Наша Душа. Онтология психической реальности - Юрий Михайлов

В одной научно-популярной книжке современный автор (имя не называем), излагая свою концепцию сознания, ссылается на античного философа Анаксагора. И хотя у самого Анаксагора такого определения нам обнаружить не удалось, мы, тем не менее, используем эту современную вольную трактовку как пример онтологически неверного суждения.

Итак, по мнению некоего ученого, Анаксагор определял сознание как "бесконечную ни с чем не смешанную субстанцию, источник движения, необходимую часть всего живого", и рассматривал его как "обобщенный ум, управляющий движением космоса".

Нетрудно заметить, что сознанию здесь приписываются черты божества, но какого-то безличного и разделенного на части.

Если сознание безлично, то нечего говорить об уме, так как ум без личности — это абсурд. А если оно "источник движения" (ни с чем не смешанный), да еще и "управляющая движением космоса" личность, тогда при явном намеке на Божественный разум, неуместным становится термин "сознание". Ибо Бог, как было сказано выше, обладает не сознанием, что характерно для тварных духов, а полным первичным и причинным всему знанием (всеведением).

И, кроме того, здесь не онтологично языческое понимание Бога как "части всего живого" (данным заблуждением в наши дни страдают йоги, толстовцы и практически все оккультисты).

Как математическая бесконечность, вмещая в себя все мыслимые и немыслимые суммы конечных чисел, сама числом не является, так и Творец Безначальный, вечно живой к абсолютно всемогущий, не тождественен Своему творению, ограниченному пределами пространства и времени. Бог не "часть всего живого", ибо Он — Абсолютное Надмирное Бытие. Он Творец, пребывающий вне тварного (относительного) мира. Он один обладает знанием, а "все живое" связано с Ним посредством сознания.

И не только живое. Даже неодушевленная природа, словно картина своему художнику, согласно отвечает Создателю гармонией и красотой космоса, энергией, светом, теплом, ландшафтами гор и долин, движением воздуха, игрою воды, сиянием солнца и радугой.

Растительный мир земли, преобразующий минералы в питательную биомассу для прокормления живых существ, также воздает хвалу Творцу обилием зелени и дивных плодов, буйным цветением, многообразием красок и запахов. Животные, восходя по ступеням биологических классов, набирают уже психические силы; становятся способными реагировать, проявлять эмоции, даже элементарно соображать; по-своему "любить" и "благодарить".

"Всякое дыхание да хвалит Господа" (Псал. 150, ст. 6).

За отсутствием языка, и следовательно, логического мышления, сообразительность животных не идет обычно дальше выполнения"однофазной задачи", то есть прямого действия по добыче питания и прочее. Выработка условного рефлекса на "двухфазную задачу"(например, добычу того, чем нельзя завладеть иначе, как сначала оттолкнув от себя, или использование для добычи постороннего предмета) оказывается на практике делом чрезвычайно сложным. Способность животных к решению "двухфазной задачи" в природе вырабатывается веками, становясь инстинктом, а в научных лабораториях ее удается выработать как условный рефлекс. Но далее решения "двухфазной задачи" сообразительность бессловесных не развивается.

При этом даже "самые умные" животные — обезьяны, обучаемые в цирках всевозможным трюкам, в природе ловятся так же просто, как птицы (на приманку). Для ловли мартышек, например, часто используется кувшин с узким горлом, в который насыпаются орехи. И когда, просунув туда ладонь, обезьяна набирает полную горсть, то уже не может вытащить лапу обратно. Догадаться разжать пальцы (упустить добычу) мартышке не дает жадность. Дальше потребительского инстинкта ее сообразительность не простирается. И это — предел высших млекопитающих, так называемых приматов.

И как же досадно бывает иногда за людей, на глазах глупеющих в атмосфере беспросветного потребительства. За тех, кто с подачи бессовестных рекламных подстрекателей пытается "жить играючи", не утруждая себя нравственной ответственностью, в похотливости уподобляясь сытеньким кошечкам и собачкам. За это неизбежно приходится платить утратой целости сознания, прежде всего — ослаблением ума и воли.

