Надежда повстанцев (СИ) - Регина Андреева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хм, кажется, я что-то такое слышал. Соболезную.
Вербовщик нахмурился и почесал затылок.
— Чего ты хочешь, Николетта? Продать карту? Вступить в ряды повстанцев? Никак не могу понять твоих мотивов.
Я собралась с духом.
— Если честно, мне не нужны ваши деньги. Я просто хочу изменить мир.
Совенок на плече вербовщика вытянул голову и проникновенно посмотрел мне в глаза. От взгляда призрака стало зябко. Я поежилась, вцепилась в стул, но глаза не отвела.
— Ты не врешь, — задумчиво проговорил вербовщик и оценивающе посмотрел на меня.
— А вы, значит, слышите правду?
— Слышу. Таков дар моей сущности, видишь ли, у меня тоже дефект.
— Знаю, у вас очень милая сова.
Глаза вербовщика резко сузились на моей переносице.
— Как интересно… А дар твой сущности..?
— Проницательность, — кивнула и уверенно посмотрела на мужчину. — Я вижу вашу сову так же четко, как своего ворона.
Вербовщик хмыкнул и рассмеялся.
— Да-а-а… А я тут с ней распинаюсь! Скажи мне, ты видишь только сущности, ничего больше?
— Я… пока не очень хорошо разобралась в магии ворона, — это было правдой, хоть и не отвечало на главный вопрос.
Серые глаза мужчины заблестели в предвкушении.
— Значит, не хочешь продавать карту?
— Нет, я хочу оставить ее себе и использовать во благо.
— В таком случае я просто не могу отпустить тебя! Ты представляешь ценность, даже без карты, а с ней и того дороже.
Повеяло чем-то нехорошим, но я отмахнулась от ощущений, как от навозной мухи.
Тем временем вербовщик закончил проверку и принял решение.
— Меня зовут Томас Мориш, через меня проходят все новобранцы. Николетта, ты не хотела бы вступить в наши ряды и бороться за лучший мир?
Да! Ура! Что там говорил Рик? Сразу не соглашаться?
Я потупила взгляд.
— Не уверена, что мне это нужно. Я видела, что творят повстанцы. Пожары, взрывы, убийства — это не моё.
Вербовщик задумчиво почесал козью бородку.
— Сообщество повстанцев неоднородно. Есть деятели, как я, а есть разрушители. И тот, и другой путь ведет к переменам, это наша общая цель. А средства каждый выбирает сам, исходя из своей совести.
— У Филиппа нет совести… — пробормотала под нос, но вербовщик услышал.
— Филиппа любят не все.
— Разве?
Вербовщик кивнул.
— О его личности я узнал чуть раньше общественности, просто потому, что сова услышала ложь. С тех пор я ему не доверяю.
Какой всё-таки удивительный дар для вербовщика — слышать ложь. Почти такой же удивительный, как мой, — видеть тайны.
— Филипп — лжец и убийца.
При мысли о нем внутри разгоралась ярость.
— Тут я склонен с тобой согласиться, лжецам веры нет. Я взаимодействую с ним, пока он полезен, но в крупные дела не посвящаю.
Повисла тишина.
Крупные дела? Значит ли это, что Филипп не главарь повстанцев, как мы считали?
Шум в ушах прекратился, разум вдруг обрел ясность. За столом переговоров сидели двое: вербовщик, один из тех, кто принимает решения, и воровка-самозванка, которая вообще ничего не решает. Казалось бы, что может быть общего у людей, чьи помыслы далеки друг от друга. Оказалось, не все так просто.
В этот момент мир не делился на черное и белое, на повстанцев и законников.
В этот момент двое осознали общую цель. Эта цель была искренней, честной, она шла из глубины души и объединяла совершенно разных людей.
Изменить мир.
— Через два дня в этом районе назначена операция, присоединяйся в качестве наблюдателя. Посмотришь, как работают лучшие из нас. Те, кто ценит человеческие жизни и хочет перемен для простых людей.
— Никаких убийств? — засомневалась я.
— Никаких.
Я заторможенно кивнула и вспомнила.
— А карта?
Мужчина покрутил бородку и произнес, глядя перед собой.
— Я стал вербовщиком благодаря интуиции, последняя никогда меня не подводила. Знаешь, что она говорит сейчас? Что сегодня я получил нечто более ценное, чем карта. Сильного союзника.
— Я еще не сказала "да".
Вербовщик ничего не ответил. Улыбнулся и жестом попросил бугаев проводить меня к выходу. В этот раз охранники были нежны, даже ручку подали и дверь придержали.
Ночной воздух охладил лицо и мысли.
Еще холоднее стало, когда шеф и Рик услышали пересказ встречи. Эмоции лились рекой от "о чем ты думала?" до "почему ты просто не притворилась воровкой?"
— У него сова чувствует ложь! Я не могла продолжать следовать вашему плану!
— Она права, — заступился Рик, хотя сам был готов отчитать меня наедине, — нам надо остынуть.
— Послушайте, — я встала и строго посмотрела на "начальство", — вас там не было. Они заранее навели обо мне справки, я просто не могла врать, это бы сразу вскрылось.
— И где теперь их искать?
Я сделала паузу.
— Меня пригласили на операцию, куда именно, не сказали. Это же хорошо, разве нет? То, что вы и хотели. Я внедрюсь в общество повстанцев, узнаю их тайны, найду Филиппа…
— Лично я хочу запереть тебя дома и никуда не выпускать! — прорычал Рик.
— Но… Я могу за себя постоять!
— Детки, давайте вы потом выясните отношения. Меня сейчас волнует одно. Ника, ты всерьез намерена отправиться на операцию повстанцев? А если они решат взорвать здание? Хочешь стать соучастницей?
— Мне обещали, что жертв не будет. Ну, пожалуйста, это же отличная возможность!
В кабинете повисло молчание.
— Должен отметить, в этом что-то есть, — с нотками безысходности поддержал мою затею Рик. — Ника идет на операцию повстанцев, мы тем временем оцепим территорию и скрутим их с поличным. Чем не план?
Шеф залпом допил свой кофе и с громким стуком поставил кружку обратно.
— Ладно, — решил он. — Назначаю операцию "перехват". На подготовку два дня. Ника, как только с тобой свяжутся для назначения места, сразу сообщи. Больше никаких выходок! Твоя задача — дать наводку, остальное мы сделаем сами.
Сделав маленький глоток чая, я быстро-быстро закивала.
Глава 4. Ограбление банка
Под скудным светом фонаря сидела фигура. По черному плащику, укрывшему руки и ноги, не было понятно, кто это — мужчина или женщина, разве что по поведению. Фигура волновалась, суетилась, то и дело озиралась по сторонам и ждала.
В небе громыхнуло, зарядил дождь. Тяжелые капли били по рукам, отговаривая от затеи. Фигура уже почти пожалела, что вызвалась на мероприятие, но усилием воли заставила себя не двигаться с места. За ней обязательно придут, не могли же они обмануть.
Пришли.
Их было двое. Первая — короткая
