Теория и практика использования медицинских знаний в гражданском судопроизводстве России - Александр Мохов

Первый дошедший до нас отечественный законодательный акт, которым вводилась государственная регламентация судебной экспертизы, был царский Указ от 6 марта 1699 г. «О порядке исследования подписей на крепостных актах в случае возникшего о подлинности оных спора или сомнения, о писании крепостей в поместных и вотчинных делах в поместном приказе, а не на Ивановской площади, и о потребном числе свидетелей для крепостных актов»[28]. Названный Указ явился первым на пути формирования института сведущих лиц и его основной составной части – судебной экспертизы. Согласно Указу, было признано обязательным исследовать подписи на крепостных актах. В качестве «экспертов» выступали дьяки и подьячии приказов.

В 1733 г. в таких крупных центрах, как С.-Петербург, Москва и Рига, были утверждены штадт-физики (лица, выполнявшие функции судебных медиков). В 1737 г. был утвержден институт городовых врачей для проведения судебно-медицинских обследований (освидетельствований). В 1797 г. во всех губернских городах были учреждены врачебные управы, на которые возлагалось производство судебно-медицинских исследований, в том числе и вскрытие трупов.

Во второй половине XVIII в. студентам-медикам стали читать курс лекций по судебной медицине в Московском университете и Петербургской Медико-хирургической академии.

В 1842 г. был издан Устав судебной медицины, урегулировавший деятельность судебных медиков. Появилась четкая структура соответствующей службы: первая инстанция – уездные и городовые врачи, вторая – врачебные отделения, третья – Медицинский Совет. Этот документ с небольшими изменениями и дополнениями просуществовал до 1917 г.

Медицинский Совет был высшей медицинской инстанцией. В его обязанности входило: инспектирование врачебных управ, рассмотрение дел о профессиональных правонарушениях врачей, освидетельствование живых лиц в случаях привлечения к ответственности врачей, рассмотрение фактов незаконного врачевания.

Следует отметить, что Медицинский Совет одновременно являлся и высшей судебно-медицинской инстанцией. В его функции входила проверка работы судебных врачей и наложение взысканий на них.

Рассмотрим следующий пример.

В 1843 г. врач Ростиславлев в заключении о смерти Калмыковой, отравившейся мышьяком, принятым ею по ошибке, написал, что смерть ее последовала от апоплексического удара, хотя при судебно-химическом исследовании ее внутренностей был обнаружен мышьяк.

Медицинский Совет постановил лишить врача права производить судебно-медицинские вскрытия и отдать под суд[29].

Процессуальное законодательство XVIII в. характеризуется заимствованием сначала немецкого инквизиционного, а затем – следственного порядка, что свидетельствует о сильном германском влиянии на развитие уголовного и гражданского судопроизводства в России. Этот же период совпадает с появлением интереса и рецепцией теорией, а затем и законодательством России ряда положений классического римского права.

Значительное влияние на исследуемые процессы оказал Устав уголовного судопроизводства 1864 г. После принятия данного акта немецкий курс был временно забыт, и российский процесс «всецело отдался» французским симпатиям. В дальнейшем германские и французские элементы сочетались в различных пропорциях, оказывая влияние на все дальнейшее развитие как уголовного, так и гражданского судопроизводства России.

Устав 1864 г. отменил формальный подход к оценке доказательств, ввел суд присяжных, состязательные начала в судебный процесс. В нем были названы основные виды сведущих лиц: «врачи, фармацевты, профессора, учителя, техники, художники, ремесленники, казначеи и лица, продолжительными занятиями по какой-либо службе или части приобретшие особую опытность»[30].

Несмотря на существенный прогресс в законодательной регламентации деятельности сведущих лиц, необходимо помнить, что дореформенный суд целиком зависел от администрации, которая, по признанию министра внутренних дел С. С. Ланского, «ездила на юстиции»[31]. Тайна судебного производства, применение телесных наказаний, произвол, продажность, царившие в дореформенном суде, были «притчей во языцех», что существенным образом сдерживало применение специальных знаний для целей правосудия.

