«Под этим небо черной неизбежности…» - Юрий Трубецкой

«Мир нелеп. Ещё, по Блоку…»

Мир нелеп. Ещё, по Блоку,Страшен он. Нелеп и глух.От заката до востокаМузыка терзает слух.

Чем нелепей отвлечённость,Тем ужаснее она.Петербургские колонны,Этот отзвук отдалённый,Эта страшная страна.

Музыка из Петербурга.Волчье солнце. Чёрный снег.На равнине жёлто-буройОдинокий человек.

Медный всадник настигаетБелой ночью, чёрным днём.Огонёк дрожит, мигает,Блок в постели умирает,Позабудут все о нём.

Кипарисы увядалиВ окровавленном Крыму.Гумилёва расстреляли,Остальных свезли в тюрьму.Не в тюрьму, так в Колыму.

«Я знаю, знаю — не придешь…»

Я знаю, знаю — не придешь,Не постучишь в окно.А там дождя сырая дрожьИ музыка в кино.

Там жизнь чужая хорошаИ празднично светла.Зачем, изменница душа,Ты к краю подошла?

Зачем с насмешкой мне даешьБумаги чистый лист?..В окне дождя сырая дрожьИ ветра скользкий свист.

«…и праздничная скука; дождь, туман…»

…и праздничная скука; дождь, туман.И елка с пестрыми стеклянными шарами…С Атлантики несется ураган,Свистящий в печке и оконной раме.

Темнеет. Пряники грызу от скуки.Устал писать. Глаза устали, руки.Всегда так в праздник. Вспомнил обо всемЧем был богат. Какой-то душный комВоткнулся в горло. Сумерки все глуше…

Мне надо стать бесчувственней и суше…

«Быть может много лет, как миг один, пройдет…»

Быть может много лет, как миг один, пройдет,Мы, встретившись, друг друга не узнаем.И будет день как день, и год как год,Погода та же, темная, больная.

Декабрь и липкий мрак. И крыши все в снегу.Дела и люди. Книг бесценных строки.И тех же поездов в пространствах долгий гуд,И скудный свет на пасмурном востоке.

И мы поймем, вмешавшись в суету:Все та же жизнь, ничтожная, пустая,Ловя прекрасный бред, сверкнувший на лету,Мучительно о чем-то вспоминая…

«Черный сад в снегу новогоднем…»

Черный сад в снегу новогоднем.Почему я весел сегодня?

Потому что забыл, забылСвежий снег на гребнях могил,

Синий снег на церкви покатой…И опять ворожат закаты

Над январской тихой землей,Над забвеньем и надо мной.

Утешенья прошу у Бога,Отдохнуть я хочу немного…

«Запомнилась мне песня…»

Запомнилась мне песня,Что русский пел шофер.Есть много интересней,Прелестней и чудесней,Что вложены в размерМелодии и ритма,Погоды и людей —Симфонии, молитвыС эссенцией идей.

А эта привязаласьКак муха, как комар.И долго оставалась,Пока пришла усталость,Постель и сон-кошмар.

Все это от шофера?!Не призрак ли шофер?!Всему есть будто мера —Забвенье например!

Но знаю, что услышуЕе опять в окно —Споют коты на крыше.И лихо будет лишеКак горькое вино.

Нет ни гудков, ни стука.Постель. В окне луна.«Разлука ты, разлука,Чужая сторона»…

«Ничего не будет…»

Ничего не будет…Ни прощенья, ни воскресенья,Ни даже крохотного утешенья.Останутся только люди(Неандертальские чучелы!),Суета, конференции, рынки, синема…

А то, что всю жизнь мучило,Эта подземная тьма,Недомоганья, разуверенья,Проза, стихотворенья,Фамилии, имена, отчества,Домик в сад и окно — Все уйдет.И будет одноОдиночество…

«Пусть книги лгут, но все же что-то есть…»

Пусть книги лгут, но все же что-то есть,Хоть смутное, хоть еле ощутимо…Изгнанье, ложь, поруганная честь —Пройдут, пройдут, как жизнь проходит мимо.

А человек подводит злой итог,Сбивается. И вновь припоминает.И думает: «Что, если спросит Бог?» —И мысленно он Богу отвечает.

«В Петербурге, давным-давно…»

Леониду Страховскому

В Петербурге, давным-давно…Для чего ты о прежнем бредишь?Все равно туда не поедешь,А куда? Не все ли равно?

Все равно… По-осеннему колкий,Ветер рвется в пустые сады.Небо точно из мутной слюды.Бродят улицей люди без толку…

Рано я закрываю окно.Скоро ночь. О, как долго длится!Возникают какие-то лица,Все мерещится и все снится —В Петербурге. Давным-давно.

«Не лицемеря. Просто. Без стыда…»

Не лицемеря. Просто. Без стыда…Не роботом — бездушным манекеном…Прощенье? Но наверно никогда…Последняя, падучая звезда,Так упоительно и так мгновенно.

Что жалобы, несущиеся ввысь!Что темное, холодное забвенье!О, только раз вздохни и улыбнись,Придуманное райское виденье!

Не лицемеря, просто я сказал…Быть может поздно? Но нельзя ведь сразу!………………………………………………Вдруг фейерверк по небу разбросалТрескучие рубины и топазы.

«Перешагни через мой порог…»

Перешагни через мой порог,Видит Бог, как я одинок!

Это тучи, клубясь, летят.За окном оскудевший сад.

Вместо неба — тусклая муть,Ни взглянуть в него, ни вздохнуть.

Это — снова сомкнулся круг.Скоро дни непогод и вьюг.

Печка, лампа, письменный стол…Ветер зимнюю песню завел.

Всё о той благодатной стране,Где мы будем только во сне.

«Трижды каркнул черный ворон…»

Трижды каркнул черный ворон,Трижды свистнул паровоз…Уезжаешь, значит, скоро?Много слов и мало слез

О ненужном и о важном,О существенном самом.Вдохновением бумажнымСтанет это все потом.

Трудно сердце успокоить.Каркнет ворон, снег пойдет,Белым саваном покроет,Колыбельную споет.

«Голос твой, что нежно звучал…»

Голос твой, что нежно звучал,Изменился, охрип, устал…

Но сияет осенний снегОбещаньем нездешних нег.

Разве ты меня упрекнешьЗа мою невольную ложь?

Легкий снег на перила лег,Воробей на них как комок.

Голос твой как прежде звучит,Снег осенний лег на гранит.

Вьются галки на желтой заре,Так бывает лишь в ноябре.

«Не от счастья, не от скуки…»

Не от счастья, не от скукиВызываю образ твой.Значит ночью будут стуки —Дробь дождя над головой.

Значит — вдруг проснулась птица,Шевельнув слегка крылом,Мне не спится, ей не спитсяВ этом шуме дождевом.

Значит — ты со мною рядом,Нет тебя, но рядом тыДождевым бормочешь садом,Искры шлешь из темноты.

«Весенняя, бессмысленная нежность…»