Заступник. Твари третьего круга - Арина Свобода

Он победил Темный? Победил!

Фолк вышел на кухню, где мама, как всегда, лепила пироги.

— Проснулся? Пресветлый Лес, Фолли, как же ты нас напугал! — мама обтерла руки и притянула его к себе. — Хорошо хоть Ники был с тобой рядом. Ну зачем же ты так себя мучил? Не надо винить себя, сынок. Это был просто несчастный случай!

Она бы не так говорила, если б знала правду. Фолк отстранился.

— Где Ники?

— Второй день лежит с температурой. Наверное, промочил ноги на кладбище. Хочешь кофе?

Фолк бросился по скрипучей лестнице на чердак.

Ник, лежа в постели, — разгоревшиеся от жара щеки, обмотанное синим шарфом горло — играл с деревянными игрушками. На подушке валялся пухлый растрепанный том — его любимая история про Зоркого Рыцаря. Фолк присел на краешек кровати.

— Фолли! С пробуждением!

— Это ты? Ты вытащил меня из Темного?

Ник кивнул, заглядывая ему в глаза:

— Я знаю, ты же из-за меня с ним… Ты всегда меня спасаешь. Ты, как Зоркий Рыцарь.

Сердце сжалось от благодарности к братишке, но черная полынья на речке снова дохнула на Фолка морозом. Теперь всегда так будет, понял он, даже в самый жаркий летний день. Но Нику он об этом не расскажет. Пусть хоть для него он останется рыцарем. А другие не узнают.

Фолк потер переносицу:

— Отец знал? Он этого от тебя требовал? Такой помощи?

Ник прижался к его груди, крепко обхватил руками:

— Теперь у нас все будет по-другому, правда?

— Да… Ники, ты умеешь держать язык за зубами? Обещай, что никогда никому не расскажешь, что можешь победить Темный. Если кто-нибудь кроме меня узнает, то даже я не смогу тебя защитить. Понял?

— Угу! Давай бороться?

— Да я ж тебя в два счета…

Фолк позволил братишке пару раз одержать победу в шутливой драке. Потом уложил на обе лопатки, пригвоздив к подушке, и начал щекотать. Ник извивался, хохотал, пока не закашлялся. Фолк поднялся и заботливо поправил одеяло:

— Ладно, отдыхай.

— А можно…

— Чего тебе еще?

— А можно я буду твоим оруженосцем? Ведь у Зоркого Рыцаря есть Рорки, который всегда ему помогает. Можно я буду твоим Рорки?!

Глава 3

Сирень окружала беседку сплошной зелено-бело-фиолетовой стеной. Крупные бугристые кисти свешивались внутрь, наполняя воздух тяжелым сладким ароматом.

Ланка опустила голову, уткнулась взглядом в вырезанную на деревянном сиденье надпись: «Гайка сука усни навсегда!» Тщедушная гусеница, складываясь, как перочинный нож, ползла, старательно повторяя контуры чьего-то крика души. Мик сел рядом, прижался грудью к спине. Сквозь футболку Лана чувствовала, как часто колотится его сердце.

Мика зашептал, обдувая горячим дыханием застывшую шею:

— Лан, я… Мы сегодня…

Ланка вслед за гусеницей вела пальцем по глубоко выдавленным буквам: «У-с-н-и…» Вспомнился тот единственный раз, когда она попала в Город. Ненадолго — провинность была пустячная. Но ей хватило. Теперь Ланка очень тщательно следила за собой.

— Лана, ты мне очень… — Мика сглотнул. — Ты мне нравишься, и я…

Сухие губы обожгли кожу за ухом. Ланка на мгновение утопила палец в точке под восклицательным знаком и вскочила, выворачиваясь из жадных объятий. Принялась перебирать мелкие, плотно прижатые друг к другу соцветия:

— Надо найти пятилепестковый цветок и можно загадать желание! Знаешь? Мне не везет никогда — сто раз искала, и никак не попадаются. Вот Талька уже раз пять находила. Его надо съесть. Только она, дурочка, съест, а потом мне рассказывает, что загадала. А рассказывать нельзя — не сбудется! Я бы ни за что не разболтала…

— Лана!

Мик развернул ее к себе, и Ланка очень близко увидела серые глаза, высокие скулы с двумя яркими пятнами румянца и недавно поджившую трещинку на нижней губе. Почувствовала кисло-сладкий запах дешевого вина. Сегодня у Мика был Последний День. Большой компанией посидели в кафе, затем шлялись по парку, окутанному чистой зеленой дымкой молодой листвы. Неожиданно Мик потянул ее за руку и заставил свернуть на узкую тропинку, уходящую в заросли.

— Что?..

— Погоди, сейчас увидишь!

Кое-где земля еще не подсохла, и приходилось обходить жирную черную грязь по редкой травке, пружинящей под ногами. Кроссовки скоро промокли. В одном месте тропинка превратилась в болото. Ланка замерла в нерешительности, но Мик легко подхватил ее на руки и, с чавканьем выдирая ноги из топкой грязи, перенес на другую сторону. Ланка замерла, как птица в кулаке, чувствуя одной щекой острую выступающую ключицу, а другой — теплое частое дыхание.

