В защиту науки (Бюллетень 1) - Комиссия по борьбе с фальсификацией научных исследований РАН

Наука противостоит диктату любой априорной идеологии и ни в коей мере не ставит запретов на дальнейшее уточнение законов. Напротив, такое уточнение составляет непременную практику науки и служит источником прогресса. В ходе этих уточнений одни законы становятся все более строгими, а для других устанавливаются границы применения. (Примером первой ситуации может служить принцип эквивалентности инерционной и тяготеющей масс, который к настоящему времени подтвержден с точностью 10-12, примером закона высокой, но ограниченной точности служит закон сохранения четности.)

Заметим, что требования "принципа соответствия" не ограничиваются областью точных наук. Примером применения этого же подхода может служить опровержение профессиональными историками «экстравагантных» построений математика А.Т. Фоменко, академика РАН [9].

Таким образом, по первому вопросу заголовка раздела можно сказать, что истина, разумеется, должна выявляться в ходе многих независимо воспроизводимых исследований, экспериментов или наблюдений, но и этого недостаточно: новая истина должна быть совместима с истинами, достоверно установленными ранее. Не следует преувеличивать роль эксперимента — он может быть ошибочным, неверно истолкованным или фальсифицированным. И даже независимое воспроизведение не является абсолютной гарантией; бывают индуцированные коллективные заблуждения, не говоря о возможном сговоре6. Во второй половине XX в. неоднократно появлялись ошибочные сенсационные публикации в авторитетных изданиях, вызывавшие серию независимых подтверждений. Примером могут служить сенсации конца XX в. вокруг "холодного синтеза" и в связи с якобы обнаруженным действием реактивов при их разбавлении за пределами наличия единственной активной молекулы в анализируемом объеме.[6]

А на вопрос о том, кто судьи, естественно ответить, что верховным судьей является мировое научное сообщество, опирающееся на непрерывно растущий свод фактов и объективных законов природы — на накопленное коллективное научное знание. И суд этот является достаточно безапелляционным. В науке (по крайней мере, в области точных наук) не применим принцип свободы совести, позволяющий каждому верить по-своему: наука живет знанием, а не верой. А точное знание оставляет мало пространства для различных взглядов — наука не демократична. Дискуссии в науке уместны на стадии гипотез. Дискуссии прекращаются, когда на смену гипотезе приходит теория.

Приведенный ниже перечень примеров ни в коей мере не является исчерпывающим ввиду необозримости темы. Современная лженаука сочетает верность традициям с величайшей гибкостью следования моде. Традиционно базируясь на средневековых предрассудках, имея прямые корни в магии и оккультизме, лженаука немедленно берет на вооружение терминологию переднего края истинной науки, разглагольствуя о когерентности «биополей», о голографическом принципе кодирования информации «аурой», об информационном поле "кварк-глюонного конденсата", о неисчерпаемых энергетических ресурсах "физического вакуума", о полевой природе посмертной жизни души и пр., и пр. Этим свойством мимикрии под современную науку отличается, прежде всего, откровенно мошенническая лженаука, представляющая собой, по существу, одну из новых форм криминального бизнеса. Типичным примером может служить широкая кампания вокруг так называемых «торсионных» полей.

