Среди волков - Эрика Блэк

Гламурную красотку зовут Рози Франклин, и мне горько осознавать, насколько она роскошна. На фотографии сложила ярко-красные губы бантиком и кокетливо подмигивает – такая подача наводит на размышления. На личной странице сказано, что она агент по недвижимости, а статус отношений гласит: «Все сложно».

Я нетерпеливо пролистываю фотографии, выставленные в общий доступ – знаю, не надо туда заглядывать, но плевать. Беспокойство переросло в гнев и отвращение. Я остервенело перехожу от одной фотографии к другой, жадно читаю каждую подпись, вскользь изучая всех, кто помечен.

Стоп! Снимок двухмесячной давности, сделанный в Атланте. Интуитивно понимаю, что фото мне знакомо… но чем? На красотке узкие облегающие джинсы и белый, подчеркивающий тонкую талию, трикотажный джемпер с глубоким V-образным вырезом. Черные кудрявые волосы свободно ниспадают на плечи. Она позирует напротив какой-то статуи и вновь подмигивает в камеру. В комментариях мужчины изливают восторг цифровыми сердечками, а подруги спрашивают, почему она отправилась в поездку в одиночестве. Рози отвечает им что-то неопределенное, обещая объяснить позже.

А мне и так ясно: в те же дни в Атланту ездил Роб.

От фотографии Рози, сделанной, скорее всего, моим мужем, меня отвлекают включившиеся на поверхности косметического зеркала местные новости. Не выпуская из рук смартфона, смотрю телевизионную трансляцию: посреди моря журналистов и операторов репортер берет интервью у молодой потрясающе красивой девушки-следователя. Она латиноамериканка, одета в серый просторный брючный костюм, призванный скрыть ее прекрасную миниатюрную фигуру. Черные волосы собраны в тугой низкий хвост до лопаток. Видно, что она всеми силами попыталась спрятать красоту, считающейся в сфере ее работы признаком слабости.

Репортер: «Вы полагаете, что преступление совершил один и тот же человек? И что убийца… среди нас?»

Следователь: «Расследование еще не закончено».

Репортер: «Эта женщина умерла так же, как предыдущая жертва?»

Следователь: «Да. Смерть наступила от передозировки фентанилом».

Репортер: «Есть ли признаки сексуального насилия?»

Следователь: «Это еще предстоит выяснить».

Репортер: «У полиции есть подозреваемые?»

Следователь: «Мы будем…»

Ее перебивает другой журналист, жаждущий, чтобы его наконец услышали. Следователь резко отворачивается от внимающих ей репортеров и с королевской грацией уплывает прочь от шумной толпы, плавно покачивая собранными в хвост блестящими волосами. Ей не с руки продолжать, если ее перебили. Это подкупает.

– А она молодец!

Вновь перевожу взгляд на подмигивающую мне с экрана смартфона Рози Франклин. Быстро выхожу из ее профиля, чищу историю «Фейсбука» и на всякий случай историю «Гугла» тоже.

Трансляция передает изображение пустой трибуны, где ранее стояла красавица-следователь, и ревущую толпу репортеров.

На экран выводят фотографию недавней жертвы: Брук Сэдлер. Типичная американская красотка: открытая добрая улыбка, идеальные зубы, ямочки на щеках, укороченный топ и руки в бока на голой талии. В верхнем углу экрана отображается веб-сайт для пожертвований семье на погребение. Ведущая рассказывает о жертве: любимая дочь, сестра, прекрасный сотрудник, подающая надежды студентка, чья жизнь оборвалась в самом начале, и так далее, и тому подобное. «Анекса» – компания, где работала Брук – готова сделать довольно щедрое пожертвование.

Я бы предложила Робу заплатить ту же сумму для создания положительной репутации в глазах общества. Он точно принимал участие в одобрении таких значительных расходов. Почему же удивился, когда я сказала ему о смерти Брук? Внутри похолодело; кажется, меня сейчас стошнит.

Глава 3. Болеутоляющее

Мне всегда нравилось, что работа мужа связана с научной сферой. Со школьных лет обожаю науку. Просто удивительно, что ученые-микробиологи способны наблюдать жизнь, скрытую от невооруженного взгляда. Какое наслаждение – открывать для себя необычные органические соединения, устройство физико-химических систем и протекающих в них процессах, словно созданных по чьей-то точной задумке! Есть чем восхищаться.

Мы с Робом обедаем в его кабинете – все приготовлено шеф-поваром ресторана для сотрудников. Муж рассказывает об интересном проекте Фреда, директора по развитию в принадлежащей «Анексе» лаборатории «Тримбл». Прожевав, я улыбаюсь и обещаю к нему заглянуть.

На столе лежит местная газета «Дип-Ривер геральд»: на первой полосе женщина средних лет держит белую табличку с красно-синей надписью «Без правосудия нет мира». Позади – заполненный протестующими центр Дип-Ривер: горожане несут лозунги или грозят кулаками в сторону высокого правительственного здания. У них хватает причин для недовольства.

– Похоже, у полиции дел невпроворот.

Не отрывая взгляда от тарелки, Роб отвечает:

– Да уж. Гоняются за убийцами, а на улицах не протолкнуться от либералов. Чем табличками размахивать, лучше бы работу нашли, – усмехается он, отправляя в рот очередной кусок запеченного лосося. – Живут на правительственные подачки, ну и не высовывались бы.

Сказанное с набитым ртом слово «подачки» звучит как «пачки».

Я не поправляю, однако мне любопытно, что он в который раз по-своему воспринял мои слова. Мы никогда не сходились во взглядах на политику, и я, конечно, не стала затевать очередные дебаты демократов против республиканцев, тем более в его кабинете.

Роб смотрит на часы.

– Зайка, у меня собрание в два.

Это намек: мне пора уходить. И не важно, что я не доела салат.

Собираю тарелки и отношу на стоящий в углу кабинета стол, где их заберет кто-то из сотрудников кухни.

– Приветствую, господа! Чем радует погодка в славном штате Айова? – Роб улыбается в монитор, пока ему отвечает разноголосый хор. Впрочем, коллеги тут же замолкают, передав слово кому-то одному.

Я подхожу забрать сумочку и вижу на экране, транслирующем видеоконференцию, сидящих за столом шестерых мужчин в костюмах. Они готовы ответить на вопросы Роба. Перед уходом посылаю мужу воздушный поцелуй, который остается незамеченным, и тихо прикрываю за собой дверь.

Как и собиралась, иду в расположенную в одном из корпусов «Анексы» лабораторию «Тримбл» навестить ее начальника, Фреда. Приложив пропуск Роба, прохожу через большую защитную дверь в кабинет, больше напоминающий не офис, а уютно обставленную комнату. Проходя мимо, гляжу на лица сотрудников, пристально изучающих что-то под микроскопами. Издалека замечаю Фреда: его темная кожа ярко выделяется на фоне белого халата и белоснежных стен. Подняв голову от бумаг, он видит меня, и лицо старика озаряет теплая всепонимающая улыбка.

– София! – Радостное приветствие летит через огромное помещение: сотрудники поворачивают головы в мою сторону.

Я широко улыбаюсь и, громко цокая шпильками, ускоряю шаг.

– Фред!

Кладу сумочку на стул и тянусь обнять доброго знакомого. Он отвечает взаимным объятием, уже не таким крепким, как прежде: возраст дает себя знать.

– София, чему обязан таким счастьем?

От Фреда пахнет старыми книгами. Он берет мои ладони в свои холодные, покрытые морщинами и пигментными пятнами руки.

– Роб