Неуловимые мстители. Наследство Эйдорфа - Григорий Кроних

— Это ясно.

— Вот тебе документ, аусвайс называется, для фашистских патрулей, ты теперь числишься у них на службе, так что можешь по городу смело гулять.

Матвеич взял бумагу с черным орлом и покрутил в руках.

— И после комендантского часу?

— Нет, после — не стоит. Я так понимаю, что лояльность они ставят выше всего. Будь ты, Матвеич, специалист хоть самой высшей квалификации, подозрительно себя поведешь — к стенке прислонят. Да и меня тоже расстреляют и не поморщатся. Тут и другим, кого на место убитых возьмут, наука: не перечьте!

— Не пужай раньше времени, товарищ главный инженер.

— Я теперь — господин главный инженер, — сказал Валерка. — Вот как жизнь переменилась.

— Тогда сигареты оставьте, я так к ней легче привыкну.

Мещеряков улыбнулся, пожал на прощание руку и снова отправился в комендатуру.

Не зря накануне солдаты с вечно усталым переводчиком обходили дома бывших совслужащих. Крыльцо городского архива было очищено от грязи и мусора, а тяжелая дверь оказалась открытой. Лейтенант Корф распахнул тяжелую створку и шагнул в маленький пустой вестибюль. Ориентируясь по сохранившимся табличкам, офицер повернул направо по коридору и попал в просторный зал, уставленный стеллажами. Папки и бумаги занимали на них некоторые полки, устилали весь пол и пачками ютились в углах помещения. Очевидно, что русские покидали город в большой спешке и не столько уничтожили архив, сколько тут намусорили. Посреди зала стояла огромная жаровня, наполненная пеплом. Интересно, почему большевики не сожгли весь архив вместе со зданием? Неужели собирались скоро вернуться?

Его шаги по шуршащей бумаге были услышаны, и из-за стеллажей появились две женские головки. Настороженные взгляды не скрыли даже толстые стекла очков.

— Здрафстфуйте, фроляйн. Не бойтесь меня, — Фридрих Корф постарался улыбнуться с максимальным обаянием.

Сотрудницы архива вышли навстречу посетителю с пачками бумаг в руках.

— Я видеть, вы уже наводить порядок? Это карашо.

— Мы подумали, что…

— Это — убрать! — офицер ткнул пальцем в жаровню. — Фсе документ надо беречь!

— Хорошо, хорошо, — закивали испуганные архивистки. — Это не мы жгли, не мы.

— Порядок — раньше фсего, — наставительно сказал Корф.

— Мы постараемся, но потребуется несколько месяцев, чтобы все рассортировать и расставить по местам.

— Дфе недели — достаточно, — твердо сказал немец, — или принимайт меры!

Затем лейтенант снова обаятельно улыбнулся.

— Это есть отдел гра-до-стро-итель-сфа?

5

— Связь с Москвой оборвалась, — сказал Данька Мстителям.

— Вот, черт! — горячий норов цыгана не угас с годами.

А Ксанка положила на плечо мужа руку и ободряюще улыбнулась.

— Не впервой нам партизанить.

— Я тоже так думаю, — согласился командир. — Тем более что и людей у нас трохи богаче, чем у отца в 20-м было, да и припасы кое-какие собраны. При отступлении Красной армии шахты мы взорвать не успели, зато динамит с рудников весь сюда свезли. Со стрелковым оружием хуже, его придется в бою добывать. Пулемет «Максим» один, пушек нет.

— Пушки ты тоже в бою брать собрался? — ехидно спросил Яшка. — Может, и танки заодно?

— Может, и танки, — серьезно сказал Даниил. — В Гражданскую шашки да маузера было достаточно, а теперь тактика другая. Почему фашист так прет? Техники у него много. Вот этим вопросом я и предлагаю вам с Ксанкой заняться.

— Сам говоришь, что у нас один пулемет, как же с танками воевать? — спросила сестра.

— Сейчас осень, дороги развезло, а фронт все дальше отодвигается. Думаю, что немцы будут все больше техники по железной дороге перебрасывать.

— А в городе четыре железнодорожные ветки сходятся, — заметил Цыганков.

— Вот вы, ребята, и соберите боевую команду, обучите бойцов минному делу, — распорядился командир. — Потом разделим подрывников на четыре группы, и каждая будет отвечать за одну из веток «железки».

— Я бы Валерку привлек, — предложил Яков.

— У него пока другое задание, в городе, — сказал Даниил, — я от него весточку жду. Вопросы? А то мне пора с Настей медицинской частью заняться, госпиталь все никак не обо рудуем.

— Меня, Даня, племяши беспокоят, — сказала Оксана.

— Озорничают? — нахмурился отец.

— В том-то и дело, что нет!

Яша рассмеялся.

— Нашла себе заботу!

— Не скажи, Яшка… А ты объясни.

— Очень уж серьезно они втроем с Валеркиным Юркой ножики в цель кидают. Думаю, что надолго их этим не занять. А раз притихли, стало быть, что-то уже задумали.

— Точно, — сказал Ларионов, — они мне уже план разведки предлагали.

— Разведки? Вот, сопляки! — воскликнул Цыганков.

— А ты себя в их возрасте вспомни, — предложила Ксанка. — Нам в Гражданскую столько же было. Мы в эти годы с атаманом Бурнашем воевали вовсю.

— Ну, ты сравнила! — урезонил жену Яков. — Наш отряд Лютый разбил, и выбора не было.

— Если их делом не занять — в разведку сбегут или похуже что выдумают.

— Вот и бери их под свою команду, — сказал Даниил. — Пусть с другими минному делу учатся, пригодится. По крайней мере научатся взрывчатку уважать…

За дверью загремело вдруг ведро, створка отлетела, и помещение ввалился Костя.

— Лалионов тут?!

— Что случилось, Костя?

— Фасисты в Медянке, меня тетка Анисья послала! Делевню оклузили, палтизан исют!

— Много их?

— Селовек патьдесят, два глузовика и офисел на легковой.

— Вот и стрелковое оружие появилось, — сказал, вставая, Цыганков.

— Я с тобой, — вскочила Оксана.

— А я…

— А ты, Коська, мне тут нужен, — опередил Даниил.

— Да я и не военнообязанный, — молвил тот, — была охота…

Сегодня их подняли на час раньше обычного, завтрак выдали сухим пайком и погрузили на машины. Капитан Краузе нервным движением постоянно поправлял на поясе кобуру и смотрел на часы. Славкин понял, что дело предстоит необычное. Грузовики выехали за город и по раскисшей дороге двигались медленно. Капитан ехал впереди на «опеле», и пару раз легковую машину пришлось вытаскивать из грязи, в которую она ныряла по самое днище. Наконец колонна достигла какой-то станицы, солдатам было приказано окружить селение.

Георгий Александрович пинком распахнул дверь и ворвался в сени. Следом за ним вбежал румын со «шмайсером» наперевес.

— Хальт! Руки вверх!

В хате оказались старик и старуха. Она возилась на кухне, а дед подшивал валенки, готовясь к зиме.