История этой аферы восходит, по-видимому, к 1960-м годам. В ее основе лежала идея «телепатии», получившая большое распространение с конца 50-х годов (в период политической «оттепели» Хрущева), в форме «медиумизма» или, в тогдашней терминологии, «парапсихологии». До наших «спецслужб» тогда дошли сведения о попытках США (неизменно бесплодных) установления телепатической связи с подводными лодками. Были предприняты попытки «мысленной» передачи бинарного послания из подвала на Лубянке "реципиенту-экстрасенсу" на окраине Москвы. Работой руководил А.Е. Акимов, который внес свой вклад в это старинное занятие: он якобы подвергал "экстрасенса-индуктора" дополнительному действию "нового физического поля", названного «спинорным». По утверждению Акимова, это поле образовывало «шнуровой» канал и переносило ментальную информацию без затухания с расстоянием и без поглощения промежуточными средами. Акимов объявил об открытии идеальной связи — строго адресной, т. е. неподверженной перехвату, всепроникающей, безграничной и, как утверждалось позднее, мгновенной [10, 11, 12]. Официальные ведомственные отчеты это достижение не подтверждали, что не помешало дальнейшему развитию темы «спинорных» полей, приведшему в 1987 г. к секретному постановлению правительства о всемерном развитии «спинорных» технологий и "биоэнергетики".[7] В эту деятельность были вовлечены сотни людей из десятков оборонных отраслевых учреждений и даже из некоторых академических институтов. В начале 1991 г. эта деятельность была рассекречена и стала предметом анализа в АН СССР и в Комиссии по науке Верховного Совета, после чего "Центр нетрадиционных технологий" при Государственном комитете по науке и технике был немедленно расформирован. Потеряв официальную должность, Акимов тут же нашел свое место в новом мире «венчурных» предприятий, сохранив связи и поддержку «спецструктур». С тех пор о секретности было забыто, и начался период интенсивных попыток выхода на рынок с чудодейственными генераторами «торсионных» (они же «спинорные» и «микролептонные» — терминология постоянно мутировала) то ли полей, то ли излучений. Поскольку ни одно из многих десятков широковещательных обещаний в области оборонной и гражданской техники никогда не было выполнено (и не могло быть выполнено — ввиду отсутствия этих всемогущих полей!), то для компании Акимова остался лишь один гарантированный участок рынка, не подразумевающий объективных доказательств действенности этих полей, — целительство.

Через СМИ, включая респектабельные «Известия» (см., например, об этом реплику автора в номере от 26.09.97, в разделе "Резонанс"), стали распускаться слухи о разработанном в недрах старого КГБ могучем «психотронном» оружии на основе тех самых полей, которое при желании можно обратить во благо. В интернете появилась реклама "торсионных генераторов", облегчающих практически любую хворь — по доступной цене: около 30$ для россиянина и по сотне — для иностранцев. (Заметим мимоходом, что пользы от этих муляжных «генераторов» столько же, как от любых других амулетов. Так же обстоит дело и с вредом — будучи объективно бесполезными, они внушают людям надежды и удерживают их от обращения к врачам.)

Мы не знаем, как идут дела в этом бизнесе. Но мы знаем, что компании Акимова этого мало, и она непрерывно пытается снова получать средства из госбюджета. В газетах постоянно появляются интервью Акимова с обещаниями решить энергетическую проблему с помощью "генераторов энергии из вакуума" или завоевать космос с помощью «безопорных» двигателей. Незадолго до начала 2002 г. по телевидению сообщалось, что подобный проект лежал на столе в правительстве. Более подробно эта история изложена в публикациях [2, 3, 8]. Здесь мы остановимся лишь на некоторых характерных особенностях этой масштабной аферы, сходной по масштабу с аферой Лысенко, отличающих ее от подобных в прошлом. Во-первых, ее развитие происходило преимущественно под грифом "совершенно секретно", что выводило ее из-под научной критики. Вторым отличием является то обстоятельство, что вся эта деятельность не имела почти никакого материального выражения (кроме, пожалуй, выпущенной в конце 80-х годов серии муляжных "генераторов торсионного поля", которые навязывались оборонным НИИ с предписанием исследования их воздействия на все, что придет в голову) и имела чисто бумажное воплощение в виде горы отчетов. Ввиду отсутствия необходимости, фигуранты этой деятельности не озаботились даже фальсифицированной демонстрацией достижений, ограничиваясь баснями в высокопоставленных закрытых аудиториях.[8] Всех устраивали заявления такого, например, типа: "как известно, прототип торсионного генератора энергии с КПД 1000 % при мощности 400 Вт несколько лет без перерыва проработал на кафедре энергетики МГУ". При этом могла называться фамилия заведующего кафедрой. Излишне говорить, что при проверке подобного "известного факта" никаких концов найти было невозможно. Широко использовались ссылки на научные авторитеты. В одном из отчетов в качестве контрагента и соавтора указывался знаменитый математик академик Н.Н. Боголюбов. На запрос о мере его участия сам Боголюбов заверил, что он никогда не слыхал о предмете. (Справедливости ради надо сказать, что в отчетах Акимова встречались и подлинные подписи уважаемых людей. Объяснялось это просто — Акимов хорошо платил почтенным контрагентам, а секретность прикрывала грех беспринципности.)