Душа человека, как мы прочли в святоотеческом определении, "есть существо свободное, обладающее способностью хотения и действования; она доступна изменению со стороны воли". У животных же воля отсутствует. У них даже нет сознательных желаний (хотений). Вместо этого ими владеют влечения. Подавлять их сами животные не способны, но они могут смиряться перед волей человека (дрессировщика). При этом одни особи отличаются ласковостью и покладистостью, другие упрямством и злобой, что позволяет судить о наличии у них элементов характера и индивидуальных особенностей.

Характеры людей несравнимо богаче и многообразнее. Но, надо заметить, индивидуальность человека (даже яркая) — это еще не личность!

Высокая одаренность не означает еще человечности. Цель личности, по Платону, — "достижение высшего блага". Причем личное высшее благо одного человека неотделимо от блага всеобщего, а это всеобщее благо есть Бог — "Источник жизни и бессмертия".

Воля к жизни (в пределе вечной) снизу поддерживает ум от разрушения, а сверху оказывает смиряющее давление на силовую сторону души (эмоционально-чувственную сферу). Ослабление воли (переход от высших устремлений к мелочным желаниям и капризам) ведет к снижению уровня личности, вплоть до развития неудержимых влечений. Когда личность оказывается несостоятельной, начинается суетная манифестация индивидуальности (истероидные претензии на оригинальность), а чаще всего возникает подражание "кумирам толпы", следование моде и т. д. И в этих случаях некоторые люди становятся до смешного похожими на тех, от кого они, как сами полагают, произошли.

Слабоволие влечет за собою несдержанность чувств. Эго влечения — гордость, тщеславие и др., не говоря уже о физиологических (скотских) влечениях, (вплоть до извращений, алкоголизма и т. п.) приводят к развитию нездоровой (психопатической) эмоциональности.

В этих состояниях люди бывают крикливы и кокетливы как птицы, трусливы как зайцы, озлоблены как волки и т. д. Именно в эмоциях (нижнем слое человеческой психики) люди при нарушении душевного равновесия ближе всего оказываются к несознательным бессловесным. Многие в состоянии аффекта (одержимости страстью; например, гнева) теряют дар речи, "теряют голову" от любовной похоти или ревности, "сходят с ума" от счастья при денежном выигрыше, впадают в безумие отчаяния при неудачах.

Все это стихия чувств, но чувств негативных (не специфически человеческих), не направленных волей и не нацеленных умом к достижению высшего блага. Их можно приравнять к рефлексам, то есть к реакциям на внешнее раздражение, характерным для неразумных представителей зоологического мира.

При зачаточной сообразительности и некоторой проявленности черт характера, наиболее заметно в психике теплокровных животных, выражается эмоциональность.

В отличие от пресмыкающихся, способных злобно шипеть, но в целом эмоционально тупых, птицы, например, могут уже радоваться и грустить, проявлять симпатию, тосковать при разлуке и т. д.

У высших млекопитающих эмоции достигают выражения восторга и обиды. Некоторые животные, переживая или предчувствуя, оказываются способными плакать. А привязанность к человеку, например, у собаки бывает такой сильной, что ее называют даже "любовью". И многие ставят преданность "четвероногих друзей" в пример людям.

Конечно, нерадивых и бессердечных среди нас достаточно. Но все же тем, кто ставит собаку "выше человека", следует заметить, что так называемая "любовь" у животных отнюдь не бескорыстна. Привязанность собаки всегда обусловлена тем, что хозяин (кем бы он ни был) кормит ее и содержит. Все остальные (люди и звери) вызывают у собаки, в лучшем случае, настороженность. Да и сам хозяин, внезапно протянув руку к миске с собачьей едой, рискует быть укушенным. Ибо главное (фундаментальное) чувство владеющее всеми живыми существами есть страх. А гнев (агрессивная реакция) наряду с унынием и печалью (депрессивная реакция) есть не что иное, как оборотные стороны того же страха.

Утратив райское блаженство, заключавшееся в отсутствии страха и всех его производных: гнева, зависти, ревности, лжи и т. д., люди, став смертными, пали до некоторого сродства с млекопитающими. Однако они не утратили вечной духовности. Благодаря разуму и свободе воли человек имеет возможность подавлять свои страхи, а с ними и все негативные эмоции. Это всегда происходит, когда сознание оздоровляется принятием к исполнению нравственных заповедей и следованием высшей цели человеческой личности.