шли. Кошь (кошель) — слово, обозначающее «временное жилье, стан, обоз, лагерь с участком поля, полосой земли, очищенной от леса». Причиной для таких задержек могло быть что угодно — болезни, голод, холода. Поэтому постепенно из временного здешнее поселение превратилось в один из радимичских центров-городков в бассейне Сожа. Рядом на болотах начали добывать руду и изготавливать хозяйственный инвентарь, оружие. Эта деятельность дала название деревне Рудня-Кошелевская, ныне сросшаяся с Кошелевым. К юго-западу от своего основного центра, в трех верстах, кошелевцы основали еще один промысловый выселок, где производили поташ, селитру, деготь. Его назвали, как и положено по канонам славянского языка, Будой. Впоследствии, чтобы отличить его от других многочисленных Буд, за ним закрепилось нынешнее название.