Несмотря на имевшуюся практику и практиков, которые, как известно, инертны, дело сдвинулось с мертвой точки. В немалой мере развитию института сведущих лиц способствовал появившийся институт адвокатов. Утверждались краеугольные принципы процессуального права: независимость суда, несменяемость судей, гласность и состязательность. Было сокращено количество судебных инстанций и четко разграничена их компетенция.

На практике, при возникновении потребности в разрешении какого-либо вопроса, требующего специальных знаний, наиболее часто назначалась экспертиза. При этом сведущие люди избирались в количестве от одного до трех человек по взаимному согласию сторон. Если же согласия не последовало, то эксперты назначались мировым судьей.

Хотя в Уставе не было терминов «эксперт», «экспертиза», в нем шла речь о деятельности, которая в дальнейшем стала именоваться судебной экспертизой.

Необходимо также отметить, что хотя Устав и не предусматривал участия сведущих лиц в иных процессуальных действиях, кроме как в форме экспертизы, на практике использовались и иные формы применения специальных знаний. Наиболее часто в осмотрах и освидетельствованиях участвовали врачи. По существу, речь шла о зарождении такой формы использования специальных знаний как участие специалиста. Так, в книге второй пятнадцатого тома Свода законов (ст. 943, 1083) была установлена возможность истребования от сведущих лиц показаний и мнений в тех случаях, когда для познания обстоятельств дела были необходимы особенные сведения или опытность в науке…»[32].

Устав гражданского судопроизводства 1864 г. также содержал отдельные нормы, регламентирующие деятельность сведущих лиц. Так, на основании ст. 507, 515 суд был вправе по собственному усмотрению назначить осмотр на месте и истребовать заключение сведущих лиц.

Издание новых процессуальных кодексов и запросы практики потребовали от судебных медиков и психиатров разработки целого ряда экспертных вопросов. Не случайно, именно в этот период были заложены основы новых научных направлений и исследований. В это время было определено происхождение странгуляционной борозды (прижизненная или посмертная) по гистологической картине кожи (И. И. Нейдинг), разработан ряд вопросов акушерско-гинекологической экспертизы, экспертизы вещественных доказательств (Н. А. Оболонский, П. А. Минаков) и другие.

С 1865 г. начал издаваться первый русский журнал по судебной медицине «Архив судебной медицины и общественной гигиены».

В 1895 г. увидело свет первое руководство по судебной психиатрии «Судебная психопатология», подготовленное В. П. Сербским.

Отдельные научные положения, получившие в этот период развитие в прикладной медицинской науке применительно к задачам уголовного процесса России, были заимствованы и для гражданского судопроизводства.

Растущие потребности следственной и судебной практики (в первую очередь, по уголовным делам) в специальных знаниях, с одной стороны, и «неопределенность» правового статуса сведущих лиц и регламентации их деятельности, обусловили научную полемику по данной проблематике.

Так, Л. Е. Владимиров разделял экспертов на две группы: эксперты, основывающие свои заключения на какой-либо науке, научные судьи, цель которых – решение специального вопроса по делу; эксперты, основывающие свое заключение на опытности в каком-либо ремесле, дают справки; они не являются судьями[33].

Причем к первой группе экспертов Л. Е. Владимиров относил врачей, ко второй – всех остальных сведущих лиц.

Данная позиция часто критикуется в специальной литературе за «необоснованное» признание за врачами права вынесения обязательных для суда решений по специальным вопросам (предустановленная сила доказательства). Здесь следует отметить следующее. Хотя заключение эксперта не является особым, обладающим большей доказательственной силой, однако по целому ряду дел невозможно с высокой степенью достоверности разрешить те или иные вопросы без соответствующего заключения (проблема достаточности и достоверности доказательств). В то же время недооценка иных исследований, кроме медицинских, по тем или иным вопросам могла затормозить развитие других классов и родов экспертных исследований.

В. Д. Спасович считал экспертизу особой разновидностью осмотра, при помощи специально подготовленных людей, а экспертов – помощниками судей, излагающими в суде научные истины. В то же время, по его мнению, сведущие люди часто не ограничиваются изложением известных им фактов, законов, а оказывают содействие в установлении необходимых обстоятельств, необходимых для решения суда[34].