Цветок сиреневой луны - Галина Валентиновна Чередий

Даже если мне придется везти тебя в наручниках. — Видимо, сказав это, Олежек четко себе картинку представил, в смысле меня в наручниках, потому как издал хриплый страдальческий стон. Извращенец, блин! — Ленка, ведьма! Я с тобой уже совсем дураком, на сексе помешанным, становлюсь. Выходи по-хорошему, или я этот домик на курьих ножках по бревнышку разберу.

Этот разберет, с него станется.

— Не выйду я, отвали, Олежек. А дураком, на сексе помешанным, ты всегда и был. За то я тебя и выбирала. Только я недельку развлечься хотела, а ты вцепился в меня. Сколько раз тебе говорить — надоел ты мне. Достали твои дружки-нувориши, телки их силиконовые, безмозглые, панты твои. Я свободы хочу! Не хочу ни тебя, ни того, что с тобой связано. Не хочу-у-у-у-у!

— Не хочешь? Открой и в глаза мне это скажи! — Знает, скотина, что когда смотрю на него, могу и слабину дать. Ведь красивый, как скандинавский бог, и знает об этом. Отворачиваюсь от двери.

— Афри, давай, начинай! Этот психованный не уймется. Так что поторопись.

— Ленка, кто там у тебя? — ревет бешеный бизон за дверью, осыпая её ударами. — У тебя другой мужик? — Далее непереводимый фольклор. Я даже заслушиваюсь, запоминаю, вдруг пригодится когда. — Я сейчас эту дверь… на!.. Я его убью и тебя придушу, ведьма!

— О, ну началось! И тебя убью, и его убью, и себя убью… Вот, блин, наказание мне за мою распущенность и неразборчивость в связях.

Я подошла к Афри и села рядом. На дверь обрушивались мощные удары, слышались угрозы одна другой страшнее, и старушка застонала. Он что, топор нашёл?! Вот су… субъект неуёмный. Афри мне кивнул, опасливо косясь на дверь.

— Давай заклинание.

Ну, была не была! Быстро произношу слова, прижимая руки к линиям рисунка. И, о чудо! Не успела я еще закончить, как по линиям побежали огоньки. Яркие. Афри радостно вскинул голову. В этот момент в двери появилась незапланированная форточка. Афри нервно оглянулся и стал быстро произносить заклинание наведения на свой мир. Удары сыпались так же часто, как и ругательства от совершенно взбешённого Олежека. Ого! Таких белых от бешенства глаз я у него еще ни разу не видела. Афри поднимает глаза, и я понимаю, что он готов уйти. В этот момент дверь окончательно сдается.

Я смотрю на локомотив по имени Олег и пропускаю момент, когда Афри резко протягивает руки и, схватив меня, буквально впечатывает в свое тело и выкрикивает последнее слово. Хлопок — и Олежек ловит только воздух.

Глава 5

Свист, мерцание и громкий хлопок — и вот я лежу на Афри в полной темноте. Пахнет сыростью и еще чем-то незнакомым, противным. Афри подо мной завозился и застонал. Ну прямо уж! Не такая я и тяжёлая. Пятьдесят пять килограмм живого веса всего. Ни капли жира, как у хорошей гончей. Скатилась с тельца дроу и села. Пол холодный, видимо, каменный.

— Ты чего опять натворил, колдун косорукий?

— Ничего страшного. Мы у меня дома, — проскрипел Афри.

— Чего-то я не помню, чтобы я к тебе в гости собиралась. Ты на фига меня хватал?

— Тебя тот бешеный собирался убить в порыве ревности. Я решил тебя спасти.

— Вот, блин, лыцарь в сияющих доспехах, на мою голову. Я меня спасать просила? Я что с этим психическим первый день, по-твоему, знакома? Ему меня убивать резона нет, я ему для других целей нужна. — Афри обиженно засопел в темноте, оскорбленный в лучших чувствах. Надо исправлять ситуацию, а то зарублю будущего героя-бетмена, так сказать, на корню, и останется их Готэм, блин, без спасителя. — Ладно, спасибо тебе, конечно. Он таким злым еще ни разу не был. Видимо, увидел в твоем лице серьезного конкурента. — Льщу без зазрения совести. — Но все равно так хватать меня не надо было. Как я домой-то вернусь? И чего тут темно-то так?

— Домой мы тебя живо вернем. Теперь-то я научился порталы открывать.

— Ага, вот это меня и пугает. Вдруг я вместо дома к демонам попаду?

— Не попадешь. Но даже если и так, то бояться нечего. Они очень все культурные и воспитанные. Озабоченные только очень. А так ничего. У меня там друзей много.

— Это ты меня так успокоить пытаешься? Да-а-а-а, не хватает тебе опыта ещё во многих аспектах жизни, Афри. Ну, так долго еще в темноте сидеть будем?

— Сейчас свечи зажгу.

— АФРИ! — Вопль откуда-то сверху.

— Ой, — испуганно пискнул Афри и на что-то наткнулся в темноте. — Ифер здесь! Он, наверное, портал почувствовал!

Что-то мне это не нравится почему-то. Где-то наверху распахнулась дверь, в проеме образовалась монументальная мужская фигура. Судя по силуэту, очень даже ничего. Даже прям понравилась мне.

— Афариэлиус дер Варандо дер Самиус! — заорала фигура хорошо поставленным голосом. Разонравилась мне сразу. — Где тебя демоны носили? Мы всё перевернули в поисках тебя. Мне мама твоя уже плешь проела! — продолжал разоряться мужик.

Поднимаюсь. Не люблю, когда орут, а я на полу сижу, неудобно как-то.

— Здравствуйте, уважаемый, — говорю я вежливо.

Немая сцена. Потом мужик отмер и махнул рукой. Повсюду свечи зажглись. Я даже прищурилась с непривычки, так светло вдруг стало.

— А я вот ведьму нашёл, — робко, из-за моей неширокой спины сказал Афри.

И мужик стал медленно спускаться к нам по лестнице. Вот знаете, когда я мечтала увидеть вместо юного Афри дроу — коварного искусителя — не стоило мои мечты так буквально воспринимать. Потому как спускался к нам настоящий взрослый дроу, который выглядел прямо как в любовных фэнтезийных романах. Все как полагается — ростом повыше Афри на полголовы, широкие плечи, узкие бедра, длинные стройные ноги с развитой мускулатурой. Одет в кожаные штанишки в облипочку и кожаную же безрукавочку, не скрывающую ни гладкой мощной груди, ни мускулистых рук в красивых татуировках. Кожа чуть светлее, чем у Афри, по цвету напоминает молочный шоколад. Прям шоколадный заяц. Вспоминая песенку, сразу стало интересно, насколько ласковый… мерзавец. Завершала композицию голова с богатой длинной шевелюрой посветлее, чем у Афри, и красивое аристократичное лицо с огромными синими глазищами, которые сейчас, широко распахнутые, смотрели на меня, и порочно-чувственными губами.

Двигался он с потрясающей плавной грацией, как будто подкрадываясь к добыче. Вот мне бы так научиться. Идет по лестнице, глаз с меня не сводит, и не колупнется даже со ступенек. Спустившись, искуситель замер прямо передо мной, продолжая осмотр меня. И главное, опять все пониже глаз. Прямо зло берет. Стоит, нервно так сглатывает, а в глаза не смотрит. А они