Оказавшись на сухом участке, он аккуратно опустил ее на землю.

— Вот и все, подумаешь — лужа!

Ланка отвела глаза и, не глядя, шагнула куда-то в сторону. Мик убрал руки и внезапно охрипшим голосом произнес:

— Вот. Пришли.

Почему-то, как только они оказались в беседке, все пошло не так. Легкая радость общения сменилась неловким молчанием. Ланка присела на узкую скамейку, которая тянулась вдоль стен, и прилипла взглядом к глупой надписи, вероятно оставленной здесь неудачливым отвергнутым мальчишкой.

Теперь, глядя в серые глаза Мика и пытаясь разгадать, что за странное выражение прячется в них, Ланка вдруг испугалась неизвестно чего. Она попыталась отодвинуться, но смогла лишь прогнуться, чувствуя, как упирается в поясницу край ограждения.

— Лан, ну что ты… Иди сюда… Ты такая… красивая сегодня, Лана…

Мик, глотая слова, шептал бессвязную чепуху и все сильнее наваливался на нее. Трясущиеся ладони обожгли спину, как два горчичника. Ланка уперлась кулаками в грудь парня, попыталась оттолкнуть. Аромат сирени на мгновение сменился мертвым дыханием Темного Города, и руки бессильно упали. Ланка едва не задохнулась:

— Мик, нет… Подожди, пожалуйста, Мика… не надо, слышишь! Мик!

— Не бойся, Лан, не надо бояться! Все будет хорошо! Ты мне так нравишься! Я… Я люблю тебя!

Жадные руки зашарили под футболкой, больно стиснули напрягшуюся грудь. Чужие губы прижались к ее губам, и Ланку чуть не стошнило от омерзительного кислого вкуса — а ведь час назад она отхлебывала вино из одного с Миком пластикового стаканчика и смеялась!

Она замотала головой, выгнулась так, что в спине что-то хрустнуло, и снова попыталась оттолкнуть потерявшего разум одноклассника. Но тело не слушалось, память о пережитом наказании парализовала способность к сопротивлению…

— Мне кажется, девочка не согласна!

Уверенный мужской голос раздался откуда-то из-за спины Мика. Распаленный парень ошалело завертел головой. Ланка открыла глаза и сквозь слезы увидела невысокую фигуру у входа в беседку.

— Вали отсюда, мужик, — буркнул Мика. — Это наше дело.

— Да? — весело удивился тот.

Ланка метнула на чужака умоляющий взгляд, но не смогла выдавить ни слова. Она подумала, что сейчас умрет, — густой приторный воздух никак не желал проникать в сжавшееся горло, перед глазами мелькали серые тени. Из последних сил отчаянно замотала головой. Незнакомец криво усмехнулся:

— Ну вот, я же говорю — девочка против. Давай-ка, пацан, топай домой.

— Чего-о?! — Мик — высокий и широкоплечий — угрожающе навис над худощавым противником. — Я говорю: вали отсюда, мужик! Я же тебя урою, хлюпик! Мне же сегодня можно! А ты меня пальцем тронуть не посмеешь, урод!

Ланка попыталась бочком проскользнуть к выходу. Мик, не глядя, схватил ее за плечо, продолжая сверлить противника взглядом. Ланка испуганно вскрикнула — сильные пальцы больно сжали руку, и в этот момент незнакомец одним неуловимым движением оказался внутри беседки.

Дальше все произошло очень быстро. Чужак ударил, Мик вскрикнул и отпустил Ланку. Она тут же забилась в угол. Мик страшно зарычал и бросился на ее спасителя. Тот легко сместился, как-то подтолкнул мальчишку, и Мик вдруг оказался на полу, шипя от боли и грязно ругаясь. Чужак хрипло рассмеялся — Ланку передернуло — и ударил Мика ногой в живот. Еще раз. И еще… Когда Мик застонал — тонко и жалобно, — Ланка вышла из охватившего ее ступора и принялась оттаскивать парня, размеренно избивавшего Мика. Незнакомец резко обернулся, бешеный взгляд ударил, как пощечина. Ланка отшатнулась. Но синие глаза внезапно потухли, парень отвернулся и шагнул прочь из беседки, на ходу вытаскивая из кармана смешной розовый плеер.

Грай был зол. Проклятье! Он только сегодня проснулся. Получил честно заработанные денежки и собирался, Вечный Отец его побери, как следует отдохнуть. Хотя бы пару недель. Закадрить покладистую телку, накупить жратвы и выпивки и загудеть так, чтобы стены тряслись! А что теперь? Дернуло же его пойти через парк!

Вспомнились отчаянные, полные слез глаза девчонки. Грай криво усмехнулся — ладно, дело того стоило. Усилием воли отогнал поднимающееся из глубины темное, дурное… Прочь! Это все в прошлом. По крайней мере, сегодняшний самодовольный придурок получил свое!